На пляже, засыпанном крупной галькой и камнями, тоже суетились люди. Возле шатра из полосатой ткани, чем-то напоминающего уменьшенную копию циркового, Скади дожидались знакомые гримёрши и костюмеры. Она помахала им, давая знак, что скоро придёт. Девушки и юноша, заметив её, скрылись в шатре, чтобы подготовиться. Скади они нравились — всегда милые и исполнительные, делали свою работу так, что придраться было нельзя. Фотограф вместе с ассистентами настраивал технику и фон. Их Скади видела впервые, но издалека они оставляли впечатление профессионалов своего дела. Оставалось только проверить их на практике.
Скади бросила взгляд дальше и попала под влияние океана. Лазурная вода, сверкающая в лучах солнца, заворожила её. Волны с шумом разбивались о прибрежные валуны и взметывались вверх, словно стая серебристых рыб. И свежий запах морского бриза ударил ей в ноздри, снова напомнив о Ноатуне.
— Что ж, за дело, — сказала Скади, скорее сама себе и двинулась в сторону лестницы, по которой можно было спуститься на пляж.
Съемка закончилась, когда солнце из жёлтого превратилось в ярко-красное и стало склоняться к горизонту. Скади невероятно вымоталась на жаре, но была довольна собой. Фотограф, с которым ей пришлось работать, был невероятно компетентен и уважительно относился к модели и её нуждам. После окончания работы, дабы побаловать Скади, фотограф предложил ей забраться в воду и сделать несколько снимков лично для неё. Скади была в восторге от предложения, и получила не только дополнительные фотографии, прекрасные в своей естественности, но и возможность искупаться. Перед уходом, фотограф протянул Скади свою визитку, чтобы она могла написать ему на электронную почту и попросить свои снимки. Женщина с радостью приняла визитку. Профессионализм в сочетании с человечностью и любовью к искусству она ценила в тех, с кем работала, превыше всего.
Одно ей было не понятно, как фотограф такой высокой категории согласился исполнить заказ, который звучал как «северная красавица среди аборигенов». Вместе со Скади в фотосессии участвовали трое молодых мужчин африканской внешности. В перерывах Скади поговорила с ними, узнав, что все они начинающие модели, и это их дебют. Журнал-заказчик решил протолкнуть своих протеже за счёт известной модели, а её агенты дали на это добро. Скади не стала вдаваться в подробности, с какой стати крупный журнал стал ими заниматься, и перевела тему на нескрытый расизм проходящей фотосессии. Но парни, казалось, совершенно не понимали, о чём идёт речь. Их больше возмущали частые перерывы по прихоти «примадонны». Поняв, что говорить с ними не о чем, Скади сосредоточилась на работе.
Вернувшись в отель и поднявшись в свой номер, Скади первым делом приняла душ. Она смыла со своей кожи остатки соли, косметики и средства от загара под прохладными водными струями и сразу почувствовала себя бодрой. Выйдя из ванной комнаты в белом банном халате, который был ей слегка маловат, и тапочках, Скади наспех обмотала волосы пушистым полотенцем и набрала номер Фрейи на своём мобильном телефоне.
Фрейя ответила с третьего гудка, что было для неё рекордом. Обычно Скади приходилось ждать три звонка.
— Добрый вечер, дорогуша, как прошли твои съёмки? — бодро спросила женщина на том конце линии.
— Прекрасно, — отозвалась Скади, ложась на мягкую постель. — Если бы ещё агент не действовал мне на нервы.
— Когда ждать твою фотосессию в журнале?
— Уже в следующем месяце, её проплатил «Вог», но я не удивлюсь, если некоторые снимки попадут на сторону чуть позднее.
— Да, твои ребята никогда не упустят возможности подзаработать, — посочувствовала ей Фрейя. — Но, самое главное, чтобы тебя не обделяли.
— На этот счёт я порой не уверена, — сказала Скади, но затем прервала саму себя. — А, к Хель, когда я думаю об этом тошно становится. Как твоя работа?
— Прекрасно, и кстати, ты очень в тему упомянула Хель, — бойко отозвалась Фрейя. — Случилось нечто просто бомбическое. Ты помнишь медицинский центр «Хельхейм», тот, который в Норвегии?
— Как будто есть другой морг с таким названием, — с издёвкой хмыкнула Скади. — Ох уж эти люди со своими странностями.
— Обижаешь, «Хельхейм» не морг, а частное предприятие и лакомый кусочек для всех акционеров. И пусть его хозяйка будет хоть трижды странной. Так вот, некий мистер Локсон, владелец сорока процентов акций «Хельхейма» выставил на рынок аж четвёртую часть своих бумаг! Десять процентов от общего числа!
— И сколько ты успела выкупить?
— Не я, а Фрейр. Он первый заметил переполох на рынке, и выкупил половину, пока остальные не спохватились. Это успех!
— Я так понимаю «Хельхейм» имеет неплохой доход, раз за его акции борются все богачи мира?
— Не то что бы доход был большим, но центр набирает популярность и кто знает, что будет завтра. К тому же на рынок, даже учитывая последнее вливание, выпущено всего сорок процентов акций «Хельхейма», остальные шестьдесят придерживают у себя владелица центра и мистер Локсон.
— Не забивай мне голову цифрами, дорогуша, это твоя стезя, — прервала подругу Скади.
— Меня так и тянет напичкать тебя ими, чтобы увидеть, как морщится твоя милая мордашка, — проворковала Фрейя с притворной язвительностью. — Итак, что будешь делать остаток вечера?
— Собираюсь пойти в клуб и развеяться. У меня больше суток до отлёта.
— Найдёшь себе мужика напоследок?
— Может и найду, должна же я как-то сбрасывать напряжение у себя между ног.
— Как вульгарно, — усмехнулась Фрейя, и по её тону было ясно, что это её совсем не смутило. — Не забудь, что через неделю мы летим в отпуск.
— О, да, вернёмся к снегам и горам, и снова встанем на лыжи, как в старые-добрые времена. Я так скучала по всему этому, и по тебе тоже.
— И я скучала по тебе. А вот Фрейр ехать с нами отказывается. Впрочем, мы девочки большие и он нам не нужен.
— Это верно, — согласилась Скади. — Закажи мне билет, будь лапочкой.
— Что бы ты без меня делала. Пришлю электронную версию почтой. Позвони мне, когда вернёшься в Миннеаполис*.
— Обязательно. Будь на связи.
Скади завершила звонок и отложила телефон. За окном уже сгустились сумерки, но город только оживал. И Скади была готова предаться развлечениям в качестве завершения этого дня.
Уже через час Скади вышла из такси возле дверей самого популярного клуба этого города. Она не стала экспериментировать со своим образом. Коктейльное платье переливающееся серебром подчеркнуло её фигуру и длинные ноги, усовершенствованные босоножками на высоком каблуке. Серебристые тени с фиолетовым оттенком украсили её веки, а агрессивная помада цвета синий металлик сделала акцент на губах. Волосы она завязала в две нарочито небрежные косы. В руках у неё была сумка на завязках, больше похожая на большой мешок для монет. На самом деле это и правда был великанский мешочек, некогда принадлежащий её отцу Тьяцци. Скади было плевать, что столь эксцентричная сумочка не подходит ей и портит весь образ, она не собиралась с ним расставаться. Это был её талисман.
Скади пропустили в клуб без проблем. Её съемка ещё не закончилась, как весь город знал, кто приехал к ним погостить, хоть она и не являлась звездой мирового масштаба. Пройдя внутрь, Скади в первую очередь прошла к барной стойке и заказала себе ледяной коктейль из фруктов и карибского рома. И только сделав заказ она решила как следует оглядеться.
Этот клуб не отличался от тех, в которых она уже бывала: просторная зона для танцев с цветным стеклянным полом, зона со столиками для компанейских посиделок, вип-зона на балконе с мягкими диванами и быстрым обслуживанием, и стойка, расположенная кольцом вокруг бара на которой работали сразу несколько людей, и вдоль которой стояло множество высоких стульев.
Сейчас, в начале вечера в разгар сезона в клубе было многолюдно. Почти все сидячие места занимали люди, а на танцполе было не протолкнуться. Для Скади все они были безлики, и вряд ли хоть одно лицо из увиденных она вспомнит в конце этой ночи. Хотя, возможно, у кого-то будет шанс.
