Но Уилл погрузился глубже всех, увидел, что Роберт Браун невиновен, копал и шёл в обратном направлении, к самому источнику, чем и пробудил настоящий интерес Ганнибала. Уилл так хотел увидеть Ворона, хотел заглянуть жертвам под повязки, чувствовал и понимал то, что другим было не под силу, и Ганнибал решил ему это показать.

Луиза была обречена, всего лишь глупая слепая девушка с двумя пистолетами, но ему показали, что значит убивать по-настоящему. Уилл не проявил раскаяния в случившемся, и Ганнибал был этим восхищён, и именно в этот момент он испугался и заторопился.

Он вообще не собирался заводить с ним роман, неуместная влюблённость Уилла немного путала планы, и лишь при явном недоумении, он вдруг признался в каких-то чувствах. Эти отношения тяготили его, он подтолкнул Уилла к агрессии в сторону Аланы и легко бы стал его психотерапевтом, избавив себя от ненужного любовного общения. Но равнодушие к чужой смерти заинтриговало его ещё больше, Уилл стал ему интересен, и началось то, что не планировалось заранее.

Привязанность. Именно от неё Ганнибал хотел избавиться, освободив и убив отца, и новая ему была совсем не нужна. Нельзя предполагать, что он нервничал и паниковал, ему нравилось всё, что происходило, но Ганнибал явно решил поторопиться.

Уилл понимал Роберта Брауна и не осуждал его, он убил и продолжил спокойно жить дальше, даже придумал какой-то хитрый план, в порыве страсти поделившись этим с Ганнибалом, и за это ему преподнесли жуткий подарок.

Собрав всю волю в кулак, Уилл медленно поднялся на ноги и посмотрел на то, что подарил ему Ганнибал.

Инсталляция уже начинала разрушаться, тело оттаивало и теряло кровь, но Беверли по-прежнему казалась здесь совсем неуместной. Она не заслужила этого, молодая и красивая девушка, но будь на этом месте кто-то другой, Уилл бы не понял, кто это сделал.

Ганнибал открылся ему настолько, насколько смог, и вопреки логике, Уилл чувствовал от этого какую-то глупую гордость.

Уилл, я хочу, чтобы в твоей голове не было никого кроме меня.

Ганнибалу так сложно поверить, что кто-то может его увидеть, что это даже было похоже на ревность. Личность Ворона значима для Ганнибала, он наблюдал за жертвами и за ходом дела, но понять его можно только через работы Чесапикского потрошителя. Это только его игра, для души, для самовыражения и для собственного удовольствия.

Уилл вспомнил рассказ Ганнибала об отце, о побоях и наказаниях за свободу мысли и снова испытал к нему жалость и желание защитить. Несмотря на комплекс Бога, жестокость и интеллект, многократно превосходящий свой собственный, Уилл по-прежнему видел перед собой худого подростка, который пытается хоть что-то сделать, чтобы ему не было так больно от страданий сестры. Да, он всё перевернул с ног на голову, истолковал Библию по-своему, сам решал, что хорошо, а что плохо, превратившись в монстра, но Уилл всё равно хотел его понять.

Бросив прощальный взгляд на Беверли, он поспешно вышел на улицу и осмотрелся. Ганнибала уже там не было, как и его машины, и Уилл подошёл к своей команде, тихо встав рядом с ними. Они знали Бев намного дольше, кто-то даже вытирал слёзы, но её смерть всё ещё воспринималась, как что-то эфемерное. Джек продолжал спорить со странной женщиной, которая явно на него наезжала, и, не найдя себе занятия, Уилл начал просто бродить кругами.

На него давили чувства, мёртвая девушка внутри церкви, долг и порядочность, но всё-таки он принял решение обо всём рассказать Джеку. Это не будет новостью для Ганнибала, скорее всего, он к этому даже готов, но поступить по-другому Уилл не мог. Вряд ли они найдут доказательства, у них даже не будет улик, кроме его личных мыслей и выводов, но Джек должен знать противника в лицо.

Где-то через полчаса их всех распустили по домам, проведя быстрый допрос, причём распоряжение отдавала всё та же женщина, так и не дав ему поговорить с Джеком. Уилла запихнули в какую-то полицейскую машину и отвезли в центр Балтимора, где он добрался до своего автомобиля и уехал домой.

Эта была первая ночь, когда он привыкал к мысли о том, кто такой Ганнибал Лектер, и Уилл провёл её в пьяном угаре и со своими собаками. Он пытался дозвониться до Джека, но тот не брал трубку, и он вынужден был оставить это до утра. Его решения менялись всю ночь, от желания поехать к Ганнибалу и поговорить с ним, до утверждения в мысли, что скрывать такую информацию не стоит. Его бросало в разные стороны: то он жалел себя и Ганнибала, то хватался за ружьё и хотел поехать и пристрелить его за обман. До четырёх утра он пил и бредил разными идеями и проснулся лишь к обеду от грохота во входную дверь.

Полусонный и помятый, он открыл дверь незваным гостям и чуть не был уронен на пол полицейскими, которые вломились в его дом. Ничего не объясняя, его отвели умыться и принять душ, подождали, пока он соберётся, один из копов даже выгулял и покормил его собак, и всё так же не отвечая на вопросы, затолкали в машину и увезли в неизвестном направлении. Через полтора часа пути они остановились около красивого двухэтажного дома, окружённого полицейскими и частными машинами, и велели идти внутрь по кровавым следам.

У самого порога он увидел труп мужчины, практически выпотрошенного и убитого с особой жестокостью. За пару секунд Уилл отметил сломанную шею, вспоротый живот, кишки, валявшиеся вокруг в лужах крови, и успел заметить на нём остатки полицейской формы. Вся комната была оформлена в светлых тонах, и кровь смотрелась здесь ярко и вызывающе. Густой красный след на полу повёл его вперёд, и, завернув за угол, Уилл увидел ещё один труп. Почти то же самое: кровь, кишки, проломленные рёбра и, обогнув тело, он зашёл в комнату, откуда раздавались тихие голоса.

Такая же светлая, почти белоснежная обстановка, скорее напоминала операционную, где огромное количество тошнотворных запахов тут же окружили его, и, шагнув вперёд, Уилл замер на месте. В центре на столе лежала девушка, подключённая к каким-то аппаратам, и, судя по всему, она была мертва. Её выжженные глаза, распространявшие аромат пригоревшего мяса, почти не портили её странную красоту. Волосы, уложенные в замысловатую причёску, белое платье чуть ниже колен, а на ногах кремовые туфли без каблуков. Оторвав от неё взгляд, Уилл сделал несколько шагов и испуганно осмотрелся. Рядом с трупом девушки возвышалась всё та же женщина, которая вчера наезжала на Джека, а вдоль стеночки стояли все остальные. Джимми, Брайан, Алана и Ганнибал, смотревший куда-то сквозь него.

— Вы профайлер Уилл Грэм? — с ходу на повышенных тонах спросила женщина, сурово сдвигая брови. — Меня зовут мисс Эмилия Вонг, я окружной прокурор по нашему штату и на данный момент ваш непосредственный начальник. Подойдите, пожалуйста, ко мне, мистер Грэм, я хочу задать вам пару вопросов.

— Где Джек Кроуфорд? — всё ещё растерянно спросил Уилл, оставаясь на месте.

— Он больше не занимается этим делом.

— Почему? Что случилось?

— Мистер Грэм, — слегка повысила голос Эмилия, злобно улыбнувшись. — Простите, но вы не тот, кому я буду отвечать на вопросы. Несмотря на отсутствие мистера Кроуфорда, вы пока ещё работаете на ФБР, даже в качестве приглашённого эксперта, и я последний раз прошу вас, подойдите ко мне и дайте оценку того, что вы видите.

Потоптавшись на месте, Уилл подчинился и подошёл к мёртвой девушке. На платье в области живота проявились кровавые пятна, и, без стеснения задрав его вверх, он под него заглянул. Из неё тоже забрали органы, как и из всех остальных, но швы были наложены торопливо и бездарно, из-за чего начались медленные, но всё-таки кровотечения. Коснувшись её руки, Уилл оторопело дёрнулся и поспешно склонился над её лицом.

— Она ещё почти тёплая, — пробормотал профайлер, стараясь уловить хоть какое-то дыхание.

— Она умерла всего два часа назад, — ответила мисс Вонг, обходя труп и вставая напротив Уилла. — Вы досконально изучили работы Ворона, скажите, это его рук дело?

— Я не могу так сразу ответить, — покачал головой Уилл, выпрямляясь и продолжая рассматривать девушку. — Я не волшебник, мне нужна тишина, нужны заключения медиков, хотя бы первичные, отчёты полицейских и вся картина в целом. Нельзя посмотреть на труп и сразу с уверенностью сказать, кто это сделал.