Лектер вернулся через пятнадцать минут, немного взволнованный и задумчивый, и, замерев на месте, бросил на своего гостя сочувствующий взгляд. Уилла скрутило от странного предчувствия, и он взволнованно вскочил на ноги.
— Что-то случилось? — быстро спросил Грэм, испуганно вцепляясь в лацканы халата. — Говори, Ганнибал, не тяни.
— Джек пытался дозвониться до тебя всё утро, но не сумев этого сделать, вызвал меня, — ответил Лектер, делая шаг вперёд и заглядывая ему в глаза. — Убийство, Уилл, и ему нужны мы оба. Где твой телефон?
— Валяется где-то в кровати, — протараторил Уилл, всё ещё ничего не понимая. — Так что случилось-то? Ворон? Он убил девушку, которую забрал?
— Нет, на этот раз не он, — мягко сказал Ганнибал, делая ещё шаг, обнимая и бережно прижимая его к груди. — Джек думает, что это Чесапикский потрошитель. Это странно, учитывая, что его недавно объявили мёртвым, но снимки уже висят на сайте Фредди Лаундс и с весьма красноречивыми заголовками.
— Я должен взглянуть, — задёргался Уилл, стараясь выбраться из объятий. — Мы ничего не делали, неужели я ошибся? Всё шло по плану, мы приступили к сбору доказательств невиновности мистера Брауна. Я не понимаю. Может это не он? Кого он убил? Я знаю этого человека?
— Да, любимый, — прошептал Ганнибал, прижимая его крепче. — Я только что видел снимки и почти уверен, что это потрошитель.
— Кого он убил? — зашипел Уилл, начиная бороться по-настоящему. — Пусти, я тоже должен посмотреть. Кого он убил? Кого он забрал? Ты был со мной, собак он бы не тронул, да пусти ты уже меня, мне надо это увидеть.
Ганнибал разжал руки, позволяя ему вырваться, и протянул телефон с открытой вкладкой на сайте Фредди Лаундс. Уилл опустил глаза, вглядываясь в изображение, и, поняв кто на снимке, не смог удержать в себе отчаянный стон.
Громоздкая инсталляция из стекла, стоящая в каком-то огромном помещении, была залита утренним солнцем и сверкала, как бриллиант. Семь стеклянных конструкций, семь слов от Чесапикского потрошителя и семь частей Беверли Катц, замершей навеки.
Уилл выронил телефон, потерянно смотря перед собой, и непонимающе уставился на Ганнибала. Несколько секунд они смотрели друг на друга, не зная, что сказать, и тут Уилл бросился вперёд, в приветливо распахнутые объятия своего любимого человека.
Комментарий к Портрет или трафарет
Спасибо за ваши отзывы и внимание к этой работе )))))
========== Чесапикский потрошитель ==========
Уилл практически выполз на крыльцо своего дома, таща в руках бутылку виски и стакан, и обессиленно упал задницей прямо на деревянный пол. Собаки пронеслись мимо него, толкаясь и радостно лая, и лишь Герцог остановился рядом и жалобно заскулил. Казалось, что пёс Луизы Шепард — единственный, кто понимал состояние своего нового хозяина. Забив на все приличия, Уилл так и остался сидеть на полу, облокотившись на стену и нервно сжимая в руках бутылку с дешёвым алкоголем. Плеснув себе сразу полстакана, он залпом выпил виски и тупо уставился в темноту. Прошло ровно десять дней с того момента, как его жизнь разлетелась на мелкие осколки, и он впервые мог размышлять об этом без желания застрелиться.
Чесапикский потрошитель. Ворон. Ганнибал Лектер.
Всё это стало одним целым за какую-то долю секунды прозрения, но боль приносило такую, что он предпочёл бы смерть, чем полное осознание произошедшего. Он знал, что Ворон игрок, знал, что тот чётко переставляет и двигает свои фишки на поле как хочет, но так тяжело поверить, что ты был одной из них. Всего лишь глупой фигуркой, которая выполнила свою роль и теперь должна уйти с поля, потому что больше от тебя ничего не требуется.
Герцог забрался к нему на колени, топча лапами и тыкаясь мокрым носом, но Уилл не мог сосредоточиться на нём, продолжая смотреть в непроглядную тьму. Что же там такого замечательного, что Ганнибал так щедро одаривал этим своих питомцев? Отбирал глаза, эти зеркала души, отражающие мир прямо в сердце, и оставлял их в полной темноте. Там нет ничего, кроме него самого, и там по-настоящему страшно. Темнота пугает неизвестностью, она холодна, пуста и бездушна, как и сам Ганнибал Лектер.
Всё началось со смерти Беверли Катц и с тех пор летело вперёд без остановки. Хотя, ведь именно так всё и было задумано.
В тот день они приехали на место преступления вместе, всё ещё боясь огласки своих отношений, но на этот факт никто не обратил внимания. Джек Кроуфорд вдалеке рьяно спорил с какой-то женщиной в сером деловом костюме и лишь незаметно махнул ему рукой, предлагая проскользнуть внутрь полуразрушенной церкви и осмотреть тело. Махнув значком, Уилл смог пробиться через полицейское оцепление и оказался перед Беверли, точнее перед тем, что от неё осталось.
Работы Чесапикского потрошителя — это настоящее искусство. Огромная инсталляция из стекла, возвышающаяся посреди пустой церкви, пугала своим величием, и, казалось невозможным, что её собрали за одну ночь. Тело подверглось быстрой заморозке перед разделением на части, и к этому моменту кровь уже оттаяла и собиралась в лужи на полу. Беверли разрезали пополам, поместив половину тела в один стеклянный ящик, а вторую половину разделили ещё на шесть частей, поместив каждую из них в отдельный прозрачный кокон. Если бы Уилл не видел на фотографиях это с разных ракурсов, то он был бы шокирован тем, как раскрывается Бев по мере того, как подходишь к ней ближе. С первого взгляда, а инсталляция была повёрнута к дверям боком, она казалась живой и застывшей на месте, но с каждым шагом надежда, что она просто спит, рассыпалась как и само тело.
Это было красиво и страшно одновременно, и Уилл упал перед ней на колени, понимая, что должен за что-то попросить у неё прощения. Он смотрел на эту безупречную работу, идеальную точность и продуманность, наподобие зеркальной бесконечности, и невероятно ясно увидел Чесапикского потрошителя за работой. Педантичный, помешанный на идеальности, кропотливый, холодный, такой далёкий и в то же время такой близкий и знакомый. До этого момента Уилл видел его работы лишь на фотографиях, всегда не тот ракурс и невозможность передачи идеи, но в одно мгновение он просто его увидел и понял, кто это такой.
Всё обрушилось на него сразу, как горячий душ, прошивающий насквозь, и он чуть не задохнулся от боли и ужаса, свалившегося на его сознание. Он практически вышвырнул из себя Ганнибала, крепко засевшего в его сердце, и заставил себя посмотреть на него со стороны и вспомнить первое впечатление, которое тот на него произвёл. Перед ним качнулся его ментальный маятник: профили Ворона, потрошителя и Ганнибала раскинулись перед глазами веером и сложились в то, что называлось настоящим монстром. Мысли всплывали одна за другой, но они идеально подходили и гармонировали друг с другом.
Ганнибал — человек, который пишет предложения задом наперёд. Он точно знает, где сядет, как ляжет его рука, и куда будут смотреть его глаза.
Ворон расчётливый и скучающий. Он заранее знает, где упадёт мяч, и как долго он будет катиться вперёд.
Идеальный, слишком идеальный, продуманный до мелочей, педантичный до любых неточностей и с искажённой сексуальной ориентацией.
Врач, хирург, психолог, иностранец чуть старше сорока, спокойный и всегда где-то рядом.
Уилл упал на пол, вцепляясь в собственные волосы, и застонал, не в состоянии принять правду.
Ворон близко, он ослепляет и ходит среди своих жертв как в художественной галерее, любуясь собственными работами.
Доктор Ганнибал Лектер и нашёлся рядом с одной из жертв, помогая справиться ей с проблемами. Луиза была склонна к насилию, было в ней что-то поддающееся, и именно около неё Ворон поджидал того, кто способен видеть дальше собственного носа.
Именно Ганнибал указал Уиллу на Беделию дю Морье, изображая скорбь и печаль, направляя расследование в нужном направлении, и он же почти всегда присутствовал на фотографиях рядом с ней.
Он не хотел вливаться в коллектив, ему не особо интересно, как идёт следствие, Ганнибал наслаждается тем, что игра идёт, и этого было достаточно.
