Уилл специально громко поднялся на ноги, шаркнув ножкой стула по полу и наклонившись, взял девушку за руку.

— Спасибо за доверие, мисс Шеппард, — тихо сказал Уилл, слегка сжимая её пальцы, — вы можете надеть очки обратно. Я увидел всё, что хотел.

— Я смогла вам помочь? — быстро спросила девушка, поспешно пряча свою жуткую красоту под очками.

— Очень. Мне удалось многое о нём понять. Спасибо. Вы не против, если я ещё как-нибудь к вам приеду? Я мог бы захватить своих собак, и мы бы погуляли вокруг вашего дома.

— Это было бы замечательно, — выкрикнула Луиза, искренне улыбаясь и становясь от этого ещё уродливее. — У меня много процедур, я принимаю лекарства и часто езжу к врачам, сами понимаете, жить без половины органов нелегко, но по вечерам я свободна.

— Тогда я позвоню, — ещё раз пожал её руку Уилл и сделал несколько шагов назад. — Я пойду попрощаюсь с доктором Лектером и оставлю вас в покое. Он хороший врач, Луиза? Вы довольны? Он помогает вам?

— Да. Он не равнодушен, и это главное. Вы ведь знаете, что одна из жертв подражателя была его другом, и именно поэтому он так заботлив?

— Нет, не знал, — обескураженно моргнул Уилл, совсем сбившись с толку, — но я сейчас у него спрошу. До свидания, мисс Шеппард.

— До свидания, Уилл.

Ещё раз подойдя и пожав ей руку, Уилл быстро добрался до кухни, где увидел доктора Лектера, стоящего к нему спиной и задумчиво смотрящего в окно. Казалось, впервые его тело, поза и эмоции совпадали, выражая настоящую печаль и грусть, и Уилл уже реально начал раздражать самого себя тем, что ему снова начало что-то мерещиться и не нравиться. Тоска в его облике была настоящей, но выглядела так, как будто он выпустил её наружу намеренно, а не она захватила его от нежелательных мыслей. Наверное, всё дело всё-таки в его профессии. Он громко прочистил горло, привлекая к себе внимание, но Ганнибал даже не шелохнулся, продолжая смотреть в окно. Не зная, что делать, Уилл продолжал стоять на месте, не понимая, как себя вести.

— Доктор Лектер…

— Она была моим другом, — с настоящей грустью сказал Ганнибал, медленно поворачиваясь и смотря Уиллу прямо в глаза. — Не то, чтобы близким, но она была моей опорой.

— Кто она? — выпалил Уилл, удивляясь, как этому доктору может быть больнее, чем слепой девушке, сидящей сейчас в зале. — Она ещё жива?

— Боюсь, что нет, — сказал Ганнибал, немного поджав губы от бессилия, — и я не могу перестать думать о том, что это моя вина.

— В каком смысле ваша вина?

— Что вы знаете о моей профессии?

— О психиатрах и мозгоправах? — усмехнулся Уилл, размораживаясь и садясь за кухонный столик, жестом приглашая доктора сделать то же самое. — Вы довольно настойчивый народ.

— Да, мы такие, — улыбнулся Ганнибал, плавно опускаясь на стул и забрасывая ногу на ногу. — Вы ведь знаете разницу между психиатром и психологом?

— Конечно.

— Она была моим психиатром, Уилл, моим коллегой и почти другом. Мы все очень одиноки, найти себе друга — это огромная удача, и я очень жалею, что она попала в руки этого подражателя. Ещё больше я жалею, что не смог ей помочь.

— Как её звали? — спросил Уилл, борясь с желанием протянуть руку и утешить доктора.

— Беделия дю Морье. Это имя о чём-то вам говорит?

— Беделия? — усиленно роясь в памяти переспросил Уилл. — Простите, но нет. Я только вчера получил материалы дела и был просто не в состоянии многого изучить.

— Ясно, — по-доброму кивнул доктор Лектер, отворачиваясь к окну и снова поджимая губы. — Когда она пропала, и стало понятно, где именно она находится, мы все пережили настоящий шок. Это случилось пять лет назад, но я всё помню как вчера. Беделия была самой умной и сильной женщиной, которую мне посчастливилось встретить, и когда её обнаружили, я сразу же поехал к ней в больницу.

— Пять лет назад? — зачем-то переспросил Уилл.

— Да. Там была стандартная команда психологов ФБР, Алана Блум, Фредерик Чилтон, но я уговорил всех пустить меня к ней первым. Обычно разрешают зайти близким и родственникам, но Беделия была одинока, и мне дали разрешение. Я был готов, конечно, к тому, что увижу, но всё равно я растерялся. Лицо было закрыто бинтами, а она сидела на кровати и испуганно трогала его руками. Это страшно, Уилл, по-настоящему страшно, смотреть, как такая сильная женщина дрожит от страха.

— Что это было? — удивлённо спросил Уилл, наклоняясь вперёд. — Запоздалая реакция на ситуацию? Она продолжала бояться?

— Наверное, — нахмурился доктор Лектер, снова переводя взгляд на Уилла, — но я тогда не понял. Это было моей ошибкой. Она попросила воды, даже не позволяя к ней прикоснуться, и, когда я вернулся в палату, прошло от силы две минуты, окно было открыто, и в палате никого не было. Почти сразу поднялся шум, все забегали туда-сюда, но я до сих пор не могу себе простить то, что не понял её состояние.

— Это была та девушка, что выбросилась из окна, — потерянно прошептал Уилл, вспоминая обрывки информации, — и она была вашим другом. Поэтому вы так помогаете Луизе?

— Возможно, — улыбнулся Ганнибал, опуская глаза. — Я многим стараюсь помочь, это моя работа, и я даже смог пробиться к мистеру Брауну, но всё равно что-то не даёт мне покоя. Беделия была очень сильной женщиной, сильнее Луизы и многих других, и то, что она сделала, было слишком нетипично для неё. Это был человек мысли, как Стивен Хопкинс, понимаете, и самоубийство никак не вязалось с её личностью.

— Понимаю, — тихо сказал Уилл, чувствуя, как у него задрожали внутренности от охотничьего азарта.

Доктор Лектер замолчал, продолжая просто сидеть в тишине, и Уилл тоже не смел больше ничего сказать, смотря на своего собеседника. Даже сейчас, когда вроде бы стало всё ясно, Ганнибал продолжал оставаться размытым и непонятным. Его грусть была неподдельной, тоска настоящей, даже мотив для сэндвича обозначился, но всё равно, его неожиданная исповедь казалось неестественной. Он не был похож на человека, который на кухне изливает душу первому встречному, не был тем, кто умеет печалиться, он тоже был человеком мысли, зачем ему пять лет страдать по своему психиатру, и Уилл снова почувствовал раздражение и на него, и на себя за свою подозрительность. Чтобы не наговорить лишнего, он встал на ноги и протянул руку молчаливому доктору, который тут же поднялся следом и ответил на рукопожатие.

Несколько секунд они смотрели друг другу в глаза и держались за руки.

— Я должен уже идти, — смущённо сказал Уилл, вырывая резко вспотевшую ладонь и почти отпрыгивая назад, — мои собаки, наверное, уже давно ждут меня у дверей и грызут от голода бедный диван.

— Удачной дороги, — улыбнулся доктор Лектер, залезая во внутренний карман пиджака и протягивая ему свою красивую визитку. — Прошу вас, Уилл, если у вас возникнут вопросы, или захотите просто поговорить, звоните в любое время. Я буду очень рад.

— Обязательно, — дружелюбно кивнул Уилл, пряча его визитку в карман и начиная двигаться к выходу, — я позвоню.

Он ещё раз попрощался с Луизой, которая слушала музыку в наушниках, сидя на старом диване, и почти бегом бросился в свою машину. Пока он ехал домой, заходил в магазин за продуктами, заправлял машину, в его голове что-то зудело, заставляя прибавлять газу. Беделия дю Морье — единственная жертва подражателя, которая не захотела даже попытаться жить дальше. Но почему? Как человек мысли может лишить себя жизни? Зачем убивать себя?

Подъезжая к своему дому уже в потёмках, Уилл увидел машину Джека Кроуфорда, припаркованную около основной тропинки. Он вспомнил, что они договаривались о встрече на вечер, но сейчас он не был уверен, что хочет с кем-то говорить. Его жизнь неожиданно забурлила как сумасшедшая. Ещё вчера он рутинно ехал домой проверять работы своих студентов, а сегодня он уже побывал чёрт-те где, видел Ворона, двух психиатров, ослеплённую и влюблённую девушку, сильнейшую команду ФБР и, кажется, слегка запал на идеального доктора с идеальной попкой. Увидев его машину, Джек выскочил на улицу и приветливо помахал рукой.