Сентябрь 1996 года

— Олег, ты чего такой загруженный? — не поворачиваясь к своему товарищу, спросил дозорный Ардашников.

И хоть Мирон, сидя на водительском сиденье, не смотрел на своего коллегу, так как правила дорожного движения были в приоритете, однако он хорошо чувствовал тревожное настроение Тушина. Сидя напротив коллеги и подперев рукой щёку, Олег безотрывно смотрел на то, как быстро на его глазах в лучах закатного солнца меняются жёлто-оранжевые виды ярославской трассы. Мирон в последнее время начал подмечать странное поведение дозорного Тушина, которое смешивало в себе рассеянность и глубокую задумчивость.

— Тушин, ты чё оглох? — тон Ардашникова стал более грубым, однако он заставил дозорного очнуться от своих мыслей, — Что с тобой?

— Я… Просто… — взглянув на зеркало заднего вида, Олег снова обратил внимание на синяки под глазами от недосыпа, — Я думаю про Дашу… Смотрю, Мирон, тебя событие месячной давности уже отпустило.

— Нужно жить дальше. — хоть дозорный Ардашников и говорил равнодушно, однако Олег обратил внимание на то, как руки коллеги ещё крепче вцепились в руль, — Даше уже ничем не поможешь.

— Скоро будет сорок дней… Можно только догадываться, что сейчас чувствует Андрей.

— Я лично, Олег, даже и пытаться не буду. Всё-таки Свиридов не из тех, кто будет погружаться в огромную депрессивную яму. Всё-таки он вырос в подобной атмосфере, в отличии от нас.

— Это да… Всё же я надеюсь, что Алиса станет для него утешение в таком горе. — затем Олег едва слышно добавил, — Наверное, хорошо, когда есть дети.

— Да. — ухмыльнулся Мирон, — Когда на них из далека смотришь.

Тушин лишь едва заметно покачал головой, а затем снова уставился на трассу. Очередное задание требовало большой концентрации, однако у Олега с трудом получалось сосредоточиться. Приближался день, после которого он больше не сможет жить, как прежде. В голове было много важных вопрос, ответа на которых он за долгое время так и не смог найти. И этими переживаниями ему не с кем было поделиться.

“И почему я должен быть последним подонком?” — этот вопрос стал чуть не ли основным в жизни дозорного Тушина, — “Господи, пожалуйста, подай мне хоть какой-нибудь знак, что я правильно поступил.”

— Как думаешь, — Мирон снова вывел коллегу из задумчивого состояние, — Микляиховского смотрящего убили?

— Пока мы туда не приедем, мы ничего не можем сказать точно. Но я не думаю, что единственный пожиратель, живущий в этом посёлке, решился бы на такое.

— А другие версии, почему Васин перестал контактировать с Ярославским штабом у тебя есть?

— Нету. Но ничего, скоро мы всё узнаем.

На пути дозорных появилась табличка с надписью “Микляиха”, которая заставила Мирона развернуть машину в сторону посёлка, которое мало чем отличалось от других поселений Ярославской области. Ещё вчера смотрящий Михаил Васин, который отвечал за порядок в Микляихе, должен был сдать отчёт в ярославский штаб ордена Militas Dei, однако молодой человек так не приехал в город и не ответил на многочисленные телефонные звонки из дозора. В итоге дозорной группе В91-12, которая на тот момент была не в полном составе по причине гибели одной и траура другого, было поручено навестить смотрящего.

Остановив автомобиль, Мирон открыл бардачок, где, помимо документов, лежала также фляга со Сератом и одноразовые лезвия. Взяв их в руки, Ардашников снова обратил внимание на коллегу. Тушин так и не сменил позу и выражение лица.

— Олег, какого хрена? — рявкнул Мирон, щёлкнув пальцами перед лицом парня, — Ладно ещё Свиридов сейчас ведёт себя как живой труп. У него есть на это оправдание. А ты чего?

— Тебе какое дело? — огрызнулся Тушин, — У меня свои дела в голове.

— Придурок! О своих делах думай не во время задания, когда нам нужно установить ментальную связь… Бесит твоя привычка сорить в общем сознание!

— Тогда закрой уже хлебало своё, Мирон, если хочешь, чтобы я сосредоточился!

— Когда мы закончим, напомни, чтобы я набил тебе твоё хлебало. — когда же Мирон немного успокоился, он взглянул на одноэтажный дом, где жил смотрящий Васин, — Думаю, стоит разделиться.

— Согласен. — Олег прижал пальцы к вискам, — Я осмотрю дом, а ты поезжай к этому пожирателю… Как его…

— Абрамов… Хорошо.

После обсуждения плана, Мирон зажал флягу между коленями и открыл крышку, затем капля его крови и крови Олега упала в Серат. И если Ардашников сделал несколько глотков не моргнув, то Тушин прежде, чем выпить, сделал глубокий вдох, словно пытаясь удержать свои мысли под контролем. А дальше противное ощущение, из-за которого казалось, будто все извилины в голове напряглись одновременно, после чего глаза покрылись яркой голубой пеленой. Когда дозорные проверили свою ментальную связь и надели тёмные очки, чтобы скрыть пелену, Олег, снова проверив наличие пистолета в кобуре, вышел из машины и, подождав, когда Мирон поедет дальше, направился к дому Васина.

Поднявшись по скрипучим ступенькам, Тушин постучал в дверь. Ответа не последовало.

“Придурок!” — в голове Олега раздался голос Мирон, — “Только в твоей голове могла возникнуть мысль…”

“Не сори в общем сознание, Мирон!” — с этой мыслью Тушин криво усмехнулся.

“Ну да! Ты же в этом деле профессионал!.. Всё, я уже подъехал.” — затем в общем сознание снова воцарилось молчание.

Олег же, устало выдохнув, потянулся к окну. Убранство дома было чистым, и ничто не вызывало волнений, кроме того, что жильца внутри не было.

“Дома никого. Я осмотрю сарай.” — доложил Тушин, — “А как у тебя дела?”

“Забавно, но Абрамова тоже нет на месте, но дверь он почему-то забыл запереть.” — рассказал коллега.

Когда Олег тщательно осмотрел сарай, его не хорошее предчувствие усилилось. Выйдя на улицу, перед дозорным предстал огород, на котором росли овощи.

“Ого! А Васину оказывается не чужды дачные радости.” — подумал Тушин, шагая между грядками.

“Слышь, Олег!” — снова возмутился Мирон, — “Если тебе заняться нечем, то может присоединишься ко мне?”

Устало закатив глаза, Тушин решил присоединиться к коллеге. Однако не успел дозорный покинуть огород, как он краем глаза заметил кое-что странное.

“В чём дело?” — спросил Мирон.

“Странно… Зачем копать новую грядку осенью?.. К тому же она невспаханная.” — Олег подошёл к подозрительному участку.

“Погоди… Кажется, не ты один тут с подозрениями.” — однако Мирон не стал развивать свою мысль перед коллегой, да и Олегу было не до этого.

Ведомый нехорошими подозрениями, Тушин начал руками раскапывать грядку. Чутьё не подвело дозорного. Под слоем чёрной земли лежал труп смотрящего Микляихи с признаками опустошения. От вида покойника, по лицу которого уже ползали черви, у Олега на несколько секунд перехватило дыхание. Попятившись назад, дозорный прижал руку к горлу, дабы сдержать рвотный позыв.

“Твою ж мать! Мирон, это ж…” — однако не успел Олег развить свою мысль, как он тут же почувствовал сильную головную боль.

Потеряв равновесие, Тушин упал на землю. Парень прижал ладони к вискам и начал кивать головой в ожидание, когда боль сойдёт на нет. К счастью, времени понадобилось немного для того, чтобы наступило облегчение, однако на смену боли пришло странное ощущение. Сератская пелена на глазах никуда не исчезла, однако Мирон не отвечал на телепатические позывы.

“Это значит…” — догадавшись Олег на всех парах поспешил на помощь к коллеге.

***

Всё действие развернулось в маленьком ветхом домике, в котором когда-то жил пожиратель Абрамов.

Трое пожирателей бандитской наружности смотрели на Мирона, который в бессознательном состояние лежал на полу. Затем самый крупный из них, почесав свой лысый затылок, взглянул на одного своего подельника с нелепой чёлочкой, который крепко сжимал в руках деревянную биту, а затем на другого, чьё женоподобное тело тряслось от страха.

— Мы пропали! — завопил последний, невольно раскрыв свою истинную личину.