Он не встал в центре, как это полагалось лидеру, а присел прямо на пол, между собравшимися. Недалеко от него, на подлокотнике обитой бархатом софы расположилась Дилайла. Маркус закрыл глаза и вдруг вспомнил Карла. Его доброе лицо, его художественные сеансы, так напоминающие медитации, исходом которых практически всегда была новая картина. Вспомнил, как Карл учил его музицировать, как заставлял читать книги и осваивать шахматную доску. Только благодаря его поддержке Маркус смог выстоять в развязанной войне за место его расы под солнцем. Не сразу лидер нашёл, что сказать, но когда он открыл глаза и заговорил, голос его не дрогнул:

— Революция андроидов стала прорывом который перевернул весь мир с ног на голову. Первый этап нашей борьбы прошёл примерно за пять дней. Мы действовали быстро и решительно, и добились успеха, потому что никто не ждал нашего восстания. Общественность ошарашили наши активные действия, и люди сдались под натиском собственных эмоций. В истории случались и менее удачные акции по борьбе за свои права, поэтому первый этап — это абсолютная победа.

— И это исключительно твоя заслуга, Маркус, — с радостной улыбкой отозвались несколько андроидов.

— Я бы назвал это удачей, — продолжил лидер, не желая вступать в обсуждение своих достижений. — На данный момент мы находимся на втором этапе революции, который длится уже больше трёх месяцев. В данный момент я и мои ближайшие союзники оцениваем этот этап как наиболее проблематичный.

— Объясни, что ты имеешь ввиду, Маркус? — тут же поинтересовалась женщина-андроид азиатской внешности.

— Мы находимся в переходном положении, которое определит наше будущее, — пояснил Маркус. — Следующий этап, который окончательно установит взаимотношения между людьми и андроидами может длиться несколько лет. Но именно сейчас решается, выльется всё в принятие и понимание или же в затяжную войну.

— Не стоит предполагать худшее, — произнесла Ди негромко, но Маркус её услышал.

— Так или иначе, сейчас мы вершим свою судьбу, — продолжал лидер, сбавляя напряжение. — До этого самого момента, пока я не оказался в этой комнате среди вас, я думал, что решение должны принять люди, но это не так.

Маркус бросил быстрый взгляд на Дилайлу и та сразу всё поняла.

— Скажи нам, что делать, Маркус, — попросила та, которую назвали Джанин.

— Прежде всего я хочу сделать заявление, чтобы вы понимали, как будут обстоять дела, когда мы перейдём на третий этап, — Маркус обвёл взглядом всех присутствующих, а затем твёрдо произнёс:

— Я не смогу находиться на посту бессменного лидера андроидов и добиваться благополучия нашей расы самостоятельно. Я устал.

В комнате мгновенно поднялся гвалт. Андроиды, совсем как люди, пытались обработать полученную информацию, при этом создавая страшный шум. Никто даже не пытался сдерживать эмоции:

— Но, как же так, Маркус?

— Что мы будем делать, если ты перестанешь быть лидером?

— Это невозможно!

С невыразительным криком один из андроидов европейской внешности вскочил на ноги и выбежал из комнаты. Маркус сохранял спокойствие. Он ожидал, что его заявление вызовет неприятную отдачу, хотя и не ожидал, что такую сильную.

— Я его успокою, — сказала Дилайла и уже хотела пойти следом за андроидом, но её отговорила другая машина-помощник и вышла из комнаты.

Маркус поднял голову так, чтобы даже со своего места показать себя главой собрания, произнёс:

— Теперь, когда страсти улеглись, я всё ещё надеюсь быть услышанным.

— Продолжай, — поддержала его Ди, когда в комнате воцарилась прежняя тишина.

— Я не собираюсь бросать свой народ на произвол судьбы. Не важно, какой исход нас ждёт, я останусь среди вас. Но я должен сложить полномочия пока ещё не поздно. Множество раз я уходил в сторону в шаге от ошибки. Не стоит считать меня идеалом. Вы помните ту роковую ночь и наше шествие на Харт-плаза. В тот момент, когда нас окружили, я едва не нажал кнопку детонатора.

— Какого детонатора? — встрепенулась Дилайла, и её голос в тишине комнаты прозвучал уж очень громко.

— В моих руках был детонатор от грязной бомбы, — ответил Маркус, стараясь держать голову всё так же высоко поднятой. — Вопреки своим мирным убеждениям я взял его с собой. Огромный заряд радиоактивного кобальта мог уничтожить Детройт и всех её жителей. Лишь в последний момент я одумался.

Маркус на минуту прикрыл глаза, вспоминая тот момент и свой палец, нависший над красной кнопкой.

«Маркус… О, rA9, сохрани нас…» — пронеслось в мыслях его соратников.

Маркус повернулся в ту сторону, откуда мысль донеслась особенно чётко, открыл глаза и встретился взглядом с Дилайлой. Но девушка была спокойна. Ни удивления, ни порицания. Только трепет перед минувшей бедой. Возможно, она уже знала об этом от Норт или другого случайного свидетеля этого эпизода, или просто не стала судить его за это, но Маркус почувствовал уверенность и продолжил:

— Я подумал о дорогом мне человеке и о том, что среди жителей Детройта могут оказаться люди с таким же широким мышлением, как у Карла Манфреда, которого я горд называть своим отцом. И тогда на смену страху пришла песня. И всё же я ненадёжный лидер. Я силён лишь рядом с теми, кто меня поддерживает.

— Тогда, что мы можем сделать для тебя? — спросил кто-то.

— Я знаю, что сейчас в городе растёт недовольство. В любой момент оно может прорвать плотину терпения и вырваться наружу. Нам нужно сдержать это любой ценой. Успокоить волнения. Потому что не только люди должны выбирать между принятием и отрицанием. Мы тоже должны простить их за все беды и лишения, и принять все их пороки. Это будет сложно, но иначе мира не достичь.

— То, о чём ты просишь, Маркус, практически не достижимо, — поджав губы произнесла Джанин и лидер услышал в её голосе сомнение. — Но мы не посмеем подвести тебя. Ради нас и нашего будущего мы сделаем всё возможное.

— Я объявляю собрание оконченным, — произнёс лидер, услышав именно те слова, на какие рассчитывал. — Я даю вам время поразмыслить над услышанным. Провожать нас не нужно. Идём, Ди.

Дилайла послушно поднялась со своего места и последовала за Маркусом. Иерихоновцы принялись жарко обсуждать произошедшее. Маркус их более не сдерживал.

— Ты поставил перед ними ужасно сложную задачу, — тихо произнесла Ди, когда они покинули квартиру.

— Я знаю, — коротко ответил Маркус.

— Ты уже говорил кому-нибудь о том, что хочешь уйти с поста?

— Нет. Нашим друзьям понадобится время, чтобы это осознать.

— Могу я спросить, почему? — задала Дилайла ещё один вопрос и Маркус сразу понял, что она имеет ввиду.

— Потому что я не был предназначен для лидерства. Ты можешь сказать, что любой главнокомандующий революции так бы сказал, но я чувствую, что упускаю нечто важное, постоянно неся бремя заботы обо всех вокруг. Я хочу немного насладиться той жизнью, которую создаю. А, кроме того, завершив войну с чужим невежеством и предрассудками, я не хочу после оказаться тем, кто не сможет жить без этой войны.

— Я думаю, даже если ты уйдёшь с поста лидера, ты останешься прекрасным примером для нас всех и надёжной опорой для своих друзей. В принципе, демократия вполне подойдёт андроидам. С нашей-то системой коллективной связи…

Дилайла остановилась у лифта и одарила Маркуса мягкой улыбкой.

— Знаешь, почему я начал ценить тебя, Ди? — спросил Маркус, кладя ладони на плечи девушки и смотря прямо ей в глаза. — Ты всегда знаешь, что нужно сказать.

— Приятно слышать.

— Кэра, сиди здесь и не высовывайся! — прикрикнул на неё Лютер, стоило только женщине поднять голову.

В любой другой момент она бы не простила ему такой грубый тон, но в данной ситуации это был самый разумный совет из возможных. Для нежностей не осталось времени.

— Кэра, — глухо простонала Алиса, вытирая слёзы, — Ра-а-а-альф…

Слова девочки снова превратились в невнятный рёв. Если это будет продолжаться, бедняжке придётся менять звуковые динамики.