Я с тоской смотрю на них, жалея, что не увлекаюсь этой пагубной привычкой, чтобы иметь возможность использовать это как оправдание тому, почему я могу быть здесь.

— Я здесь всего несколько минут, — вру я, щурясь от жестокого утреннего солнца.

Джейс ухмыляется, возвращая очки на место.

— Врунья. Я не уходил сегодня утром. Я видел, как ты отправилась в этот гребаный тату-салон на Венис-Бич.

Мне нужно время, чтобы оторвать челюсть от тротуара, прежде чем ответить ему. Внезапно мне становиться очень, очень плохо.

— Ты следил за мной? — прошептала я.

Он хватает меня за руку, крепко сжимая ее, и тянет меня за собой.

— Куда мы идем? — спрашиваю я, паника просачивается в мой голос. Вот дерьмо. Он следил за мной, а я была в полном, мать его, неведении. Я облажалась, я становлюсь слишком самоуверенной.

— Заткнись. — Он продолжает тащить меня пока я в полной панике. Я борюсь с его железной хваткой.

— Джейс, — говорю я, пытаясь вырваться. Он не отвечает, просто продолжает тащить меня. — Джейсон! — Ничего. Я делаю единственное, что приходит мне в голову. Я усаживаюсь посреди тротуара, отказываясь сдвинуться с места.

Джейс оглядывает прохожих, вероятно, решая, будет ли кому-то дело до того, если он просто пристрелит меня прямо здесь и оставить истекать кровью. Даже не знаю.

— Вставай, — шипит он.

— Нет, — говорю я. — Нет, пока ты не скажешь, куда мы идем.

Его нельзя назвать терпеливым. Он вздыхает.

— Я забираю тебя к себе, — говорит он сквозь стиснутые зубы. — Не то чтобы я хотел, чтобы ты была там, но приказ есть приказ.

Мое сердце замирает.

— Чей приказ?

Он широко разводит руки.

— А как ты думаешь, Сэмми?

По крайней мере, он все еще называет меня Сэмми. Небольшое облегчение.

— Ты собираешься причинить мне боль? — спрашиваю я, достаточно тихо, чтобы услышал только он.

На его лице отражается тревога, он снимает солнцезащитные очки и обеспокоенно смотрит на меня.

— Что?

— Собираешься?

— Нет, — уверенно говорит он. — Никто не причинит тебе вреда. Я, возможно, назову тебя идиоткой за то, что ты устроила там с моим братом, но нет, я не причиню тебе вреда.

Он протягивает руку, и я, мгновение поколебавшись, принимаю ее. Он поднимает меня на ноги, все еще с любопытством глядя на меня.

— Боже, кто-то действительно сотворил что-то ужасное с тобой, не так ли?

О, ты даже не представляешь.

— Что-то вроде того, — тихо отвечаю я.

— Ну, теперь ты действительно в дерьме. Если мой отец узнает, что это ты принесла кокаин на вечеринку Макси, он убьет тебя.

— Это была не я, — говорю я.

Дерьмо! Он думает это была я?

— Неважно, — говорит он, когда мы огибаем угол больницы и подходим к его мотоциклу, припаркованному в отсеке для машин скорой помощи. Миленько. Он протягивает мне шлем.

— Надень это.

— Что?

Джейс выглядит нетерпеливым и уставшим.

— Надень этот чертов шлем. Последнее, что мне нужно, это твой череп, размазанный по всему шоссе I-5, потому что ты не надела шлем.

— А как же ты? — спрашиваю я, беря шлем и надевая его на голову. Я не двигаюсь пока Джейс застегивает шлем под моим подбородком, его теплые пальцы касаются моей холодной шеи.

— Со мной все будет хорошо, — говорит он с хрипотцой. Он делает шаг назад и настороженно смотрит на меня. — Ты знаешь, Чад был прав.

Мое сердце пропускает удар, или, по крайней мере, мне так кажется.

— О чем ты? — пробормотала я.

— Твой акцент – отстой.

С этими словами он перекидывает ногу через байк и пинает подножку своим черным ботинком.

— Саманта, – говорит он хрипло.

— Что? — шепчу я.

— Садись на этот гребаный байк.

Я стою, застыв на месте, мои ноги припечатались к асфальту. По какой-то странной и необъяснимой причине я вдруг задаюсь вопросом, где мой корсет. Мой корсет и черные лакированные туфли с высокими каблуками. Наверное, они покоятся в больничной помойке. Ну да ладно.

— Сэмми, — говорит он более решительно. — Садись. На. Этот. Байк. Сейчас же.

Я оглядываюсь, понимая, что у меня особо-то и нет выбора. Идти с Джейсоном однозначно безопаснее, чем бежать, когда на меня начнут охоту Дорнан и другие братья. С Джейсом я смогу договорится.

На цыпочках, я подхожу к мотоциклу и поднимаю отяжелевшую, уставшую ногу над ним. Слава Богу, что у Эллиота был халат, иначе бы я выставила на всеобщее обозрение свои пикантные части тела, размахивая ногой над мотоциклом.

Я подаюсь вперед, плотно прижимаясь своим пахом к обтянутой кожей спине Джейса, и обхватываю руками его талию. Он оглядывается на меня, прежде чем завести двигатель.

— Держись, — приказывает он сквозь оглушительный рев.

Он мчит по городу к своему дому, не мягко, а жестко и быстро.

Часть меня думает, что он нарочно пытается сбросить меня с байка. Но другая часть меня, меньшая часть, лихорадочно переживает, что он собирается выяснить кто я, причем немедленно.

Я крепко прижимаюсь к нему, все время обдумывая, не лучше ли просто отпустить его и закончить все здесь и сейчас, пока он не узнал, в кого я превратилась.

Прежде, чем у него появится шанс возненавидеть меня еще больше, чем он уже ненавидит.

Во время короткой поездки к дому Джейса я перебираю в уме правдоподобные отмазки. Пытаюсь придумать достойную причину моего ухода из больницы.

И придумала большой, жирный…ничего.

Когда мы прибываем на место, он ждет, пока я слезу с мотоцикла, прежде чем откинуть подножку и слезть самому. Выдернув ключи из замка зажигания, он подталкивает меня вперед, прижимая крепкую ладонь к моей спине.

Поднявшись по лестнице и войдя в его квартиру, я осматриваю помещение открытой планировки, включающее кухню, зону отдыха и балкон. Я опускаю взгляд на свои босые ноги и драный халат, и мне вдруг становится стыдно, что я, должно быть, выгляжу как дерьмо.

— Прими душ, — говорит Джейс, указывая на ванну. — Потом поговорим.

Я киваю.

— Поторопись, — добавляет он.

Я смываю остатки крови и мелкие частицы кокаина с кожи, в основном с шеи и груди, прежде чем закрыть воду. Спокойная, полая боль внутри меня превратилась в паническое шевеление ос, которые врезаются в мою грудную клетку, вызывая желание вырвать.

Он что-то подозревает. Как скоро моя игра полетит ко всем чертям? Как скоро он меня раскусит?

Но у меня нет времени на размышления. Джейс врывается в ванную, принеся в руках кучу одежду.

— Эй! — протестую я, хватая полотенце и прижимая его к груди.

Джейс ухмыляется, слишком частое явление в последнее время. Жизнь изрядно побила его. А я – добила. Я давно не видела от него улыбки.

— Теперь ты скромница? — спрашивает он, бросая одежду на стойку в ванной. — Я купил их для тебя вчера вечером. Я собирался вернуться, чтобы отдать тебе их, когда ты решила отправится в гости к своему другу.

Я ищу его глаза, пытаясь расшифровать, как много он знает. Как много он подозревает.

— Спасибо, — тихо произношу я.

Он делает шаг вперед, заставляя меня отступить назад, пока моя задница не упирается в холодный кафель стены позади меня.

— Кто такой Эллиот? — медленно спрашивает он, явно наслаждаясь тем, что мучает меня.

Я подпрыгиваю, когда слышу его имя. О, боже мой. Я молчу. А что бы я ему сказала?

— Ты сегодня тихая, Сэмми, — говорит он, проводя костяшками пальцев по моей щеке, все еще влажной после душа. — Закончилась ложь, которой ты можешь накормить меня?

Я дрожу, нервно сглатывая. В этот самый момент он напоминает мне Дорнана, и это почти невыносимо.

— Он твой парень? Твой дилер? Кто?

Я все еще не отвечаю.

— Поэтому ты пошла туда? Ты спишь с ним?

Я качаю головой.

— Нет. Но ты спала. Я вижу это.

Я не утруждаю себя ответом на это. Я вздрагиваю, когда он упирается руками о стену по обе стороны от меня, фактически загоняя меня в ловушку, в клетку своих объятий.