Уилл резко вскочил на ноги и осмотрелся по сторонам. Видение исчезло, но наконец-то всё встало на свои места. Он не выдаст Ганнибала, как не выдал его и Браун, потому что просто не сможет этого сделать. Он совсем не учитывал, что Роберт тоже любит сына и даже скрывал своё имя все эти годы лишь для того, чтобы его защитить. Пусть он уходит, сделает всё, что захочет, убьёт и отца, и самого Уилла, пусть где-то сидит, пьёт своё вино и делает красивые блюда, но только не тюрьма.

Когда он снова оказался на улице и увидел толпу тех журналистов, которых не пустили внутрь, то его разобрал истеричный смех. Очень скоро, под аплодисменты и вспышки фотокамер, несчастного заключённого освободят и выпустят на свободу. Его выведет из здания заботливый доктор Ганнибал Лектер, приветливо махая рукой и придерживая Роберта под локоть, и полицейские лично сопроводят их до машины.

Это даже не триумф Чесапикского потрошителя, у этого даже нет названия, как и у психического расстройства Ганнибала Лектера.

Какой-то садизм. Он запечатлял себя в жертвах, выжигая им глаза и становясь последним воспоминанием, и сколько людей потом будут тоже видеть только его лицо, когда будут пересматривать эти кадры? Сколько матерей потом будут видеть, как убийца их дочерей улыбается и уводит с собой свою последнюю жертву?

Уилл с трудом пробился к своей машине и когда открыл дверь, услышал знакомый голос и обернулся. Джек Кроуфорд, в тёмных очках и странной кепке, неуверенно улыбнулся и протянул ему руку.

— Джек? — чуть не закричал Уилл, бросаясь вперёд и хватая его за плечи. — Джек, ты почему не брал трубку? Я звонил, всё так внезапно случилось, но…

— Тихо, Уилл, — оглядываясь по сторонам, ответил Кроуфорд. — Не кричи, мне не нужно лишнее внимание. Я пришёл сказать, что не считаю тебя виноватым в произошедшем, я умею нести ответственность за свои поступки.

— Понимаю, но противник был слишком умён, — кивнул Уилл, облегчённо выдыхая. — Я предупреждал, что мы должны доверять друг другу.

— Поэтому я и пришёл, — нахмурился Джек, придвигаясь ближе. — Я всегда верил тебе, Уилл, но вся эта шумиха с Чилтоном из-за меня. Могу я быть честным с тобой?

— Конечно.

— Я продолжаю тебе верить, и, кажется, ты всегда был прав. Всё слишком очевидно, особенно для тех, кто получил дело в последний момент. Им не верится, что кто-то реально мог закапывать трупы в подвале Чилтона целых двадцать лет лишь для того, чтобы в нужный момент их случайно нашли. И зачем Чилтон снова оживил личность потрошителя, раз сам же её и уничтожил?

— Он не Ворон, — отчаянно прошептал Уилл, не веря, что хоть кто-то готов его слушать. — Это всё спектакль, где мы выходим на сцену по сценарию режиссёра.

Джек быстро осмотрелся по сторонам и вплотную наклонился к его уху.

— А ты знаешь, кем написан сценарий, Уилл? — так тихо спросил Кроуфорд, что он едва его расслышал. — Кто распределил все эти роли?

— Знаю, но в рамках закона ничего не могу с этим сделать, — ответил Грэм. — Меня никто не слушает, да и доказательств, кроме моих же слов, у меня нет.

— Мне всё равно, — прошипел Джек, отстраняясь, снимая очки и упрямо глядя ему в глаза. — Моя карьера разрушена, я хочу знать его имя и как мне его найти.

Уилл отшагнул назад, сел в машину, закрыл дверь и медленно опустил стекло.

— Ты уверен, Джек? — устало спросил профайлер, заводя машину. — Ты умрёшь, если сунешься к нему один.

— Ты можешь пойти со мной, — ответил Кроуфорд, облокачиваясь на его машину. — Имя, Уилл, я должен знать.

— Тогда встретимся у него на ужине сегодня в семь вечера, — сказал Грэм, трогаясь назад со стоянки. — Его зовут доктор Ганнибал Лектер, а его адрес, я думаю, ты и так знаешь.

Он выехал на проезжую часть и посмотрел на Джека, который стоял неподвижно и провожал его взглядом. Выражение глаз не было видно, мешали тёмные очки, но и так не трудно было догадаться.

Уилл гнал на полной скорости к дому, как будто за ним гнались черти. Он уже ничего не понимал, ни в чём не был уверен, кроме того, что эту ночь ему не пережить. Инстинкт самосохранения нагонял на него страх, он чувствовал, что предал Ганнибала, хотя знал, что тот к этому и так был готов.

Он добрался к себе к четырём вечера и сразу же начал готовиться к ужину. Он тщательно помылся, вспоминая, как противно в моргах и на местах преступления осматривать вонючие тела, нашёл лучшую рубашку и приличные брюки. Насыпал собакам еды на несколько дней, налил воду в дополнительный таз, начистил туфли и тщательно уложил волосы. Немного поколебавшись, Уилл достал телефон и написал сообщение Ганнибалу.

«Ты меня уговорил, я согласен на ужин. Приготовь лишний прибор, мы приедем с Джеком».

Ответ с единственным словом «Хорошо» пришёл сразу же, и Уилл устало опустился на диван, не зная, прощён он за свою слабость или нет. Ганнибал просил любить его таким, какой он есть, не меняя и не переделывая, что ж, тогда пусть делает то же самое. Уилл не мог отнять у Джека шанс посмотреть в глаза человеку, о котором он думал годами.

Ровно в семь он остановился около дома Ганнибала и тут же оказался в руках людей в чёрных костюмах. Они быстро провели процедуру проверки документов, один из полицейских созвонился с Ганнибалом, и через пять минут Уилл толкнул дверь, очутился внутри и уверенно пошёл в сторону кухни по тёмному коридору.

Из гостиной, тоже погружённой в темноту, доносилась тихая музыка, по дому витали запахи жареного мяса, а свет с кухни приветливо манил к себе. Всё было так привычно, как раньше, когда Уилл бежал сюда за капелькой любви и тепла, что на секунду он даже растерялся. Может удастся всё сохранить, сберечь это, ничего не менять, и он снова сможет приходить сюда и греться в любимых руках.

Он смело шагнул в кухню, надеясь сохранить уверенность в себе, но тут же замер, не сумев удержаться от болезненного крика.

Ганнибал стоял за своим рабочим столом и аккуратно нарезал овощи. Его волосы были растрёпаны, с губы капала кровь прямо на рукав белой рубашки, но он как будто этого не замечал. Совсем рядом с ним, буквально в двадцати сантиметрах, на том же столе лежал труп Джека с торчащим из горла ножом. Весь пол был усыпан осколками стекла, заляпан кровью и разбросанной повсюду кухонной утварью. С того места, где на спине лежал Джек, странно скорчившись, как будто ему не позволили встать, а просто долго смотрели как его покидает жизнь, непрерывно текла струйка крови, которая замысловатым узором украшала весь пол.

Ганнибал поднял голову и радостно ему улыбнулся.

— Уилл, ты приехал, прости, меня отвлекли, и я не успел доделать салат, — торопливо сказал Лектер, слегка отодвигая ногу Джека и доставая из ящика оливковое масло. — Буквально пять минут, и мы сядем за стол. Предложить тебе вина или виски?

Комментарий к Неизбежность

Мы почти добрались до конца

Спасибо всем, кто ждёт и читает

========== Прощай, Ворон ==========

Уилл отрицательно покачал головой и устало привалился к дверному косяку, наблюдая, как прежний Ганнибал готовит ему ужин.

Что за странные мысли кружились в его голове? Что стало с его сознанием, которое упорно цеплялось за прошлое, не давая увидеть настоящее и будущее? Уилл был счастлив впервые в жизни. Его одиночество, эмпатия, странное поведение, даже работа — всё это делало его непригодным для любви. Но Ганнибал Лектер был другим. Не таким как все.

Он был своим.

Как бы ужасно это ни звучало, но Ганнибал был для Уилла своим. С ним он мог говорить о чём угодно. Они часами обсуждали жестокие убийства, за едой рассуждали об увечьях и причинах их нанесения, не чувствуя при этом дискомфорта и страха быть отвергнутыми. У Уилла была какая-то внутренняя вера, что что бы он ни сказал, какое бы безумство ни предположил, какой бы мотив ни увидел, — Ганнибал его выслушает и поймёт. Никто не поймёт, а он задумчиво улыбнётся и медленно кивнёт. Джек брезгливо отпрянет назад, точнее отпрянул бы, если бы не остывал сейчас на кухонной стойке Лектера, любая женщина сбежала бы со свистом, начни он подобный разговор за ужином, даже многие психологи считали Уилла слишком погружающимся в сознание убийц, но только не Ганнибал.