Вали открыл глаза. Перед ним, сколько видел глаз, была серо-голубая вода, рябая от ветра. Мужчина вскочил на ноги, едва не подскользнувшись на камнях и вгляделся в воду. Может быть ему показалась, но тёмная тень мелькнула где-то там, под толщей воды. Или это было отражение серых густых облаков, скользящих в небе?

— Йормунганд, это ты?! — выкрикнул Вали, смотря на море.

Столь ясные картины из прошлого мог послать ему лишь его молчаливый брат. Но на свой вопрос Вал не получил даже мысленного ответа.

А затем море всколыхнулось. Поднялась волна высотой с дом. Вали даже не успел испугаться, а волна уже обрушилась на берег и забрала его с собой. Толща воды поглотила мужчину, как хищный зверь. Мир вращался вокруг него в серо-зелёной мгле. Он абсолютно потерял ориентацию и только всполохи света с одной стороны указывали, что поверхность там. Но толку от осознания этого факта было немного. Вода казалась такой густой и не давала Вали всплыть. А меж тем приходило осознание, что запас воздуха в его лёгких не безграничен. Да, он был богом и владел магией, но начертить рисунок под водой или достать плашечку с руной было не возможно, а наличие божественной крови отнюдь не было гарантом непотопляемости. Он же не Ньёрд в конце концов.

Вали опускался всё ниже и ниже. Возможно, он уже дрейфовал у самого дна. Сказать было сложно. Руки не слушались его, глаза закрывались. Ему вдруг вспомнились слова отца: «Хочешь называй себя Вальтером Локсоном. Хочешь живи в Мидгарде с братом и сестрой. Однако тогда ты погибнешь бесславно, как погибнут все девять миров»!

А ведь каким безумным ни был Локи, в этот раз он оказался прав. Сейчас Вали именно погибает, глупо и бесславно. Разве об этом он мечтал? Разве так хотел завершить свою жизнь? Ещё в детстве, когда он и Нарви дрались на деревянных кинжалах, потому что настоящее оружие им никто не доверял, они мечтали умереть в бою. Асгардцы верили в то, что смерть должна быть достойна их, а не наоборот. Это и отличало богов от слабых людей.

Сверкающие пузырьки взвились ввысь. Вали сжал губы так сильно, как только мог, но воздух выходил через нос. Неприятно сдавило грудь. Пальцы немели от холода. Удивительно, как Вал мог забыть, что сейчас зима. Последняя зима, вечная. Предвестник всеобщей гибели. Вероятно, Вали не суждено дожить до финальной битвы. Сын злился на отца за то, что тот внушил ему свою мораль, но сейчас он понимал, что всё было совсем не так. Мысль о том, что путь к Рагнарёку единственный верный, пришла к нему давно. В тот самый момент, когда Вали бежал из той пещеры в облике рыжего волка…

Вал открыл глаза. Он должен бороться. Не для того он прошёл свой длинный путь, чтобы сгинуть в воде. Но сил не было. Руки и ноги не слушались. Вали открыл рот и беззвучно закричал, выпуская на волю миллион пузырьков спасительного кислорода.

Его крик был услышан. Чёрная длинная тень скользнула под ним и Вали почувствовал, как незримая, но могучая сила толкает его на поверхность. На одну секунду перед финальным толчком напротив Вали оказался огромный оранжевый глаз с узким зрачком, а затем сын Локи выпал на берег, ударившись о камни.

Со стоном Вали наблюдал, как опадает волна, вызванная Йормунгандом. Изо рта мужчины текла вода. Вал перевернулся на живот и его обильно вырвало водой, затем желчью. Он чувствовал себя слабым и одновременно переродившимся. Он был новой версией себя. Мокрый и беспомощный, как младенец. Вал лёг на холодную мокрую гальку, прижался к ней щекой и закрыл глаза. Он не знал, что ему делать дальше, ибо слишком ослабел после такого купания. Быть может, если ему удастся поспать, ответы придут.

— Ну, ну, — вдруг раздался над его головой хриплый шёпот, похожий на рык, и что-то тёплое и мягкое ткнулось ему в лицо. — Нарви, сюда, я нашёл его!

Вали почти не помнил тот отрезок времени, когда Нарви и Фенрир тащили его домой. Ему было очень хорошо, когда Нар прижал его к себе. Вроде они погрузили его в фургон и Фенрир лежал рядом, согревая своим теплом, но наверняка сказать было сложно. Дома сестра и братья крутились возле него, стягивая мокрую одежду, как с куклы, а затем вытирая кожу и волосы от влаги. Как только Вали оказался в кровати голым, то тут же потерял сознание.

Сквозь дрёму до Вали доносились голоса. Хель и Нарви перешёптывались на кухне, будто он их не слышал. Более того, Вал не сомневался, что и отец их слышал. Вот только трикстера такие вещи мало волновали, а Валу было стыдно, словно это он виноват в случившейся размолвке.

Когда Вали проснулся, была глубокая ночь. Он лежал на диване в гостиной под горой одеял. Ни брата, ни Фенрира, ни тем более Локи рядом не оказалось. Почувствовав жуткую сухость во рту, Вал вылез из постели, закутался в одеяло и тихо вышел на кухню. Двери в обе спальни были приоткрыты, но Вали не решился кого-нибудь будить.

Вал вскипятил себе чайник и заварил ароматного травяного чаю. Он сел за стол и долго пил обжигающий напиток маленькими глотками. Бледный свет луны прорывался в окно столовой, и Вали завороженно смотрел на небесное светило. Мужчина уже почти задремал снова, но его разбудило чужое вмешательство. Напротив Вали за стол сел Локи. На нём были только пижамные штаны непонятного цвета, а взлохмаченные волосы беспорядочно разметались по плечам. Но в каком бы облике не представал Локи, он всегда был обворожителен.

— Я не в настроении, отец, — пробормотал Вал, хотя это предостережение вряд ли прозвучало уверенно.

— А я думаю нам самое время поболтать, — произнёс трикстер заговорщицким шёпотом. — Мёд поэзии развязывает язык. И нам пришло время поговорить как отцу и сыну.

Локи поставил на стол большую объёмную бутылку из тёмного стекла. Судя по стуку, с которым она встала на столешницу, бутыль была полна до горла.

— Откуда у тебя мёд поэзии? — спросил Вал недоверчиво. Достать его было невозможно, но ведь его отец сам Локи, который не уступал по хитрости своему побратиму Одину.

— Я шучу, — с улыбкой сказал бог обмана, вертя в руках бутылку. — Это не мёд поэзии, а обычная медовуха. Нарви достал её по моей просьбе у какого-то медовара по имени Бар. Может это родственник нашего Одноглазого?

Вали рассмеялся. Спасибо, что Нар не покупал медовуху у «торговца» с нелепым именем Супермаркет.

— Ну вот, тебе уже весело, — Локи подмигнул сыну и подтолкнул к нему бутылку. — Я не хочу, чтобы ты печалился или злился на меня.

— Я думал, что тебе безразлично, что я чувствую, — Вали всё же решил не отказываться. Отец не стал бы ему вредить, а потому мужчина взял бутылку и пригубил напиток. Медовуха была некрепкой, в ней почти не чувствовался алкоголь, зато отчётливо можно было ощутить вкус северных ягод.

— Ты плохо меня знаешь, — произнёс Локи, и было заметно, что эти слова даются ему с трудом. — И это тоже моё упущение. Близится Рагнарёк. Миры погибнут, и, как гласит пророчество, мы все умрём. Самое время сплотиться и стать семьёй, пока у нас ещё есть время.

— Но ты ведь знал, — протянул Вали, передавая бутылку отцу, — знал это чёртово пророчество и всё равно последовал ему?

— Ведь ты знаешь, для чего нужен Рагнарёк, знаешь не хуже меня, — трикстер отпил из бутылки, а затем продолжил. — И кто, если не я, устроит его. Кто, если не я? Я, подобно нашему мудрому Всеотцу Одину, принёс себя в жертву во имя благой цели. Единственное, чего я не хотел — ваших страданий. Я не знал, но догадывался, что они используют семейные узы в качестве моих цепей.

Вали взял бутылку и сделал большой глоток. С трудом сглотнув мёд, Вал выдал то, о чём думал со вчерашнего вечера:

— Не пытайся убедить меня сейчас, что всё это время мы были тебе не безразличны. Да ты понятие не имел, что мы чувствовали!

Вали сказал это слишком громко, а затем резко притих. Но даже если Хель, Нарви или Фенрир услышали его, то не спешили прийти и выяснить, в чём дело. Локи похихикал над сыном, затем выпил медовухи и продолжил диалог.