— Что вы делаете? — с ужасом спросила девушка. Она сопротивлялась, пытаясь обратно сложить крылья, но всё тщетно.

После этих слов один из алдемийцев подошёл и ногой сломал ей крыло. Послышался хруст. Алрия закричала от боли.

— А ты был прав, Алурий. Тут нужен топор, — вынес вердикт мужчина.

После этого он кивнул своему товарищу, стоявшему неподалёку от них с топором в руке. Тот усмехнулся в ответ и подошёл ближе. К этому времени принцесса с крика перешла на стон. Слёзы катились из глаз. Из-за крепко сжатых кулаков ногти впились в кожу.

— Держи крыло, — сказал алдемиец с топором и нанёс удар.

Алрия вновь закричала.

— А-а-а! Больно!

Это были её последние слова перед тем, как он потеряла сознание.

— Привести её в чувство? — спросил рубака.

— Не зачем, — сморщился тот, что держал девушку. — Так шума меньше. Разбудим её перед выступлением.

Напарник кивнул. Он занёс топор для нового удара.

— Погоди ты, — тот, что сломал крыло, рукой остановил мужчину. — Я ещё не сломал крыло. Или ты хочешь возиться до утра?

— Не преувеличивай.

В итоге со вторым крылом поступили так же. Сначала сломали, а к месту, где находились сломанные кости, нанесли удар топором. Алдемиец, что удерживал девушку, встал и подобрал отрубленные крылья, которые затем отбросил в дальний угол комнаты. Из обрубков со спины девушки текла кровь.

Двое алдемийцев приподняли девушку и поволокли к выходу из замка, где их уже ждал жрец с остальными. Возле одного из них стояло ведро с ледяной водой.

— Привести её в чувство, — приказал жрец.

Алдемиец подхватил ведро, подошёл к несчастной и аккуратно выплеснул на неё содержимое, однако все равно задел пару мужчин. Те недовольно буркнули что-то себе под нос. Девушка издала болезненный стон.

— Отлично, — удовлетворённо кивнул жрец. — Полетели. Народ уже собран над храмом. Этот день войдёт в историю.

Все захлопали крыльями, разминая их и готовясь к полету. Ведомые жрецом, группа алдемийев покинула замок, взметнувшись вверх, где их ждал народ. Присутствовали все, кроме детей и тех, что не пока не может летать из-за болезни. В эту безветренную погоду шёл сильный снегопад, знаменуя о скорых переменах.

— Скоро мы вернём былое величие, — громогласно произнёс жрец. Скоро возраст даст о себе знать, и он больше не сможет вновь взмыть над городом. — Весь остров будет принадлежать нам, как было когда-то.

Слушатели молчали. Никто не выражал ни радости, ни печали. Всем уже был известен результат. Старый режим свергнет новый, и никто не сможет ничего изменить. Остаётся лишь смириться.

— Этот день мы ждали долго. Дочь предателя, — жрец жестом показал на полумертвую принцессу, которая с трудом осознавала, что происходит, — которую следовало бы сжечь, дабы показать, насколько ярка наша месть, послужит всем примером того, что бывает с теми, кто думает, будто алдемийцы могут жить в мире без войн и завоеваний. Наш дух — это меч, наше тело — это щит. Вот кто мы!

По-прежнему тишина. Только что жрец произнёс слова, за которые король мог казнить. Будь он жив, разумеется.

— Она дитя нового режима, и я хочу, чтобы все увидели, что наступают старые времена, а новые падут вниз, в бездну отчаяния и смерти, — жрец повернулся к алдеийцам, что держали Алрию. — Сбросить её за город.

Те кивнули и под взглядами сотни пар глаз они направились к стене, за которыми внизу раскинулся густо хвойный лес. Прилетев на место, они сбросили принцессу вниз. Никто не подлетел, чтобы рассмотреть всё поближе. Все наблюдали издали, как тело быстро исчезло за каменной стеной, устремляясь вниз.

IV

Стук. В очередной раз тело девушки встретило ветку, которая на этот раз не сломалась под внезапно свалившимся весом, благодаря толстому стволу. Ударившись об неё спиной, Адрия задержалась на ней несколько секунд, а затем полетела вниз. Раздался глухой звук. Наконец она достигла земли. Снег из-под неё взметнулся вверх.

Стеклянным взглядом алдемийка наблюдала за снегопадом. Рот её был чуть приоткрыт. Слабое сознание пыталось понять, что случилось. Она потеряла родителей. Потеряла дом. В городе нет никого, кто бы её поддержал. Единственное, что ей осталось, это умереть. Умереть ради возрождения старого режима.

В этой слепой тьме она увидела что-то. Что яркое и тёплое. Она уже видела это в своих снах. Сотни огоньков вспыхнули, наполненные чужой жизнью. Где-то огни были большие, где-то меньше. И среди этих огней она видела свой. Самый маленький, почти исчезнувший.

— Верно, — услышала алдемийка чей-то молодой женский голос. — Это ты. Твоя жизнь. И она угасает. Но я могу помочь.

Алрия открыла рот, чтобы что-то спросить, но вместо своего голоса она услышала тихий хрип.

— Тебе осталось немного, — меж тем продолжал голос, совершенно не обращая внимания на её попытки. — Мы похожи. Моя жизнь тоже закончится, но, в отличие от тебя, у меня больше времени. Я предлагаю тебе стать моим последователем. Ты ещё жива, и я могу излечить тебя от ран.

Алния вновь открыла рот, но оттуда вновь вылетел хрип.

— Почему ты молчишь? — искренне удивился голос.

«Нет, — отчаянно думала Адрия. — Я хочу жить. Я не хочу умирать»!

Сейчас ей было больно. Но страх потерять единственное, что у неё осталось, овладел девушкой. Она не спрашивала, зачем ей жить и для чего. Алдемийка просто хотела жить, несмотря ни на что. Но голос не слышал её. И от этого Алрии становилось ещё больнее.

Она ощущала, как огонёк становился все меньше и меньше.

— Похоже, ты уже не можешь говорить. Я поняла. И, прошу меня простить, но у меня нет выхода, — печально отозвался голос.

И прежде, чем огонь погас полностью, он снова вспыхнул с новой силой, а его пламя горело ярче самого солнца.

V

Дорога была выматывающей, но пройти весь этот путь того стоило. Обмен прошёл успешно. Хотя между поселениями острова Крому давно установились хорошие отношения, некоторые всё равно начинают зазнаваться, полагая, что достойны лучшего. В поселение Чермь дед со своей женой шли впервые и не знали, чего ожидать. Но всё закончилось благополучно и теперь они возвращались домой.

Сейчас ворбуны молча ехали по дороге, слушая скрип колёс и хруст снега. Как и все представители их расы, населяющих Крому, они обладали невысоким ростом в полтора метра и грузным, похожим на набитый мешок овощами, телом. Толстыми руками старик держал вожжи, управляя большим, в три раза больше любого ворбуна, кошылем. Огромное лохматое животное издало утробный крик.

— Есть хочет, — заметил старый ворбун.

— А кто не хочет? — проворчала старушка. — Поскорее бы до дому добраться, а там ивошь.

— Ивошь ивошью, да только до дома нам ещё ехать и ехать, — заметил старик. — Не ворчи.

— Это кто тут ворчит? — тут же накинулась на него женщина. — Ты глянь-ка, что там впереди? — внезапно отвлеклась она.

Старик прищурил глаза. Животное высотой в полутора метров с четырьмя тонкими копытами и двумя рогами, перекручивающимися в один.

— Повль, — понял ворбун.

— И чего она встала посреди дороги? — недовольно произнесла старушка.

— Погоди.

Они подобрались ближе. Старик остановил кошыля. Повль даже не дрогнул, а продолжал стоять, внимательно наблюдая за ворбунами.

— Это же… — ахнула старушка.

Старик молча слез с повозки и подошёл поближе. Даже тогда повль стоял на месте.

— Это алдемийка, — ужаснулся ворбун.

На спине зверя свисала молодая алдемийка. Её красная от крови одежда была изорвана, а крылья отрезаны.

— Она жива? — полюбопытствовала старушка, но слезать со своего теплого места не торопилась.

— Кажется, да. По крайней мере, дышит. Богиня Велдония, что же с ней произошло?

Ворбун потянул руки, пытаясь стащить алдемийку со спины.

— Ты что это удумал? — подозрительно спросила жена.

— Забираю её с собой. Не видишь, что ли? Ей помощь нужна.

— Лишний рот, — проворчала женщина, но муж её не услышал.