Интересно, гадал он, а что еще они для него придумают? Ведь рано или поздно подземелья в Морнхолде кончатся. Куда тогда его зашлют?

Наконец дорога была свободна и относительно безопасна. Вернувшись в Храм, он ухватил Дулни и потащил вниз, по дороге прошипев, чтобы тот не путался под ногами и избавил своего проводника от любых инициатив. Никогда не знаешь, в каком уголке затаился недобитый дух предков, и рисковать незаменимым жрецом Джон не собирался.

- Без самодеятельности, ясно?

Дулни испуганно кивал.

- Просто чтоб ты знал, - фыркнул Довакин, недобро вспоминая Виртура, - я вообще викариев не люблю.

И поволок жреца дальше мимо разбросанных повсюду костей.

- Это ты их всех?.. - робко спрашивал Дулни, пока Джон целеустремленно тащил его вперед за локоть.

- Шевелись, - огрызался Довакин, которому в очередной раз все на свете опротивело - и особенно подземелья. Единственным, что его сейчас утешало, была мысль о пузатой фигурке Алдуина, которую уже никто у него не отнимет. Да. Это лучшее, что у него есть в этом проклятом городе.

Молитвы вокруг да около алтаря заняли у дарования порядочно времени. Джон сидел в стороне на камне, подальше от благого сияния, и ждал, когда викарий закончит свои дела, чтобы отправить его обратно в храм.

- Ну, давай. Вмешательство Альмсиви, - Джон посмотрел на Дулни, как на идиота. - Вперед, чего ждешь.

- Я не… мне никогда не приходилось, - мотал головой тот. - Я ведь живу при храме, зачем мне…

Вот уж чего-чего, а такого Джон не ожидал. Теперь вместо того, чтобы быстро сдать викария архиканонику и отправиться домой в кроватку, ему придется тащиться обратно пешком, да еще и под руку с дарованием. Уму непостижимо.

Когда они вернулись, было уже за полночь, и за архиканоником пришлось посылать особо - будить, вытаскивать из постели и заставлять принять выполненную работу.

- Если я могу трудиться сутками во славу Альмалексии, - сурово заявил Джон какому-то послушнику, - то и Гавас Дрин может. Ведите его сюда.

Архиканоник заявился в ночной рубахе, опираясь на серебристое копье.

- Отлично, Джулиан, - сказал он, душераздирающе зевая. - Позволь вручить в дар от нашей Леди…

И протянул копье, чуть не упав и моргая сонными глазками.

- Ладно, - смягчился Джон. - Вот вам ваш Дулни. Приятных снов.

- Загляни к Федрису, - помахал ему на прощание Гавас и исчез за дверью, а за ним и перепачканный пылью и грязью викарий, робко бормотавший слова благодарности.

Джон тупо смотрел им вслед, стоя с подарком в руке.

- К Федрису? Что, прямо сейчас? - спросил он в пустоту.

Опираясь на копье, как на посох, он потащился в приемную и там столкнулся с меченым Хлером.

- Джулиан, - обрадовался тот. - Я говорил с Леди сегодня. Ей могут пригодиться навыки такого сильного воина, как ты.

- Прямо сейчас? - утомленно повторил Джон, повисая на копье.

- Ты не готов послужить нашей Леди? - злорадно оживился эльф.

- Готов умереть, если она прикажет, - он с трудом раскрыл слипающиеся глаза и уставился на Хлера. - Но зачем помирать так бесполезно? Чем ехидничать, лучше бы научили вашего Дулни вмешательству Альмсиви. Это из-за него нам пришлось везде ходить пешком.

Федрис сбавил напор и закивал.

- Выспись, отдохни. Задание будет непростым… Приходи завтра.

- Тогда до завтра, - согласился Джон и вышел за высокие двери.

В темноте аллеи что-то зашевелилось.

- А вот и ты, бретон! - раздался смутно знакомый голос, и к Джону двинулось невеликое существо в полной эбонитовой броне. - Давно тебя тут поджидаю!

- Ты еще кто? - спросил Джон, чувствуя, что начинает звереть.

- Не узнаешь? - ликовало существо под закрытым шлемом. - Ну еще бы, ведь теперь я выгляжу совсем не так! А вот ты все тот же оборванец, ха-ха! Мне тебя даже жаль, знаешь ли…

Босмер, сообразил Джон. Попрошайка. Эбонитовая броня… Смотри-ка, оказывается, нищенство может быть прибыльным.

Почему-то злоба, вспухшая внутри болезненным пузырем, сдулась и рассеялась. Над беднягой Гаэнором будто бы зареяла крылами благая смерть и Джону было до какой-то степени его жаль.

- Я обещал, что ты попляшешь! - радовался эльф, в своем неведении крыл не замечавший. - А кстати, я говорил, что никогда не проигрывал в схватке?

И с этими словами он устремился к Джону, потрясая эбонитовым мечом. Тот стоял, устало опираясь на копье, и поджидал его у дверей храма, а потом тихо, с грустной нежностью молвил: “Фус…”

Сила без усилия. Дуновение… Ну, мало ли кто что сказал себе под нос? Нет, Кинарет, мы не будем сейчас это обсуждать.

Эльфа словно толкнуло под колени и он, пролетев вперед, брякнулся Джону под ноги лицом в пол. Довакин перевернул копье и вогнал его босмеру в корпус, как некогда прежде - коварному аспекту Хирсина. Эбонитовая кираса была испорчена, как и остаток вечера.

- Зачем вы сорите тут, сэра! - заворчало сбоку, и в сапоги Джону опять ткнулась швабра. - Я же просила вас, ведь просила же!..

- Простите, - сказал он, ухватил труп и перенесся в дом Веласа.

Нет, определенно - все здесь в Морнхолде сумасшедшие. И сам он ничем не лучше.

*

Ему снилось, что он стоит на самом краю мира, на обрыве, за которым расстилалось сплошное ничто. Из пропасти безвременья медленно взошла луна, холодная, белая. Она повисла прямо перед ним, дыша равнодушным холодом, и он все никак не мог найти в себе сил отступить назад, отодвинуться от ее мертвящего пустого лица.

В душу заползла серая, присыпанная пеплом тоска, и он подумал, что все это тоже часть мира - эта бездна, которую не вмещал рассудок, и этот холод, заморозивший даже само время. Вечность, Уль, которую явили ему драконы, была живой и наполненной смыслами, но стоя здесь, на краю, он видел совсем другую вечность, покойную и мертвую, чуждую для тех, в ком горит огонь.

Откуда-то он знал, что на самом деле никакой иной вечности нет. Она всегда одна и та же, отличаются лишь глаза, что смотрят на нее - и видят то одну сторону, то другую.

Он проснулся и уставился в низкий потолок спальни Веласа. Подзакопченный, в крапушках и трещинах, он был понятным и обыденным, и Джона помаленьку стало отпускать. Образ луны утонул где-то в недрах разума и тревожно холодил мысли, словно намекая, что однажды непременно вернется, а пока что - так и быть, живи, искорка. Джон раздраженно подумал, что те, кто так восхищаются Азурой и ее Луной и Звездой, просто никогда не видели ничего подобного.

Ну… зато у него есть Алдуин. Джон скосился на пузатую фигурку, которую заботливо пристроил на столик у кровати, и улыбнулся. Надо будет ее все-таки спрятать. А проповеди Вивека, наоборот, достать, сколько можно откладывать столь увлекательное чтение…

Он хотел поваляться еще немного, но повседневный мир тоже требовал свою долю внимания, и Джон, сопя, стал вылезать из кровати.

Сколько дел, сколько дел, думал он, перебирая в голове насущные хлопоты. Сходить к Хлеру, выполнить очередное зубодробительное задание, избавиться от трупа… По сути это уже стало каждодневной рутиной. И даже нет смысла наряжаться в приличное, ведь жара немного спала, а его наверняка опять отправят в какой-нибудь свинарник под храмом.

Заявившись в приемную, Джон тут же столкнулся с Хлером и выслушал, что на этот раз потребно богине.

- В руинах старого храма есть склеп, который давно завалило. Сейчас проход расчистили. Он расположен в северо-западной части канализации. Отыщи Ленту Лабиринта Барилзара и принеси нашей Леди.

- Что за Лента? - уточнил Джон.

- Не понимаю, зачем тебе знать подробности, - посуровел лицом Федрис. - Богиня велит, ты исполняешь, все просто.

- Но я же должен знать, что искать!

Хлер пожал плечами и за деталями отправил его к архиканонику. Гавас Дрин, которого Джон застал в кабинете, с большой неохотой разъяснил, что Лента Лабиринта - это кольцо, очень мощный артефакт, созданный магом Барилзаром еще во Второй эре.