Йормунганд двинулся, рассекая толщу воды. Мимо него на большой скорости проносились куски мусора, и Нарви приходилось уворачиваться от этой грязи. Оба брата в данный момент думали, что люди достаточно навредили своему миру, отравив океан. Было бы весьма справедливо отобрать его у мидгардцев. Имея — не ценим, кажется так они сами говорят.

Фенрир передвигался по городу большими прыжками и через несколько таких скачков покинул Стокгольм. На своём пути он решил избегать больших городов — они становились для Волка слишком тесными, хоть он и не достиг своего окончательного размера. До прибытия на равнину Вигридр, он ещё успеет вырасти. Локи крепко вцепился в жёсткую шкуру на загривке Фенрира. Бог-трикстер улыбнулся, ибо их тандем представлял со стороны занятное зрелище. Поскольку Локи пока оставался размером с человека, он, должно быть, выглядел как этакая рыжая вша, пригревшаяся на шерсти гигантского чёрного пса.

Подумав о паразитах, Локи задрал низ клетчатой рубашки с тёплым подкладом и почесал влажную зудящую кожу, но это были не вши. Удерживаясь на месте с помощью ног и одной руки, мужчина дрожащими пальцами расстегнул несколько верхних пуговиц, оттянул край рубашки и увидел кровавые расчёсы на красной воспалённой коже. Чуть ниже на его груди виднелась рунная вязь — защита Вали, включавшая в себя и пустую руну чёртова-козла-Одина. Раны не успели толком зажить и кровили, зудели, болели, принося Локи дискомфорт.

Правда боль бога-трикстера не сравнится с той болью, которую он планировал принести своим врагам. Он припомнит им всё: зашитый рот, покалеченное мужское достоинство, зачатие Слейпнира, многие годы в заточении… О, Локи планировал переиграть их всех и особенно старого козла Одина. Ему вдруг припомнился рассказ Нарви об убийстве Скади. С каким наслаждением он слушал о том, как верный Рунблад в руках его сына лишил снежную королеву головы и как кровь долго-долго разливалась лужицей по полу…

— Отец? — окрикнул его Фенрир, слегка повернув голову и сбавив ход. — Ты бледен.

— Я в порядке, — отозвался Локи, хватаясь обеими руками за шерсть Волка. Его поразила забота, которую вдруг проявил его сын. Такого больше ожидаешь от Вали.

— Не скажешь ничего мне перед решающей битвой? — спросил Фенрир, оскалившись в подобии улыбки. — Скоро мы будем в Муспельхейме, а там и до равнины Вигридр недалеко.

— Одно я могу сказать тебе точно, — громко сказал Локи, сдвинувшись ближе к острым ушам Волка. — Вопреки пророчеству, не жри Одина сразу. Подержи его во рту, прикуси, но не убивай. Лишь в предсмертных муках сожми челюсть и загрызи его.

— Прямо не знаю, что сказать, — Фенрир хрипло расхохотался. — Долгие века я ждал в своих кандалах Рагнарёка, а ещё более долгими мне показались годы в собачьей шкуре. И какими же длительными будут те минуты, покуда Одноглазый станет бултыхаться между моих зубов.

— Понятия не имею, — отозвался Локи, снова погружаясь в себя, — главное жри его без оружия, иначе он найдёт способ тебя убить…

Боль в груди снова дала о себе знать и Локи скривился. Он злился, сильно злился и мысли начинали путаться у него в голове. Трикстера бесило, что он такой маленький и безоружный, его раздражал холодный ветер, хлещущий в лицо вместе со снегом. Он хотел было приказать Волку: «говори со мной», но сын Ангрбоды словно услышал его мысли.

— Что думаешь о Хель, отец? — Фенрир словно вёл светскую беседу, а не мчался через всю Европу, чтобы попасть на дальние острова. Не получив ответа, он продолжил. — Она стала хороша, ох, как хороша, хоть и мурашки по коже у меня побежали, когда я её увидел после путешествия. Прямо как в тот день, когда она родилась, — когда Локи промолчал, Фенрир сменил тему. — А за судьбу Вали и Нарви не боишься? О них в пророчестве ни слова, мертвы должны были быть, а они распорядились по-иному.

— Вали и Нарви. Они достойны большего и знают об этом, — услышав про близнецов Локи встрепенулся. — Я и правда был счастлив, когда узнал, что они выжили. Теперь всё будет иначе. Пусть горят в огне дурацкие пророчества. Как Хель, что поведёт за собой бесчисленную армию мертвецов, как Суртур, что поведёт за собой сыновей Муспеля, Вали и Нарви тоже сыграют свою роль. Нарви спелся с Йормунгандом. Хорошо, пусть они действуют сообща. А Вали будет пожинать плоды своих поступков в одиночку. Он хотел Рагнарёка не меньше меня, ему и вести армию на бой вместо меня.

— Большую хитрость ты затеял, большую, — хмыкнул Фенрир, вспоминая их совет вчерашним днём, на котором роль каждого присутствующего была озвучена всем остальным.

Локи задумался. Да, большую, ибо ему требовалось прикрытие, чтобы осуществить задуманный план. Об этом он старался думать поменьше, ибо хитрый Один мог подглядеть его мысли. Локи беспокоило то, что Вали и Нарви в своих путешествиях встречались с другими богами и разговаривали с ними, и сражались честно, вместо того, чтобы заколоть в спину. Тот же Тюр или Фрейр могли разглядеть их слабости, а Фрейя, Хеймдалль и Форсети — выведать тайны. Трикстер помотал головой, словно хотел вытряхнуть ненужные мысли, и чуть не свалился со спины Волка, который бежал что есть мочи.

— Далеко ещё до Муспельхейма?! — крикнул Локи наперекор ветру, стараясь не терять связь с реальностью. Он не мог разглядеть окружающий пейзаж — всё вокруг сливалось в большое белоснежное полотно.

— Близко, с моей-то скоростью, — немного хвастливо заявил Фенрир. — На тех островах, где я его обнаружил, несколько раз за прошедший год, не смотря на лютый холод, извергался вулкан.

— Да, вулкан вполне в духе Суртура, — согласился Локи. — Значит там мы порвём ту мембрану, которую Хель зовёт «гранью между мирами».

— Ох, и не представляю, как мы это сделаем, — фыркнул Фенрир. — Странно всё это.

— Доверься мне, — ухмыльнулся Локи. — Покуда лежал я на тех камнях и сосал жизнь из ясеня Иггдрассиль, я чувствовал эту грань. Хоть и немного мне дало это поглощение, вся та энергия покинула меня очень скоро, но мирам и их обитателям я навредил сильно. Ох, вот будет славно, если боги будут так слабы, что не смогут противостоять нам.

Локи расхохотался, но Фенрир не поддержал его. Путь их далее проходил через океан. Волны вспенились, грозясь затопить сушу. Фенрир разогнался и прыгнул к клочку земли, виднеющемуся на горизонте. Один безымянный остров, второй, третий. Он прыгал по ним как по кочкам, перебираясь через топкое болото. Он вёл отца туда, где совсем недавно плыла раскалённая лава, пожирая землю. Там должна была находиться дорога в огненный опасный мир Суртура.

Вали сразу понял, что обычными методами завести фургон не удастся. Автомобиль уже несколько дней проторчал на противоположной стороне улицы от медицинского центра и теперь, абсолютно заледенев на таком морозе, он отказывался заводиться. Вал раздражённо вышел из фургона и, обойдя его, оказался напротив аэрографии, изображающей восьминогого коня. На лбу нарисованного Слейпнира красовалась руна «Райдо» — одна из самых практичных в футарке. Приложив к холодной поверхности фургона руки, Вали активизировал руну. Теперь всё должно было получиться.

Вал посмотрел на пустынную улицу. Локи на громадном Фенрире уже скрылся меж домов, и Хель исчезла с порога «Хельхейма». Зато Нарви стоял и смотрел на близнеца, будто чего-то ждал. Вали кивнул брату, хоть и сомневался, что тот разглядит столь неприметный жест. Нар в ту же секунду сорвался с места и скрылся в пелене снега, который начал падать с удвоенной силой.

Вал вернулся в кабину и повернул ключи в замке зажигания. На этот раз машина не заартачилась. Заработала печка, и внутри стало теплее. Вали схватился за руль и только сейчас заметил, как дрожат его руки, и отнюдь не от холода. Он нервничал. Если бы Вал узнал, что Хель считает его неугасимым светом, то рассмеялся бы над её фантазиями. Сейчас он чувствовал себя как никогда тусклым и уставшим, а по-другому и быть не могло, когда ты не спал всю ночь. Тяжело вздохнув, словно на него взвалили камень, Вал нажал на педали и стартанул по обледеневшей дороге. Он направлялся в аэропорт.