— Не нужно, — отмахнулся Уилл, отдёргивая руку, но не опуская глаз. — Как ты, Ганнибал, нормально себя чувствуешь?
— Все мы очень расстроены произошедшим, — нахмурился Лектер, неприязненно поджимая губы. — Мы были командой, верили Джеку на слово, неприятно, когда тебя посвящают во что-то лишь частично, но я верю, что он действовал с самыми лучшими намерениями.
— Я до сих пор не пришла в себя после смерти Беверли, — всхлипнула Алана, смотря перед собой пустыми глазами. — А тут доктор Чилтон, убийца, маньяк и каннибал. Это всё не укладывается у меня в голове.
— Я тебя прекрасно понимаю, — криво усмехнулся Уилл, всё-таки опуская взгляд. — Никогда не знаешь, что за человек рядом с тобой. Алана, отвезёшь меня домой? Прости, я без машины.
— Я могу, мне несложно, — ещё раз предложил Ганнибал, придвигаясь ближе. — Я сегодня полностью свободен.
— Конечно, Уилл, я отвезу, — улыбнулась Алана, всё ещё заторможенно хлопая глазами и нервно дёргая руками. — Я тоже не хочу ехать одна.
Девушка начала истерично рыться в сумке, пытаясь найти там ключи, а Ганнибал и Уилл снова посмотрели друг на друга. Странно, но в тот момент Уилл не чувствовал открытой ненависти и отторжения, он был так же растерян и сломлен, как и все остальные. Только они не могли поверить в то, что Фредерик Чилтон убийца и маньяк, а Уилл с трудом проглатывал правду о Ганнибале.
Им было так хорошо вместе, тихие вечера, аккуратные планы на будущее, какая-то ласковая нежность, и с ним он впервые в жизни позволил себе мечтать. Тяга и влечение к этому человеку никуда не делись, всё те же спокойствие и гарантированное умиротворение влекли его к Ганнибалу, и мысль о том, что всё закончилось, приносила жгучий дискомфорт в области сердца. Он ведь любил его, это не могло пропасть мгновенно и бесследно, и, отбросив неловкость, Уилл обнял его за шею и поцеловал в губы.
Ганнибал не отшатнулся, хоть и удивлённо распахнул глаза, но замер на месте и даже не подумал ответить на поцелуй. Уилл почувствовал лишь его слабую улыбку, напряжение в плечах и через несколько секунд отпустил его и отшагнул назад. Алана, которая за этот день уже достигала своего пика удивления, ошарашенно посмотрела на Уилла, который вытер губы рукавом и громко шмыгнул. Отобрав у неё ключи, он, не оборачиваясь, пошёл к её машине и забрался внутрь. Через пять минут они выехали с парковки и в полной тишине поехали в сторону города. Алане хватило такта не задавать вопросов, и через полтора часа они так же без слов попрощались, обменявшись уставшими взглядами.
Дом не принёс облегчения, хотя собаки и пытались его утешить, прыгая вокруг и постоянно забираясь на руки. Уилл бродил по дому, находясь всё в тех же растрёпанных чувствах, но в этот вечер он не пил алкоголь. Он сделал ещё несколько попыток дозвониться до Джека, но всё было бесполезно. Сейчас, когда до боли простой план потрошителя лежал перед его мысленным взором, Уилл не мог ни успокоиться, ни перестать об этом думать.
Джек отстранён, Уилл практически тоже, дело в руках человека, который видит лишь голые факты и попытки спасти честь ФБР. Чесапикский потрошитель жив, Абель Гидеон был подставлен и повешен самим доктором Чилтоном, который всё время находился рядом со своим кумиром и вершил жестокие бесчинства. Уилл знал, что будет дальше. Роберта Брауна оправдают и выпустят за считаные дни, захоронения в подвале Чилтона шокируют всех, даже его самого, но слушать его уже никто не будет, даже Джек бы не стал, находись он сейчас на своей должности. Всё слишком очевидно. Уилл просто ничего не может сделать. ФБР сейчас похоже на возбуждённую шлюху, которую долго имели и кинули на деньги, и они уже не будут никого слушать и пытаться понять.
К часу ночи Уилл уже измучился от бессонницы, но никаких лекарств, кроме алкоголя, у него дома не было. Он ложился, вставал, выходил на крыльцо, бродил в тумане вокруг дома и возвращался обратно, но в его истерзанный мозг сон так и не приходил. Собаки давно спали, похрапывая и повизгивая в темноте, а он всё лежал на диване и смотрел в потолок.
Шум двигателя, такой родной и знакомый, он услышал ещё издалека, и когда Бентли припарковался у его крыльца, он уже стоял у окна и смотрел на улицу. Ганнибал вышел из машины, громко хлопнув дверью, и не спеша направился в его сторону. Уилл, не мигая, наблюдал за его фигурой, отчётливо различимой в лунном свете, и когда Ганнибал настойчиво постучал в его дверь, резко очнулся и отскочил от окна. Он бросил взгляд на ружьё, из которого убил Луизу Шеппард, но сразу понял, что это не поможет.
— Уилл, я слышу, что ты не спишь, — громко сказал Лектер, ещё раз постучав в дверь. — Я приехал лишь поговорить, нет смысла тыкать друг в друга оружием и пытаться убить. Открой мне, я не зайду, если ты не разрешишь.
Потоптавшись на месте, Уилл мысленно махнул рукой, подошёл к двери, нарочито громко отпирая замок, и распахнул её, замирая на пороге. Холодный воздух тут же окутал его голые ноги, но он не дёрнулся, продолжая смотреть на своего гостя.
— Здравствуй ещё раз, Уилл, — приветливо улыбнулся Ганнибал, засовывая руки в карманы брюк. — Могу я войти? Мне хотелось бы с тобой поговорить.
— Нет, — сурово ответил Уилл, для надёжности вцепляясь пальцами в косяк двери. — Зачем ты приехал?
— Тебе сейчас плохо, — уклончиво ответил Лектер, заглядывая внутрь дома через его плечо, — и мне бы хотелось побыть с тобой и убедиться, что ты в порядке.
— Разве я могу быть в порядке, после того, что произошло?
— Мы все очень расстроены, дорогой, доктор Чилтон был и моим другом…
— Что? — истерично рассмеялся Уилл, облокачиваясь плечом на дверь. — Нет, Ганнибал, нет, пожалуйста, только не это. Столько месяцев лжи, ты ведь сам говорил, что близкие люди заслуживают правды.
— Какой? — невинно спросил Лектер.
— Ты ебучий Чесапикский потрошитель, Ганнибал, — злобно прошипел Уилл, стискивая зубы. — Ты Ворон, потрошитель, садист, психопат и ещё хрен знает кто. Я бы раньше догадался, но я был слеп, мне так хотелось верить, что мы… что у нас…
— Что? Может что-то получиться?
Уилл не нашёл, что ответить и лишь грустно опустил глаза.
— Ты меня не пустишь? — мягко спросил Ганнибал.
— Нет, конечно.
— Тогда я побуду здесь до утра, — довольно ответил Лектер, отходя от двери и усаживаясь в старое плетёное кресло, стоящее в углу веранды. — Иди внутрь, Уилл, ты раздет, а ночи холодные, я не хочу, чтобы ты заболел.
— Побудешь здесь? — удивлённо спросил Уилл, смотря, как Ганнибал пытается сесть поудобнее. — Зачем?
— Я не совсем точно могу ответить на этот вопрос, — задумчиво ответил Лектер, поднимая голову и любуясь звёздами, — но мне так будет комфортнее.
Ганнибал закинул ногу на ногу, продолжая смотреть на небо, а Уилл так и остался стоять в дверном проёме, не отрывая от него глаз.
— Мясной рулет, которым ты кормил меня в то утро, он был из Беверли? — спустя десять минут тишины, спросил Уилл, неосознанно трогая свой живот.
— Не понимаю, о чём ты.
— Прекрати, мы здесь одни, я раздет, и этот разговор только между нами. Ты приготовил мне её? Почему?
— Она была хорошим человеком, — тепло улыбнулся Ганнибал, переводя на него взгляд. — Я мало её знал, но видел, что она тебе нравится, и подумал, что ты захочешь, чтобы часть её осталась с тобой навсегда.
— Это важно? Те, кого ты ешь, — неслучайные люди?
— Я очень трепетно отношусь к тому, что в меня попадает. Мы то, что мы едим, Уилл, и крохотная частичка всего, что попадает в нас, никогда уже не покинет наше тело. Что бы ты ни думал, знай, сожаление не входит в набор моих основных качеств, но мне хотелось, чтобы ты меня увидел, какой бы ни была твоя реакция на содеянное.
— Устал притворяться? — прищурился Уилл.
— Нет, — приподнял брови Ганнибал. — Мне просто расхотелось тебя обманывать. Рядом с людьми я тот, кто им нужен, но нужен ли им я тем, кем являюсь на самом деле? Это то, что ты пробудил во мне, и я захотел получить ответ на свой вопрос.
