Мирон достал из папки копии документов по убийству в семье Ягузовых 2002-го года. К ним были прикреплены жуткие фотографии, на которых была изображена роскошная квартира, ставшаяместом преступления. От вида четырёх истерзанных трупов Нинель стало не по себе.

— Это… — отвернувшись Воронцова вернула фотографии, — Это он сделал?

— Да, на то указывало много улик. Этот урод убил свою жену, тёщу и двоих гостей, которые были в тот вечер.

— Он признался?

— Нет. Олег Тушин сбежал, и мы до сих пор не знаем, где он.

— Значит, его следы теряются в Москве.

— По глазам вижу о чём ты думаешь. Не торопись! Для начала отслужи какое-то время в ярославском дозоре, а потом я попробую похлопотать о твоём переводе в Москву. — затем Мирон прижал пальцы к подбородку, — Всё, конечно, хорошо складывается, но есть одно тёмное пятно.

— И какое же?

— Ты ведь знаешь, что родовитые в буквальном смысле не могут прожить без Серата.

— Да, до сих пор помню те судороги Алисы.

— Получается, ты такая же как и она. Если бы Тушин воровал бы для тебя Серат, недостачу быстро бы заметили… Без него ты бы максимум месяц прожила. У тебя нет предположений, как ты могла выжить?

Нинель молча замотала головой. Наконец, выложив всю информацию, Мирон ушёл из кабинета, оставив девушку с кучей вопросов, которые жаждали ответов.

И вот академия при ордене Militas Dei снова выпустила из своих стен, свеже подготовленных, агентов. Формальная часть состояла из пространных речей директора академии и магистра ярославского штаба. На этой торжественной церемонии также присутствовала Иванка Овчарова. Когда ей дали слово, она лишь сказала: “Пусть удача всегда будет с вами.”

Наконец, настала торжественная присяга. Руки студентов завязали между собой голубой лентой, после чего они торжественно поклялись в защите родины. После присяги выпускникам, вместо дипломов, дали золотые жетоны с буквой MD. Теперь все они были полноправными членами ордена.

Затем был банкет с алкоголем, музыкой и танцами. Однако Нинель и Алисе после последних событий было не до веселья. Стоя с бокалом шампанского в руке, девушки смотрели на других новоявленных агентов.

— Как сейчас Аня? — спросила Воронцова, глядя на свой жетон.

— Она едва выдержала окончание присяги. Думаю, её родители рады, что она пошла в исследовательский отдел. — затем на лице Свиридовой появилась слабая улыбка, — Надеюсь, мы с тобой будем в одной дозорной группе.

— Я тоже. — Нинель взглянула на танцующую Рязанову, — И Машу к нам!

— Это было бы здорово, но… Редко бывает чисто женская дозорная группа или же, где женщин больше, чем мужчин.

Оставив подругу, Нинель решила пройтись по залу. Воронцова уже знала, что она будет делать дальше. Однако выжидательная позиция была не из простых. И всё же девушка знала, что нужно дождаться случая, и однажды она посмотрит в бесстыжие глаза отца.

Отпив ещё немного шампанского, Воронцова обратила внимание на Бекутову, которая слегка пританцовывала в такт музыки.

— Ну, что? Наконец, отмучились! — поздравила Нинель.

— Да! — Ульяна смущённо улыбнулась и подняла бокал с шампанским в тосте.

— Не жалеешь, что выбрала отдел контроля?

— Нет! Мне сказали, что если я там прослужу как минимум пять лет, то меня могут назначить смотрящей в один из населённых пунктов. Может, мне повезёт, и это будет Тутаев.

— Кстати, — Нинель окинула взглядом Мирона, который стоял вдалеке, — Ты не в курсе про…

— Я недавно связывалась с матушкой Натальей. — Ульяна потупила взгляд, — Они будут продолжать поддерживать жизнь в отце Александре до тех пор, пока Бог будет давать на это сил.

Нинель снова продолжила расхаживать по залу. Девушка уже хотела было подойти к Маше, но…

— Нинель. — спокойно, но громко окликнула Иванка.

Воронцовой стало не по себе, но всё же она решилась к подойти к девушке.

— Здравствуйте, Иванка Николаевна. — промямлила Воронцова.

— Поздравляю. — Овчарова приподняла свою трость.

— Арсений уже вернулся в Москву?

— Да. Он вернулся, уже в который раз очарованный Ярославлем. — Иванка краем трости дотронулась до подола платья Нинель, — И я надеюсь, Нинель, что ты больше не будешь привлекать Арсения в свои авантюры.

— И-Иванка Николаевна… Да как я…

Не успела Воронцова договорить, как всех выпускников попросили собраться для общей фотографии. Пока они выбирали подходящую позу, голова Иванки была всё время направлена в сторону Нинель. И прежде, чем снимок был сделан, Овчарова очень тихо произнесла: “Какой же этот мир тесный.”

Обучение в академии Militas Dei подошло к концу, однако настоящие испытания были ещё впереди.

Сентябрь 1996 года.

Выписка из роддома событие очень волнительное для родителей. Больничный персонал много раз становился свидетелем радостных сцен, где счастливая родня во главе со новоявленным, или же многократным, отцом встречала мать с новорождённым ребёнком. Однако были и менее радостные сцены.

Когда Евгения Воронцова вышла в коридор вместе со своей новорождённой дочерью, её ждала только Аглая Михайловна. И поначалу Евгения немного растерялась, почувствовав на себе сочувствующие взгляды медсестёр, стоявших в углу.

— Ещё одна безотцовщина. — тихо прошептала одна медсестра своей коллеги.

— Пройдёт пару лет, и это будет нормой, чем исключение. — ответила другая.

Евгения же, наконец, взяла себя в руки и вместе с малышкой направилась к бабушке.

— Девочки мои! — радостно воскликнула Аглая Михайловна, — К нам снова пришла Нинель.

— Думаю, на небесах мама тоже очень рада. — Евгения огляделась по сторонам, словно ещё на что-то надеясь.

— Женечка, пора Нинусика домой отвезти. — затем старушка прошептала внучке на ухо, — Пока эти маразматички тебе кости окончательно не перемыли.

Поняв, что ждать уже нет смысла, Аглая и Евгения вместе с новым членом семьи вернулись домой. Пока внучка прибывала в роддоме, пожилая женщина оформила всё в лучшем виде, сделав спальню удобной для матери и ребёнка.

После кормления Евгения уложила дочку в колыбель рядом с кроватью. Женщина не сводила глаз с того, как этот маленький розовый полусонный комочек тихо дышал себе под нос. Хоть Нинель была незапланированным ребёнком, но с каждым непростым месяцем беременности Евгения всё больше убеждалась, что поступила правильно, оставив малышке жизнь. И кроха теперь радует женщину лишь одним своим дыханием.

Внезапный дверной звонок заставил женщину вздрогнуть. Евгения уже хотела было выйти в коридор, но Аглая Михайловна решила сама открыть дверь.

— О! Явление Христа народу! — недовольно пробубнила старушка, увидев гостя.

Олег Тушин стоял с цветами в одной руке, с пакетом продуктов в другой руке, и с виноватым видом на лице.

— Здравствуйте, Аглая Михайловна. — промямлил Олег, потупив взгляд, — Знаю. Я виноват.

— Ты ж охламон! Скажи “спасибо” чуткому сну Нинки, иначе бы полетел с лестницы с трёхэтажный матом.

— Бабушка? — в коридор вышла Евгения, и её состояние стало более взволнованным при виде Тушина, — Олег… Ты получил моё сообщение на пейджер?

— Да. — затем мужчина начал тараторить, — Женя, извини, но не мог раньше приехать. Дела были.

— Ах ты ж балбес! — продолжала ругаться Аглая Михайловна, — Это ж какие важные дела должны быть, чтобы пропустить рождение собственной дочери?

— Бабушка, перестань! Лучше поздно, чем никогда. — затем Евгения обратилась к Олегу, — Проходи.

Пока Аглая Михайловна разбиралась с продуктами, которые принёс Тушин, Евгения отвела Олега в спальню. В этот момент злость на мужчину у женщины сошла на нет, когда она увидела, как тот обрадовался при виде новорождённой дочери. Казалось, будто Олег вот-вот заплачет от счастья, однако мужчина смог сдержаться, оставив в своей душе лишь трепет.