— Да, мэм, — выдавила из себя Лейла, не зная, что ещё сказать.

— Обрежьте ей волосы, — напомнил Ди. Всем слугам и служанкам, кроме тех, что работали в увеселительных заведениях, надлежало носить короткую стрижку. — Позднее я приду и проверю, как она справляется. И если Вам она не понравится, я сам убью её брата.

От грубых слов дампира Лейла вздрогнула. Охотница знала, что Ди не причинит зла Гровеку, но сказано это было так серьёзно, что она поверила.

— Какая безалаберность, — простонала управляющая, отходя в сторону, чтобы пропустить Лейлу. — Не беспокойтесь, я ей займусь. Будет работать до кровавых мозолей.

Когда охотница вошла, Ди кивнул управляющей на прощание и поспешил вернуться в казарму. Первая часть плана Майерлинга была исполнена гладко. По крайней мере он так думал.

Однако в Столице имелись зоркие глаза и чуткие уши. Биллнот, который как безумный стремился занять место «принца дампиров», слышал часть разговора Майерлинга с Ди и Лейлой стоя за воротами конюшни. Когда Майер покинул помещение, Биллнот не стал его преследовать. След вампира, переходящего площадь, затерялся за пеленой дождя.

Промокший насквозь смуглый дампир дождался, когда Ди выйдет из конюшни вместе с женщиной, и проследил за его передвижением до стен дворца Дракулы. Он не видел, куда отвели Лейлу и Гровека, ибо следить дальше становилось слишком опасно. К тому же Биллноту не терпелось доложить о произошедшем своему будущему королю. В конце концов, Раду сдержал своё обещание. Не смотря на то, что большая часть Аристократии отвернулась от дампиров, граф Бастиан был вынужден признать своего отпрыска и его заслуги перед Столицей. И теперь Биллнот хотел выслужиться перед принцем в качестве благодарности.

Если бы Биллнот проследил не за Ди, а за Майерлингом, картина, представшая его глазам была бы ещё более необычной. Участвовать в сокрытии охотницы и её немощного брата Аристократ не мог, это выглядело бы слишком подозрительно. Поэтому барон пересёк площадь перед замком Дракулы и направился прямиком в королевскую тюрьму.

В здании тюрьмы было пусто. Палач Сульпиций в такое время отдыхал в личных покоях на втором этаже. Барон прошёл зал, где на всеобщее обозрение были выставлены разнообразные пыточные орудия, и оказался в небольшой комнате, где обычно отдыхала стража, мониторя записи камер со Столичных улиц. Тут же находилась и дверь, пройдя через которую можно было спуститься в подземелье к пленникам.

Как это бывало часто, в дневные часы заключённых охраняли неразлучные кузины Кеола и Деора. Майер подумал, что раз девушки здесь, их отцы чудом не поддались общей истерии, и не отказались от дочерей-бастардов. Хотя палач, насколько помнил барон, уже отзывался о дампирах с презрением. Завидев Майерлинга девушки встали с пола, где сидели, удобно прислонившись к косякам двери и вели праздную беседу.

— Добрый день, — Аристократ был нарочито вежлив. Отряд Гуды, как и отряд Ди, входил в число его любимчиков, и девушки это знали.

— Приветствуем, барон Майерлинг, — отозвалась Деора, обворожительно улыбнувшись тренеру. — Чем обязаны Вашему появлению?

— Прошлым вечером лорд Сульпиций познакомил меня с пленниками, — дал ответ Майер, пытаясь применить к дампиршам свои чары. — Но я бы хотел ещё раз увидеть их.

— Не поймите меня неправильно, барон, но это очень странное пожелание, — пожала плечами Кеола. — Нам велели никого не пускать к принцессе.

— Принцесса показалась мне умной, — лукаво улыбнулся барон. — А вдруг она покончит жизнь самоубийством? Или Каил Маркус отойдёт в мир иной раньше времени. И кого тогда отдадут на растерзание принцу Раду? Может быть вас?

— Но, барон… — всё ещё пыталась настоять Деора.

— Безусловно, лорд Сульпиций и лорд Эмилий должны гордиться такими верными, но такими глупыми дочерьми! — фыркнул Майер с презрением, заглядывая прямо в глаза каждой девушке по очереди.

Чары подействовали. Дампирессы засмущались и покорно пропустили барона в подземелье. Когда Майерлинг спустился по лестнице, дверь наверху закрыли. Аристократ оказался в полумраке. Единственный свет здесь исходил от тускло горящих факелов.

К тому моменту как Майер остановился напротив камеры Шарлотты, та уже будто ждала его. Принцесса сидела ровно на своей постели, разглаживая юбку платья на коленях. Девушка не посмотрела на вампира, её взгляд был устремлён в пол, но всё же в его сторону.

В соседней камере стонал Каил, который имел все шансы не дожить до собственной казни. Не зря Майерлинг сказал Лейле, что брат мёртв. Барон приблизился к охотнику и убедился, что блондин действительно плох. Каила подняли на кровать, но это никак не помогло ему.

Твоя сестра и брат, что приехал с ней, живы. Я не позволю убить их, если они помогут мне спасти Шарлотту. Но тебе придётся умереть ради этого.

Майер обратился к охотнику мысленно, чтобы не испугать Шарлотту. Правда была слишком жестока. Каил задрожал, его губы сжались в тонкую нить. Он шумно вздохнул и по его щеке потекла слеза. Охотник молча кивнул, принимая условия вампира.

Получив согласие Маркуса, Майерлинг вернулся к Шарлотте. Девушка уже стояла возле решётки, всё так же не решаясь поднять взгляд на лицо барона. Эта скромность, совсем не показная, была мила Майеру. Он проникся к Лотте такой нежностью, на которую редко был способен представитель его расы. Убедившись, что подслушать их некому, Майер подошёл ближе и осторожно положил свою ладонь поверх пальчиков девушки, что лежали на пруте клетки. Шарлотта вздрогнула, но не отстранилась.

— Прекрасная Шарлотта, — начал Майерлинг, смотря на профиль принцессы Элборн. — С того самого момента, как я увидел Вас, я не могу думать ни о ком другом. Вопреки различиям между нашими расами, я полюбил Вас всем сердцем. Я не могу позволить убить Вас ради удовлетворения чужих амбиций. Принц Раду не получит Вас и не причинит Вам боли. Я помогу Вам спастись.

Лотта запылала пуще прежнего, услышав прекрасные слова Аристократа о любви. Это был тот самый высокий язык, на котором была написана её любимая книга. Девушка не могла ответить на признания воздыхателя только в силу своей невинности, хотя очень этого хотела. Кровь, приливающая к её щекам была красноречивее любых слов. Барон подумал, что впервые смотря на соблазнительный изгиб молодой шеи не думает о крови, как о собственной пище.

— Не говорите, я не требую ответа прямо сейчас. Я всё равно сделаю то, что намерен, даже если сам буду в опасности.

— Я польщена, барон, — прошептала Шарлотта, покорённая галантностью Майерлинга. Голосок девушки дрожал, как задетая струна арфы. — Я обещаю себя Вам, но только при условии, что мы оба окажемся на свободе. И если Вы погибнете, моё сердце всё равно будет принадлежать Вам до самой моей смерти.

Набравшись смелости, девушка бросила взгляд на лицо Аристократа, и уже не смогла отвести глаз.

— Всё будет так, как Вы захотите, принцесса, — сказал Майер, касаясь губами пальчиков принцессы, которые до этого прикрыл своей ладонью. Он подозревал, что девушка может предпочесть Город Света скитаниям с Аристократом, но всё равно был готов пожертвовать жизнью за неё.

— Просто Шарлотта, прошу Вас, — отозвалась девушка, а затем протянула Аристократу нечто сжатое в кулачке свободной руки.

Майер подставил ладонь, и на неё упал кусочек свечи. Аристократ узнал этот аромат, который источал воск даже незажженной свечи. Это была невероятно редкая вещь, творение лучших алхимиков Столицы — временная свеча-ловушка, превращающая ночь в день, а день в ночь.

— Благодарю, — Майерлинг поспешил спрятать подарок в карман жилета. Барон понял всё без слов. — Я использую эту свечу по назначению.

— Удачи, — прошептала Лотта и тепло улыбнулась Аристократу.

Майер поклонился Шарлотте и поспешил покинуть тюрьму. Он и так слишком задержался. Теперь у него появился более чёткий план и требовалось хорошо его обдумать прежде, чем разделить с сообщниками.