Оставшиеся от дневника ошметки мало чем могли поделиться, и Джон, листая рваные, смятые, испорченные чернилами страницы, подумал, что ему придется снова вернуться к Нибани и записать пророчества заново. Он уже и забыл, что ему теперь положено делать. Объединять племена, Дома?..
Он вспомнил лагерь Уршилаку и почувствовал, что совсем не хочет сейчас туда возвращаться. На душе после всего случившегося было премерзко и ему хотелось просто отдохнуть и забыться хоть на время. Хотелось чего-то чистого, чего-то настоящего…
Смеющаяся морда Призрака возникла у него перед внутренним взором и он выпрямился, удивляясь, почему не подумал об этом сразу.
Он поедет на Солстхейм. Там волки, елки, снег и скаалы. Там его встретят как родного, там свежо и холодно. А Дагот Ур и все прочие пусть пока подождут. В конце концов он имеет право на небольшой отдых.
*
Условным утром он проснулся в кровати под куполом, в свете маленького зачарованного фонарика, и некоторое время лежал, соображая, чем так противно пахнет. Потом понял, что это протухла еда, которую он не убрал вечером под крылышко.
Одевшись в вварденфелльское, он собрал испорченную снедь и поволок корзину к куполу Удока, по пути прихватив остатки рюкзака (не доставайся никому, родная котомка!). Бросил все это в жижу и подумал, что место, конечно, мерзкое, но замечательно подходит для избавления от отходов. Не исключено, что именно для этого оно и создавалось.
До некоторой степени Джону даже начинал нравится Заводной Город.
Впрочем, теперь, когда большая часть механизмов заглохла, здесь и самом деле стало спокойнее. И безопаснее, ведь сюда никто не сунется - кроме Принцев Даэдра, конечно, но от этих можно скрыться разве что на Глотке Мира, и даже там не от всех.
Он вернулся в главный купол, собрался в путь и снова достал Ленту. Мерцающий, плывущий беспорядок возник перед ним, стоило лишь надеть кольцо на палец в простой, из старых запасов, перчатке. Но куда отправиться?
Сумрак Капеллы его вовсе не привлекал - ему не хотелось новой встречи с ординаторами, как не хотелось и выяснять, что сказал им Хлер. Да и в целом в Морнхолде ему уже делать нечего; надо вернуться в Вварденфелл - а там сразу в Хуул и на остров… или сперва заглянуть к скампу?
Еще одно место плавало среди хаоса - бурые стены, знакомый похоронный интерьер. Кажется, один из храмов Трибунала. Альмалексия говорила о том, что хочет покончить с Вивеком - прямо сразу после того, как обратит дорогого Неревара в нечто непотребное. Возможно, это храм Вивека и есть…
Туда ему тоже не хотелось, ведь и там полно ординаторов. А хотелось ему к Партурнаксу, и хаос откликнулся на эту отчетливую мысль, открывая перед ним окно к Монавен.
Старый дракон поднял голову и уставился Джону прямо в глаза, а потом медленно и сурово покачал головой. Нельзя, говорил весь его вид. Джон поспешно отбросил дерзкую мысль о таком путешествии и обидчиво подумал, что вот Молаг Бал наверняка ему обрадовался бы, а не стал бы гнать от порога…
Новое окно сразу же распахнулось перед ним, открывая великую статую в мареве, поднимавшемся от лавы.
- Ступай осторожно, Довакин, - раздался знакомый голос. - Я тебя поддержу, но не сходи с Тропы.
Ободряющее напутствие, кисло подумал Джон и все же сунулся вперед, влекомый больным любопытством.
Хаос принял его и швырнул в сплошную серость. Перед ним протянулась тропа, усыпанная мелким белым песком, а по обе стороны от нее толпились люди, меры, каджиты - все они смотрели на него черными дырами глаз и их кривые рты слали ему безмолвные упреки.
Я что, в Каирне, шарахнулся Джон и далекий голос Молаг Бала тут же одернул его:
- Вернись на Тропу, Довакин!..
Джон глянул под ноги и увидел, что почти сошел с мелкого песка на сухую бесплодную почву этого странного края мертвецов. Вокруг качались ходячие трупы, тянувшие к нему призрачные руки. Кто они, зачем они здесь?..
- Иди вперед, - повелел Принц Господства. - Не смотри на этих жалких скотов. Просто иди вперед.
Джон сглотнул, обернулся, надеясь увидеть дорогу назад - уж лучше Вивек, храм, ординаторы! Что угодно лучше, чем это… ну, почти что угодно. Как-никак ему было с чем сравнивать.
Но дороги назад не было. За его спиной стояли все те же покойники и он вдруг узнал одного из них - данмера, убитого им неподалеку от Сейда Нин, в пещере контрабандистов.
Так это жертвы, начал понимать он. Его жертвы…
Он пошел по тропе, вертя головой по сторонам, вглядываясь в одинаково серые лица и узнавая некоторые из них. Здесь была Дельфина; был Виртур; были Эрих Недостойный и Тарстен Клык Сердца. Волны вины и жалости захлестывали его, пока он шел мимо сотен - сотен! - убитых им людей. Пусть они были бандитами и работорговцами, но теперь - что они такое теперь?
Тропа вела его дальше, а знакомые лица все не кончались. Вот малютка Далк и другие рьеклинги, вот Ахния, а вот братья Овис и Гавис… Здесь был даже попрошайка Гаэнор, и чем ближе он подходил к пламенеющему вдали окну в святилище, тем лучше становилось видно, что впереди его ждет Альмалексия.
Та самая Альмалексия, чья душа сейчас заточена в звезде Азуры?
Несчастье и раскаяние схлынули, утекли прочь, как вода в час отлива. Это морок, иллюзии, понял он. Да, когда-то они были живыми и настоящими, и да, он убил их всех. И он сделал бы так снова, если бы история повторилась. Жертв тут было полно, но невинных среди них насчитывалось совсем немного.
Разрыв приблизился. Он прошел мимо Альмалексии, даже не взглянув на нее, шагнул за пламенеющее окно - и покачнулся, пытаясь вновь обрести равновесие в привычном материальном мире. Ему вдруг показалось, что до этого он шел по потолку.
- Тропа Жертв, - довольно молвил Отец Чудовищ. - Барилзар, несомненно, был одаренным магом, раз сумел создать такой мощный стабилизатор. Впрочем, я знал - и весьма близко - еще одну умелицу, которая открыла Тропу за тысячелетия до него. Полагаю, кстати, что и ты можешь быть с ней знаком.
- Да мне всего-то двадцать четыре годика, - слабо заспорил Джон и сел на пол, уберегаясь от головокружения.
- Ее имя Валерика, - хмыкнул Молаг Бал и Джон не вздрогнул лишь потому, что все еще не мог прийти в себя после путешествия.
- Как я там оказался? - слабо спросил он, пытаясь понять, почему его закинуло в такой ужас. Ведь до этого путешествия длились секунду - хоть в эту секунду ему и была смутно видна Тропа, похожая на ад. Она всегда там была, понял он наконец. Просто он не успевал разглядеть ее в подробностях.
- Когда путь проложен, Лента стабилизирует его и сжимает, - снизошел до объяснений Молаг Бал. - Теперь ты сможешь попасть сюда в один миг.
Вот радость-то, кисло подумал Джон, но потом встрепенулся. Он в Бал Уре, а значит, у него получилось! Он в Вварденфелле…
- Давай, не робей, - подбодрил его Принц, - похвастайся.
- Ну… - замялся Джон. - Я убил Альмалексию.
- И поймал в звезду Азуры, - ужасающе расхохотался собеседник. - Даже не ожидал от тебя такой ловкости.
- Я все-таки дракон, а не какая-то овца, - обиделся Джон, а потом понял, что проболтался. - Ну да, поймал, - признал он нехотя.
- Я хотел отловить ее во внешних мирах, - мечтательно протянул Молаг Бал. - Но удивительное дело, ее там не было. И раз уж ты сам принес ее сюда…
- Не отдам, - отчаянно уперся Джон, вспоминая о чудовищном государственном долге. Увы, он уже понимал, куда клонит Принц Господства. - Она стоит семь миллионов! С половиной! И я продам ее скампу!
- Пф, - пренебрежительно фыркнул Молаг Бал. - Что мне семь миллионов. Да хоть семьдесят. А скамп ее все равно не купит. Лопнет от скумы, надорвется.
- Так это ты его туда пристроил? - осенило Джона.
- Вовсе нет. Но это не значит, что я о нем не знаю. Давай сюда звезду и не спорь. Будут тебе твои миллионы. Или вампиризм. Выбирай.
Джон засопел, косясь на статую и понимая, что выбора ему как всегда не дали. Отчаянно страдая, он выбросил из-под крылышка сундуки и добыл драгоценную звезду. На один миг ему стало жаль Альмалексию, но потом перед внутренним взором снова явилась картина, уловленная им в голове богини, - искалеченное, жалкое, безумное, даже не похожее на человека существо, в которое она собиралась его превратить.
