Жители Города Света считали Шарлотту чуть ли не мессией, посланной с небес. Себастьян Элборн, её отец, и брат Алан гордились ей. Но самоотдача Шарлотты была результатом не только воспитания и врождённых качеств. Просто девушка знала, каким был мир до первой очистительной войны.
Безусловно, мир был захвачен аристократами, и они не знали меры в жестоком обращении с людьми. Но вампиры не просто так называли себя Знатью. Они обладали многими знаниями. После Армагеддона люди были просто стадом, их было легко держать в страхе. Люди боялись своих покровителей, и Знать, разумеется, не открывала простолюдинам всех секретов, однако дала очень многое. Именно Аристократы дали людям шанс прокормить себя. Именно они завели всех этих больших и ужасных, но безусловно съедобных монстров, которые водились на суше и в воде. Именно благодаря Знати, земель, сейчас называющихся Фронтиром, коснулся научно-технический прогресс.
Вот и сейчас Шарлотта читала старинную книгу изданную ещё в то время, когда Аристократия была в самом расцвете. Читала уже пятый раз, но всегда умудрялась находить в ней что-то новое. Этот фолиант она случайно нашла в телеге с книгами, привезёнными со всех уголков Фронтира для школы в Городе Света. Шарлотта старательно прятала свою находку от брата, отца и слуг. И ей нравилось иметь свою тайну.
— Шарлотта, милая, почему ты сидишь здесь? — раздался от дверей спокойный и тихий старческий голос, который напугал девушку до полусмерти. — Я думал ты уже лежишь в кровати и хотел пожелать тебе спокойной ночи.
Девушка ловким отработанным движением спрятала книгу за каминную полку. Она не слышала, как открылась дверь, и теперь сердечко её колотилось слишком быстро. Шарлотта встала на ноги оправляя длинную ночную рубашку нежного персикового цвета.
— Я засмотрелась на огонь, папа, и задумалась, — девушка глубоко вздохнула, успокаиваясь. Место, где она сидела не просматривалось от дверей — мешало кресло.
В дверном проёме показалось инвалидное кресло Себастьяна Элборна. Он выглядел очень старым для своих пятидесяти лет, седым и истощённым. К тому же ноги его пострадали, когда он участвовал во второй очистительной войне. Мать Алана и Шарлотты умерла тогда же. Алан тоже был здесь — высокий широкоплечий блондин со светлой кожей и голубыми глазами, совсем не похожий на смуглую кареглазую сестру с её волнами каштановых волос. Брат помог отцу подняться на второй этаж, и освещал ему путь подсвечником с тремя свечами, потому что в доме давно погасили свет.
— Добрый вечер, брат, я как раз собиралась ложиться, — Шарлотта улыбнулась и направилась в сторону кровати. Это не было ложью — девушка уже заплела волосы в косы и переоделась, но таинственная книга снова поманила её. — Но сперва расскажите, как прошло собрание.
— Это не подходит для ушей юной леди, — прокряхтел старик, подъезжая на своём кресле к кровати дочери. Кресло Элборна было автоматическим, управлялось с панели на подлокотниках, и питалось от электрических генераторов. Чудо техники и наследие Аристократов.
— Я уже говорила, что выросла, и мне больше не снятся кошмары, — настояла на своём Шарлотта. — Отец, пожалуйста.
— Он прав, Шарлотта, — поддержал отца Алан, следовавший по пятам за отцом и неся подсвечник. Брат всегда старался защитить сестру от всех бед, хотя обе стороны понимали, что это невозможно.
— Грядёт третья очистительная война, — настояла на своём девушка. — Я не хочу умирать как мама, только потому, что не буду готова.
Эти слова задели обоих мужчин: Шарлотта всегда напоминала им о покойной жене и матери. Добрый нрав и красоту она унаследовала именно от неё.
— Расскажи ей, Алан, — со вздохом согласился Себастьян, прерывая все возражения сына.
— Хорошо, — Алан не был в восторге от этой идее, но отцу покорился. — Мы собрали глав Города Света, и объяснили им, что грядёт новая война, возможно более разрушительная, чем две предыдущие. Но прежде, чем поднимать восстание, нужно решить две проблемы. Первая — нам необходимо узнать, что скрывают стены Столицы. И вторая — устранение дампиров. Именно полукровки доставляют больше всего неприятностей людским воинам. Охотников на вампиров становится всё меньше. Недавно был разгромлен отряд Лэнгов из Рансильвы, а Дорис и Дэн Лэнги увезены в Столицу на казнь.
— Какой ужас, — прошептала Шарлотта, прикрывая рот ладонью. Но заметив, как брат поджал губы, не желая продолжать, сказала: — И что вы придумали?
— Мы наняли отряд охотников на вампиров — братьев Маркус, — нехотя ответил Алан. — И пригласили их в Город Света. Сегодня они прибыли к нам и согласились попытаться проникнуть за стены Столицы.
— Я слышала о них, — согласилась Шарлотта. — Молва прославляет их как искусных и бескомпромиссных охотников. Надеюсь, у них всё получится. Спасибо, что поделились со мной, а теперь я лягу спать. Уже очень поздно.
Шарлотта забралась на широкую постель и укрылась толстым пуховым одеялом. Отец и Алан пожелали ей спокойной ночи, прочитали вместе с ней молитву, а затем удалились. Сегодня Себастьян был настолько сосредоточен на других делах, что даже забыл поцеловать дочь в лоб, как делал всегда. Но Шарлотта его не винила. Она закрыла глаза и начала размышлять об услышанном.
Имя братьев Маркус было ей знакомо, а кроме того, их прибытие не осталось тайной. Она видела их, когда покидала школу после занятий. Отряд прибыл в город на бронированной неприступной машине, больше напоминающей танк. Трое крупных мужчин, один хрупкий парень в инвалидном кресле и девушка. Шарлотта успела пошептаться с официантками из таверны, в которой остановились охотники, и всё узнала о странном отряде. Самый крупный из них, одетый в кожаную броню мужчина с чёрной бородой и кустом чёрных волос на голове, схваченных лентой, был Боргофф — старший брат. Его оружием служили лук и серебряные стрелы. Средний брат — Нолт, почти не уступал старшему в размерах. Он имел абсолютно бесстрастное лицо, был лыс и чрезвычайно мускулист, что было важно, учитывая его оружие — огромный шестигранный шест. Младший брат — Каил, был не таким огромным, как старшие братья, и не таким мускулистым, но зато успел прославится у городских красавиц. Его светлые волосы, отливающие рыжиной, собранные в длинный хвост, лукавый прищур голубых глаз и белоснежная улыбка не оставили девушек равнодушными. Орудием Каила были бумеранги с заострёнными кромками. Хилый светловолосый парень с замутнёнными от лекарств глазами был их третьим по старшинству братом Гровеком. Он передвигался только в инвалидном кресле, и было не очень понятно, чем это бледное скелетоподобное тело, обмотанное трубками и проводами, которое едва держало в себе душу, могло помочь. Самой младшей из Маркусов была Лейла. Высокая блондинка в красном обтягивающем костюме и ботфортах на каблуках резко выделялась на фоне девушек из Города Света. Её кожа была смуглая от загаров, на руках и шее виднелись шрамы от ожогов и порезов. Светлые волосы, выгоревшие на солнце, хоть и доставали до поясницы, но были даже не расчёсаны, что девушку совсем не волновало, ровно как и обкусанные ногти на руках. Выражалась она грубо, как парень, а взгляд её зелёно-голубых глаз разил наповал большинство местных юношей и даже некоторых девушек. Лейла была вооружена пистолетом со стальными иглами.
По одному виду братьев Маркус можно было сказать, что они не знакомы с понятиями чести и верности. Их интересовала только звонкая монета. Но именно в их руках находились судьбы всех людей Фронтира. С этими мыслями Шарлотта провалилась в сон.
И пока принцесса людей спала, принц вампиров собирался в дорогу. Раду стоял у конюшни и ждал, пока неторопливый мерзкий простолюдин подготовит его коня-киборга. Говорят, что Аристократы впадают в кому днём, и им не снятся сны. Вероятно, это была правда лишь наполовину: Раду едва дождался, когда закончится злополучный день и снова наступит тьма, ворочаясь в своём гробу. Облачившись в походную мантию с капюшоном из плотной ткани, которая худо-бедно могла защитить его от лучей солнца на краткое время, Раду покинул дворец, никого не поставив в известность. С собой он прихватил сумку, в которую сложил мешок золотых далласов, пергамент, перо, чернильницу, запас кровяных пилюль и ароматическую свечу-временную ловушку. Эти свечи внешне ничем не отличались от обычных, но были лучшим изобретением химиков столицы. Стоило разжечь такую свечу, и для Знати день сменялся чёрной ночью, а ночь — светлым днём. Она могла пригодиться в путешествии.
