Ничего ты не знаешь, Джон Сноу.
В кои веки раз эти слова звучали обнадеживающе.
*
В назначенный день Джон встретился с Малборном в таверне, затем с Дельфиной на ферме, а под конец отбыл в Талморское посольство в экипаже, разодетый в нарядное и с приглашением. Оружия у него при себе не было, и в случае чего весь расчет был на Фус, огонь и Призрака.
Разумеется, все прошло не так гладко, как планировалось, и Джону пришлось залезть не только в кабинет Эленвен, но и в пыточные застенки, где он заодно освободил подвернувшегося под руку замученного воришку.
Выйдя через тайный ход и убравшись от посольства подальше, Джон решил внимательнее изучить документы, доставшиеся таким трудом.
Выяснилось следующее. Во-первых, о драконах Талмор ничего не знали и к их появлению отношения не имели. Во-вторых, они и в самом деле искали Дельфину, кто бы мог подумать. Искали просто из вредности и для порядка, ведь реальной угрозы она для них не представляла.
Также они искали, и притом с куда большим энтузиазмом, некоего Эсберна, которого было приказано взять живым. Прежде он был одним из хранителей знаний Клинков и для Талмор, надо полагать, стал бы бесценным кладезем информации - в том числе и той, что касалась непосредственно драконов. В досье указывалось, что престарелый, но шустрый Эсберн все еще жив и скрывается где-то в Рифтене.
Было и еще одно интригующее досье - досье на Улфрика Буревестника, спящего агента, которого Талмор дергали за ниточки как марионетку. И прежде было ясно, что его восстание ослабляло Империю и шло на пользу только альтмерам, но вряд ли сам Улфрик, играя в короля и освободителя, догадывался, насколько цинично эльфы используют его в своих политических маневрах.
Вернувшись к Дельфине, он первым делом наорал на нее и распек на все корки за убогую и негодную рекогносцировку. Всего-то было дел - убить очередную трехглазую чушку в пещере, взломать люк и пролезть в талморский подвал. Так нет же, она заставила его пройти через семь кругов ада, парясь в парадном наряде и пытаясь выжать из себя хоть что-нибудь светское.
Отведя душу, он наконец-то поделился с ней новостями и был тут же спроважен в Рифтен - мол, раз уж Талмор знают, что Эсберн там, то надо поторапливаться, а то искать станет некого. Джон только и успел, что отжать у нее немного еды на дорогу и порадоваться тому, что давно научился спать в седле.
Рифтен с порога начал оправдывать свою худую славу города воров. Сперва стража у ворот попыталась стрясти с него денег за вход, потом сомнительный тип докопался до него на подступах к рынку, а Бриньольф, к которому Дельфина наивно советовала обратиться за помощью, информацию зажал, а вместо этого попытался втравить Джона в какую-то мутную мошенническую схему.
Плюнув на все советы, Сноу просто поболтал там и сям с людьми и в итоге понял, что путь его лежит под город, в Крысиную Нору, куда стекались все отбросы этого невзрачного городишки.
Найти одного человека, притом что все подземелье так и кишело агентами Талмор, оказалось не самой простой задачей, но на исходе дня Джону наконец-то повезло - буквально сразу после того, как он зарезал напавшего на него людоеда с тесаком.
Вернувшись в Ривервуд, устроили втроем маленькое шпионское собрание. Джон боялся загадывать, что будет дальше и в какие фальшивые перья ему придется рядиться на этот раз.
Но нет, обошлось. Эсберн всего лишь предложил прогуляться до древнего затерянного храма Клинков, Небесной Гавани, где сохранялась Стена Алдуина.
Древнее и затерянное - это нам по плечу, облегченно перевел дух Джон. Главное, чтобы не на праздник. А то, что там опять какая-то Стена, так это переживаемо… наверное.
- Отчасти это история, отчасти пророчество, - глаголил Эсберн, все еще расстроенный тем, что про чудо-стену молодежь никогда не слыхала.
Молодежь только пожала плечами. Джон так и вовсе не чувствовал за собой никакой вины. Вот спроси его Эсберн про другую Стену, ему было бы что порассказать, а в местных побасенках он разбираться не обязан.
Несколько дней они добирались до нужного места, потом немного поубивали каких-то дикарей в рогах, которые упорно не пускали их к проходу в скале, и наконец, миновав пару мосточков, пришли в зал с кровавой печатью и дверью в виде гигантского лица.
Распечатывать проход пришлось, разумеется, Джону, разумеется, собственной кровью. Лечебное зелье быстро привело в порядок порезанную руку, но все равно было как-то неприятно.
И вот они наконец-то внутри.
- Стена Алдуина! И как прекрасно сохранилась! - Эсберн, спотыкаясь на ступеньках, поспешил к архитектурной древности, и факел в его руке осветил довольно-таки зловещие барельефы.
- Просто какие-то картинки, - недовольно насупилась Дельфина. В кои-то веки Джон был с ней согласен.
- Не просто! Смотрите, вот тут Алдуин, - Эсберн осветил самую левую часть барельефа. - Здесь изображено время, когда Скайримом правили драконы и драконий культ. Дальше… да, вот. Люди восстали против своих хозяев, и здесь, в центре, мы видим низвержение Алдуина с небес.
- И как они это сделали? - спросила Дельфина.
- Терпение, милая. Видишь всех этих воинов вокруг Алдуина? Это Языки, мастера Голоса. А тут у нас знак, означающий Крик.
- То есть они победили его Криком? И каким?
- А вот это неизвестно, - призадумался Эсберн.
- Может, Седобородые знают, - пожал плечами Джон. - Дельфина, не начинай, я уже понял, что ты их не любишь.
- Спросить стоит, - согласился с Джоном Эсберн и двинулся дальше, к правой части стены. - А здесь у нас пророчество…
Джон встрепенулся и подошел ближе.
- Я видел его в книге Драконорожденных. Не стану врать, что все понял. Особенно про Медную Башню.
- С пророчествами вообще все непросто, - вздохнул Эсберн. - И в первую очередь с теми, что были считаны с Древних Свитков. “Когда воцарится беспорядок в восьми частях света” - что ж, тут все довольно очевидно. А вот дальше… Мало кто знает, что изначально пророчество было произнесено на другом языке. Переписчик сделал ошибку, а следом за ним и переводчик. “Когда Медная Башня пойдет и время переменится…” Видишь ли, мне довелось найти в архивах Клинков один из самых древних списков предсказания. Не Brass, а Grass. Не Медная Башня, а Травяная.
Джон не верил собственным ушам.
- Никто не знает, что это значит, - промолвил Эсберн, задумчиво глядя на барельеф.
“Когда Травяная Башня пойдет и время переменится…” Никогда прежде дотракийцы не ходили по ядовитой воде за Узкое море. Но времена переменились.
И снова перед глазами Джона возник плавящийся трон в ореоле пламени.
- Эсберн, - глухо сказал он, - а с чего вы, Клинки, вообще взяли, что Драконорожденный победит Алдуина?
- Но ведь пророчество…
- Там ничего об этом не сказано. Лишь о том, что пробудится Пожиратель Мира и Колесо повернется, указав на последнего Драконорожденного. И все.
Эсберн молча смотрел на него, лишь открывая и закрывая рот. За его спиной, в изменчивом свете факела гордые Клинки на барельефе воздевали к небу мечи, а последний герой побеждал Великое Зло. Все это вполне могло оказаться лишь колыбельной для обреченных.
*
Он оставил Клинков изучать их новое убежище и тосковать у Стены, а сам отправился в Высокий Хротгар. Джон мало надеялся на помощь Седобородых. Они могли и не знать того, ему нужно, а если знали, вовсе необязательно захотели бы сказать. Да и что именно ему нужно - крик, которым можно скинуть дракона с небес? Этого мало. Даже более того, это было бесполезно.
Оставался лишь один, с кем он еще не говорил. Партурнакс, тот, кто научил Седобородых драконьему языку. А кто может научить этому лучше, чем…
Дракон.
*
- Я видел Стену Алдуина. Его победили с помощью крика, - без расшаркиваний начал Джон, едва добравшись до Арнгейра. - Мне надо…
