В Столице, впервые за долгое время, испортилась погода. Осенние дожди, так долго сдерживаемые погодными контроллерами, хлынули над городом Знати. Аристократы чьи силы значительно снижались во время дождя, не выходили на улицу. Так было даже лучше для дампиров, которых уже закидали бы камнями, если бы не королевское табу.

Даже после признания своего провала перед королём, Ди не оставлял поиски беглецов. Кое-как убедив Лаву, что он хочет заняться этим один, дампир снова отправился обследовать место аварии вездехода. Отряд Гуды тоже был на ногах, вымокшие насквозь дампирессы бродили по городу, исследуя каждый дом в Столице. Дампиры были воинами, и как любые воины, они стремились исправить положение, чтобы очистить свою запятнанную репутацию.

Наступал день, но солнце не было видно за серой пеленой туч. Войдя в конюшню, Ди в первую очередь прогнал новых конюхов-простолюдинов. Те поспешили исполнить приказ и покинули помещение. Убедившись, что остался один, Ди пригнулся к полу.

— Ты должен разыскать следы беглецов, — приказал Ди, будто бы сам себе, приближая левую ладонь к полу.

Личико-кабункул показалось на ладони, скорчив очередную недовольную гримасу.

— Решил использовать меня как ищейку? — хмыкнул Левая Рука. — Ну-с, посмотрим, что тут у нас.

— Не теряй время, — посоветовал своему вечному спутнику дампир.

Трупы людей, лошадей и покорёженный автомобиль уже убрали, что облегчало Ди поиск. Следы, незаметные глазу простолюдина, дампира или Аристократа должны были остаться, даже после уборки. Ди провёл левой рукой над полом, а затем начал медленно передвигаться вглубь помещения.

— Чувствую кровь, человеческая, предположительно мужчина средних лет, — сообщал симбионт каждый раз, когда находил что-то новое. — Кровь мужчины, человека, возраст молодой. Смазка для механизмов. Топливо, из коней-киборгов.

— Скажешь, когда найдёшь что-нибудь необычное, — устало произнёс Ди, продолжая перемещаться на согнутых ногах, стараясь держать руку как можно ближе к полу.

— Уже нашёл, — усмехнулся паразит, когда они приблизились к стене, противоположной от входа, куда ранее врезался автомобиль охотников. — Кровь женщины, молодой, только недавно вышедшей из поры юности. Кровь молодого парня, сдобренная искусственными питательными растворами. Он очень плох, но был жив на тот момент. Машинное топливо и машинное масло. А ещё какая-то химия, очень сложного состава, я даже не могу сказать для чего она…

— Ты здесь, Ди? — прервал симбионта мужской голос, раздавшийся в тишине.

Ди медленно поднялся на ноги, проклиная всё на свете. Он так сосредоточился на поиске улик, что не услышал чужих шагов за шумом дождя. Дампир повернулся лицом к молодому Аристократу, чья фигура была скрыта плащом с капюшоном. По чёрной коже плаща струилась дождевая вода. Увидеть представителя Знати здесь в такое время и в такую погоду было необычно. Майерлинг был одним из тех Аристократов, которые могли ходить днём и даже пересекать текущую воду, лишь бы солнце не касалось их своими лучами. Именно поэтому молодой барон и стал тренером для дампиров — такому как он было проще контролировать полукровок.

— Как обидно, — с беззлобной улыбкой произнёс Майер. — Впервые я застал тебя врасплох, но мы не на поле боя.

— Если бы ты захотел отсечь мне голову, воспользовавшись приемуществом, я бы понял, — абсолютно серьёзно сказал Ди. — Вся Знать Столицы объявила дампирам бойкот. Если бы не слово Великого Прародителя, нас бы уже поставили на ступень ниже простолюдинов.

— Следовать за толпой очень заманчиво, но я воздержусь, — отозвался Майер, подходя ближе и откидывая с головы капюшон. Полумрак помещения скрыл двоих мужчин от посторонних глаз. — Я всё ещё уважаю тебя, как воина и защитника Столицы.

— Но против толпы не пойдёшь даже ты, если нас решат закидать камнями, — парировал дампир. — И это неприменно случится, как только принц Раду доберётся до власти.

— В таком случае ты сам дашь отпор тем, кто оскорбляет твою честь.

— Честь есть у Знати, а у нас — только стойкость и смирение.

— Тебе внушали это с рождения, но признаться, не всё, что говорили твои учителя — правда.

— Если ты пытаешься развить во мне осознанность, то поздно спохватился, — внезапно Ди стал суров. Его тёмные глаза налились кровью. — Я давно осознал, что Знать не всегда права, но это ничего не меняет. Мир всё ещё вращается в том же направлении.

— Забавно, — Майер улыбнулся юноше самой печальной из улыбок. — Ты говоришь прямо как Прародитель. Воспринимаешь с нечеловеческим спокойствием всё, что творится вокруг тебя. Вот только твой отец, придя в этот мир, изменил его. Он возродил планету после Армаггедона, и только затем стал наблюдателем своего создания.

— Ты забываешься. Я не Бог. Я его слуга.

— Великолепно. Если ты готов служить королю Аристократии, значит послужишь и мне. И станешь если не Богом, то вершителем Судеб.

— Чего ты хочешь, барон Майерлинг? — требовательно спросил Ди, не понимая, куда клонит его собеседник.

— Ты должен помочь мне спасти принцессу людей.

При этих словах небо снаружи рассекла молния, а затем ударил гром, и дождь занялся с новой силой. Погода как нельзя лучше отразила внутреннее состояние Ди. Заявление Майерлинга его потрясло. Вся наука, которую дампирам вдалбливали с младенчества вдруг стала очень зыбкой. Юноша посмотрел в глаза своего тренера, пытаясь уловить там хоть тень лукавства, но ничего не обнаружил, кроме твёрдости намерений. Ди замолчал, не зная, что ответить. Аристократы не верили в богов, кроме Великого Предтечи, но сейчас Ди готов был поверить в высшие силы только для того, чтобы те подали ему знак. Впервые дампир не знал, что ему делать.

Лейла провела в холодных катакомбах под корпусом дампиров остаток дня и всю ночь. В подземелье так никто и не спустился, вероятно в этой неразберихе никто не вспомнил про этот лаз, а люди, которые могли про него намекнуть, были мертвы.

Охотница ушла подальше от двери, через которую спустилась в подземные ходы, и нашла нишу, где смогла разместить Гровека. Брат был очень плох, у него заканчивался кислород и питательные средства, и дело осложняло их нахождение под землёй. Кроме того один из двух оставшихся шприцов с алхимическим лекарством треснул и протёк, когда Лейла ударилась о руль самоходки. К тому же Гров был слаб, для того, чтобы ещё раз принять свой фантомный облик и обеспечить сестре безопасное отступление. Сон немного восстановил его, но сильнее не сделал.

С наступлением ночи девушка уложила брата спать. Он долго не мог успокоиться, его приборы начинали барахлить, поэтому дыхание и сердцебиение никак не возвращались к нормальному ритму. Лейла успокаивала его разговорами, но по-скольку брат не отвечал, у неё получился очень длинный монолог. Охотница вспоминала братьев и родителей. Вспоминала то время, когда сам Гровек нянчился с ней, совсем крохотной малюткой. Лейла перебирала пальцами выцветшие волосы Грова, вспоминая, что когда-то он сам был таким же ярким блондином, как она и Каил. В словах девушки была и радость, и печаль, но именно благодаря этим разговорам Лейла сохраняла бодрость и трезвость рассудка. Наконец, организм Гровека успокоился и он забылся беспокойным сном.

Убедившись, что по подземелью никто не ходит, Лейла взялась обследовать коридоры. Большая часть их заканчивалась в корпусе дампиров, судя по звукам за люками и дверями. Открывать их девушка не решалась, даже когда обнаружила кухню. Запахи с той стороны манили и заставляли её желудок болезненно сжиматься. Но думая о том, что могло стать с её братьями, Лейла полагала, что голод — не самое страшное в этом мире. Охотница должна была покинуть Столицу живой и закончить свою миссию.

В их команде планы придумывал Боргофф и все слушались старшего брата. Лейла не могла придумать, как спастись. Но оставаться в подземельях, ожидая смерти или разоблачения было ещё более рискованным. В конечном итоге, когда по предположениям охотницы закончилась ночь, она решилась выйти на разведку.