Убедившись, что девушка скрылась с глаз, дампир снял со спины ножны с мечом, взял их в левую руку и спустился в подземный ход. Сойдя с лестницы Ди прислушался: здесь, на глубине девяти футов, звуки, идущие снаружи, стихали. Сквозь завывания ветра, гуляющего по длинным коридорам, сверхчуткое ухо Ди уловило потрескивание электрических светильников и шумное хриплое дыхание Гровека Маркуса. Дампир пошёл на звук хрипов, ступая медленно и неслышно. Каким бы беспомощным не был Гров по заверениям Лейлы, Ди прекрасно видел его силу, которую запечатлели камеры слежения, расставленные в городе. Дампиры были поражены, разглядывая запись на мониторах компьютера. Немощный парень каким-то образом разделял своё тело на ментальное и материальное. И пока физическое тело сидело позади Лейлы на её вездеходе, дух показывал свою разрушительную силу на городских зданиях и дампирессах из отряда Гуды.
Ди заметил Маркуса в затемнённой нише за очередным поворотом. Лейла ушла недалеко, но спрятала брата весьма надёжно. Гров лежал на каменном полу, завалившись на бок. Вероятно Лейла усадила его, прислонив спиной к стене, но парень не смог сохранить это положение. Охотник и правда был плох, судя по виду и состоянию у него начался жар. Даже в полумраке дампир видел его серую кожу, и грудную клетку, еле вздымающуюся при хриплом дыхании. Глаза парня были прикрыты, лицо покрылось испариной. Слабо попискивали и мигали лампочками аппараты, поддерживающие его жизнь. Но Ди поразило не то, что он ещё жив, а рука Грова, крепко сжимавшая шприц, даже в таком плачевном состоянии. Игла шприца с голубой жидкостью утыкалась в оголённый внутренний сгиб локтя другой руки.
Ди действовал быстро, чтобы не дать Грову опомнится. Метнувшись к охотнику, дампир первым делом перехватил руку со шприцем и не зря. Гров начал активно сопротивляться нападению, и даже успел оцарапать тонкую кожу иглой, прежде, чем Ди отвёл её подальше. Мутные серые глаза смотрели на нападающего с ужасом. Но это был не обычный страх, а скорее боязнь не справиться со врагом. Теперь Ди понял, что имела ввиду Лейла, её брат и правда был достойным воином.
— Спокойно, ты нужен Лейле и я отнесу тебя к ней, — произнёс дампир, и его ровный спокойный голос заворожил Гровека.
Гров обмяк, вероятно, потратив последние силы на сопротивление. Ди взвалил его хрупкое тело на свою спину, поддерживая мечом, как сиденьем, и вынес из подземелья. Убедившись, что в конюшне по-прежнему пусто, дампир бесцеремонно уложил Грова вместе со всеми его трубками и приборами в низкую деревянную телегу, на которой обычно возили питание лошадям. Ди укрыл его с головой плотным чёрным брезентом и шикнул, приложив палец к губам. Гровек кивнул, не открывая глаз, дав понять, что будет тихим. Свой шприц охотник по-прежнему сжимал в руках.
Там же, где стояла телега, на столбе висела одежда слуг — холщовые платья и кофты, брюки и безразмерные балахоны с капюшонами. Ди отнёс длинное платье и непромокаемый балахон Лейле и молча протянул ей. Охотница вырылась из сена, в котором смогла даже задремать до появления дампира и приняла одежду. Девушка натянула грубые ткани поверх своей одежды. Они полностью изменили фигуру Лейлы, сделав её похожей на неопрятную деревенскую девицу. Красивую одежду простолюдины Столицы надевали только если работали в увеселительных заведениях, чтобы не отбивать аппетит у Аристократов, всех остальных одевали как можно хуже.
Завесив лицо Лейлы капюшном, Ди отвёл её к телеге, в которую спрятал её брата. Показав, что Гров в порядке, Ди впряг девушку в телегу, накинув верёвку ей на грудь. Взяв Лейлу под руку, дампир медленно повёл её наружу.
— Куда мы идём? — шёпотом поинтересовалась Лейла, ступая под холодные дождевые струи и морщась.
— В соответствии с планом Майерлинга, я спрячу тебя в корпусе дворцовых слуг, — напомнил Ди.
Корпус слуг был пристройкой на заднем фасаде замка Дракулы. Чтобы подойти к ней, дампиру и его спутникам было необходимо всего лишь преодолеть часть площади, а затем пройтись под дворцовыми окнами. Ди не беспокоился, что их могут увидеть из окон, но у стен замка могли ходить дампиры. У любого, кто увидел Ди, могли бы возникнуть нежелательные вопросы, ведь его отряд никогда не занимался доставкой простолюдинов для службы в Столице.
— Я слышала, что дампиры слабеют во время дождя, — вновь произнесла Лейла, пока они шли по направлению к замку. Охотнице казалось, что их вот-вот разоблачат, и желание поговорить с дампиром стало невыносимым. Лейла всегда болтала, когда начинала нервничать, это её успокаивало.
— Даже если это так, я всё равно останусь сильнее тебя в десять раз, — констатировал Ди, будучи уверенным в своих словах на сто процентов.
— С чувством юмора у тебя беда, парень, — фыркнула охотница. — Ты хотя бы на моих похоронах улыбнись.
— Если буду присутствовать на твоих похоронах, то обязательно сделаю как ты просишь, — спокойно ответил дампир, продолжая идти вперёд.
Лейла недоумённо замолчала, не понимая, проснулось ли у её спутника чувство юмора, или он сказал это всерьёз. Ди продолжил вести девушку молча, и Лейла не решилась переспросить его. К тому же дальнейший разговор мог подставить под угрозу их прикрытие — стены дворца уже были прямо перед ними. В Столице простолюдины были слугами дампиров равно, как и Знати, и заговаривать со своими господами без разрешения не могли. Так что Лейла даже не смела пожаловаться на то, как давит ей на грудь верёвка от старой скрипучей телеги.
На удачу улицы оказались пустынны, и Ди не наткнулся ни на одного своего собрата или простолюдина. Приближаясь к корпусу слуг, дампир заставил охотницу прибавить шаг. Они остановились только тогда, когда перед ними оказалась массивная серая дверь. Ди приготовился врать убедительно, но обстоятельства были на их стороне. После гибели конюхов и прочих столичных служащих, в город насильно привезли работников из ближайших селений.
Дампир громко постучал в дверь. Открылась она не сразу, вероятно в такое время и в такую погоду гостей никто не ждал. На пороге стояла удивительно дородная и грубая женщина. Сразу было заметно, что поцелуи Аристократов ни разу не касались её. Короткие седые волосы женщины были приглажены к голове и связаны сальным платком. Она явно не блистала красотой и в лучшие свои годы, а сейчас возраст и тяжёлая работа превратили её в настоящую уродину. Имени этой женщины никто не знал, но прозвище Управляющая пристало к ней как вторая кожа.
Эта женщина была воспитана в Столице с рождения. Свою мать — предыдущую хозяйку дома слуг, она уже не помнила. Хозяйка была не столько обременена трудом, сколько воспитанием и наказанием других слуг. Именно она внушала людям, привезённым в Столицу, что служба Знати — это высшее призвание, она передавала свои знания и умения новым слугам. В отличие от прочих женщин, Управляющая имела право родить, дабы новая хозяйка дома слуг была верна Аристократии телом и душой с момента появления на свет.
— Чего вам надобно, господин? — вместо приветствия бросила управляющая. Но разглядев лицо незнакомого дампира в обрамлении мокрых волос, тут же засмущалась от своих слов.
Лейла чуть не охнула, заметив, какое преображение случилось с уродливой дамой, стоило ей только увидеть Ди. Она буквально помолодела на несколько лет — морщины разгладились, румянец окрасил щёки, а улыбка осветило лицо. Шрамы и ожоги на лице и руках женщины словно бы поблекли, когда их коснулся ореол красоты дампира.
— Эту девушку по ошибке направили работать в конюшню, — произнёс Ди, подталкивая Лейлу к порогу. — В коляске лежит её брат, которого притащили вместе с ней, но он не годен для подобной работы. Он вообще не годен для службы, но если девица будет хорошо себя вести, его разрешено оставить. Пусть ухаживает за ним, когда будет время.
— Я с радостью найду ей место, — Управляющая перевела взгляд водянистых глаз на Лейлу и тут же помрачнела. — Видно крепкая. Ишь чего удумала, не справилась с какими-то лошадями. У меня поблажек не жди.
