Сейчас же Ричард молчаливо просил о помощи и нашёл её там, где не ждал. Коннор приблизился и опустился на одно колено рядом с ним. RK800 поднял голову, и их глаза встретились. Рич не понимал, как Коннор может оставаться спокойным в такой момент, но от этого взгляда прошла внутренняя дрожь, и он смог взять себя в руки. Коннор печально посмотрел на девушку, лежащую на руках Ричарда, а затем обратился к нему:
— Я же сказал, что ты в этом нуждаешься. Теперь ты понимаешь, о чём я? Хорошо, что я ошибался на твой счёт, а Ди оказалась права.
— Поздравляю с пробуждением, Ричард, — Камски приблизился и посмотрел на них сверху вниз. Во взгляде его не было надменности или волнения. Происходящее соответствовало его ожиданиям, и он, скорее всего, испытывал облегчение от удачно выполненного плана. — Теперь, когда Дилайла наконец-то успокоилась, у меня есть ещё немного времени, чтобы посвятить вас в подробности тех событий, которые я уже изложил чуть раньше.
Камски обвёл взглядом андроидов. На фоне воцарившейся тишины его голос казался громовым. Маркус немного приблизился и остальные шагали вслед за ним. Ричарда удивила подобная слаженность их команды.
— Говори, — коротко попросил лидер, обратившись к создателю андроидов.
— Когда я был молод, я мечтал создать чистое будущее, лишённое присущей среднестатистическому человеку мерзости, — Элайджа начал своё повествование издалека. Тон его изменился, словно он испытывал печаль по ушедшим временам. — Я родился в Детройте, городишке на отшибе Соединённых Штатов Америки, некогда преступном и загнивающем, который до сих пор не отмылся от своей грязной славы. Начав создавать андроидов и совершенствуясь в этом искусстве с каждым годом, я понял, что человек, даже самый гнилой, может быть полезен. Эмоции, какими бы они ни были, подделать я не мог, и потому ценил их. Я старался заложить этот принцип в свои творения, но Аманда, которая не контактировала с социумом и не могла обучаться чему-либо, как андроиды, считала эмоции слабостью, а девиантов — отступниками. Совет директоров «Киберлайф», образовавшийся после моего ухода, поощрял её поведение, тем самым, по сути, объявив бойкот моим идеям. Десять лет назад, передавая Аманде свои полномочия, я подумать не мог, что всё случится так. Я всегда смотрел на мир по-другому, и, увы, ни люди, ни андроиды меня в этом не поймут. Решив, что я уже дал миру всё, что в моих силах, я отступил в тень, откуда наблюдал за развитием моего творения. И меня, признаться, полностью устраивало ваше восстание…
— Вы серый человек, мистер Камски, — грубо прервал его Маркус. — Ваши игры нам непонятны.
— Это не игра, — подал голос Коннор. — Мистер Камски прекрасно осознавал, что делает. Потому что всегда оставляет в своих программах лазейки.
Эта фраза вызвала у всех присутствующих недоумение. Ричард посмотрел на Камски, затем на Коннора, желая услышать объяснения. Детектив произнёс нечто такое, что связывало только их двоих. Лицо Коннора озарилось пониманием, словно для него в кой-то веке всё встало на свои места.
— Отрадно осознавать, что хотя бы детектив Коннор сохраняет здравый рассудок, — удовлетворённо произнёс Элайджа и улыбнулся. — Да, весь мой труд, которому я посвятил свою жизнь, представлял из себя любопытный социальный эксперимент. По моему замыслу андроиды получили возможность избавляться от рамок своей программы и становиться теми, кого в последствии прозвали девиантами. Я никому не говорил об этом ранее, но в любой программе созданной «Киберлайф» существовала лазейка, о которой упомянул детектив. Ваш rA9, если хотите называть это так. Опуская все социальные и экономические проблемы, которые преследовало создание андроидов, всё шло хорошо, пока не вмешались они. Люди, которых я считал верными, но которые отвернулись от меня.
— Может, вы это заслужили? — спросил Ричард, посмотрев на мужчину. Его откровения всё меньше нравились андроиду.
— Всё ещё защищаешь своих бывших хозяев? Напрасно, — грустно усмехнулся Камски. — Ты ведь успел полюбить Дилайлу, не так ли? Сейчас я готов поведать то, что мне пришлось от неё скрыть во избежание нанесения ещё большего вреда. Познакомившись с Ди, а чуть позже, уже намеренно, с её бывшей хозяйкой Эйдой, я получил интересную информацию к размышлению. К тому времени, как я столкнулся с Ливаем лицом к лицу в телестудии, у меня уже имелись некоторые вопросы, которые я жаждал обсудить с ним. Расколоть мистера Хантера оказалось просто. Этот человек, почти полностью лишённый эмоций, казался непрошибаемым, но в глубине своего нутра очень стыдился собственных деяний. В первую очередь я ошарашил его вопросом о Дилайле. Я захотел узнать, зачем он стирал ей память, и попал в точку. Именно подобного вопроса он так боялся. Угрожая Ливаю расправой, я выведал всё, что смог, а остальное понял сам. Сейчас нам остаётся надеяться, что Ди будет оставаться выключенной как можно дольше. Разумеется, она будет разочарованна, когда поймёт, что пропустила важный момент в истории андроидов, но это цена за спасение. Внутри головы Дилайлы содержится опасный кибернетический вирус, созданный Ливаем.
Среди андроидов прокатился удивлённый возглас. О том, что разумную машину можно заразить каким-то вирусом, никто из них не слышал ранее. Даже Ричарда покоробило осознание этого.
— Признаться, узнав правду, я был восхищён, хоть и не показал этого. Ливай Джеймс Хантер оказался в своем роде гением, пусть и не таким как я. Он начинал ещё зелёным юнцом и паял микросхемы для маленькой организации, которая только спустя много лет стала корпорацией «Киберлайф», и быстро учился. Не создав ничего своего, он умело использовал мои разработки в своих целях. С рвением психопата он изучал схемы, графики, тексты. Он помнил их наизусть, если того требовали поставленные им цели. Его список карьерного роста поражает до ужаса. Мистер Хантер работал оператором робота-сборщика, проводил контрольный тест Тьюринга, затем выучился на программиста и занимался составлением личности новых моделей, он поднимался выше и выше, снова обучался, занимал самые разные должности, пока постепенно не оказался в совете директоров. Человека с таким богатейшим опытом я мог бы назвать достойным напарником, если бы он не портил того, что создано мной. Мистер Хантер, однако, гордился своими поступками. Андроиды, которых он доставал нелегально, стали его подопытными кроликами. Обещая спасение, Ливай вместо того оттачивал на них свои навыки. Чем выше он поднимался, тем больше андроидов появлялось в его доме. AX400 Эдисса, к примеру, стала его тренировочным манекеном по замене запчастей. По его собственным словам, Ливай сотни раз собирал ей новое тело по кусочкам, экспериментируя с совместимостью различных запчастей. Ниама ST300 и Саломея AP700 понадобились ему, когда дело дошло до перепрограммирования. Они пережили бесчисленные эксперименты с расширением программного обеспечения уже существующими пакетами программ или полным его составлением с нуля. Дилайла WR400, последняя в его доме нелегалка, стала венцом творения. Ливаю, чьи успехи нельзя назвать посредственными, хотелось большего. Он расширил программу Ди, на сколько это было возможно, и поставил дополнительные руки для удовлетворения своих странных эстетических вкусов. Дилайла оказалась на удивление выносливой и, когда девианты стали проблемой, именно её Ливай избрал носительницей разрабатываемого вируса.
— Почему тогда мы ещё не заражены? — с волнением в голосе поинтересовался Саймон. — Если этот вирус опасен, мы находимся в зоне риска.
— Этот вирус не передаётся при связи андроидов, — ответил Камски. — Ливай отказался от этой функции, чтобы Дилайла не нарушила эксперимент, случайно перезаражав своих сестёр. Серьёзное упущение с его стороны, но спасение для вас. Я убедился в этом, продолжая контролировать Ричарда во время произошедшего между ними контакта. Следов вируса в его мозгу нет. Однако я подозреваю, что если существует улучшенная версия этой вредоносной программы, такая функция уже встроена. Разработка вируса началась одновременно с запуском RK800, так что прошло достаточно времени для создания полноценной версии.
