Биара молчала. Слова Алькира были правдивы, но оттого легче не становилось. Или хватайся за призрачный шанс сбежать, бросаясь на поиски сокрытого портала в другой мир, или смирись и покорно повинуйся Судьбе.
— Не понимаю, раз уж ты посвятил всю свою жизнь на разгадывание истории древних, отчего тогда сам не попытался разыскать этот портал? Что тебя остановило? — Я был не одинок в своих исследованиях, — вздохнул эльф. — В определенный момент ко мне присоединился молодой и очень талантливый маг, который был так же одержим наследием древних, как и я. Он помог мне раскрыть многие тайны, над которыми я бился долгие годы. Как ты уже догадалась, магом был не кто иной, как Нулгорей. Вместе мы изучали их историю и собирали воедино все те сведения, что не исчезли с течением времени. Как это обычно бывает, в один миг наши с ним дороги разошлись. — Почему? — Я не был согласен с тем, как действует Нулгорей. Он стал собирать вокруг себя слишком много власти, что шло вразрез с моими принципами. Он считал, что без влияния ничего не достичь, а я был иного мнения… — Алькир поморщился, будто ему стало неприятно об этом говорить. — Тогда как я отдавал всего себя разгадыванию тайн древних, Нулгорей умудрялся параллельно плести интриги и успешно продвигаться в иерархии магов того времени. Мне подобная возня претила, ведь что такое она в сравнении с загадкой древних? С Нулгореем мы расстались давно и не на самой дружелюбной ноте, хоть я и не перестал уважать его как умного человека и способного мага. — Но послушай, раз Нулгорей знал обо всем этом — о культе древних и энергии — отчего он не поделился своими знаниями с остальными? — Это была одна из причин, по которой я не смог продолжать с ним работу, — с горечью в голосе произнес отшельник. — Нулгорей считал, что эти знания не должны быть всеобщим достоянием и лучше держать их в тайне до поры до времени. Не думаю, что кто-либо из его подчиненных вообще в курсе того, как их архимаг некогда занимался подобными исследованиями. — Получается, Нулгорей знал о так званой «энергии души», а значит, он просто обязан был догадаться, откуда взялись способности антимагов — и не стал говорить об этом на Совете! — возмутилась Биара. — А ведь к его словам могли прислушаться, и тогда к антимагам сейчас не относились бы столь предвзято! — Теперь ты понимаешь меня. Нулгорей часто принимал подобные решения, с которыми я был в корне не согласен. К сожалению, вскоре оказалось, что без его помощи я не могу продолжать исследований: слишком много деталей недостает в этой мозаике. Нулгорей всегда имел талант к тому, чтоб отыскивать их для меня. Оставшись один, я быстро уткнулся в тупик. — Допустим, ты действительно не можешь продолжать исследований без его помощи, но что мешает тебе распространять то, что ты узнал о древних до того, как вы расстались? Получается, ты ничем не лучше Нулгорея, раз хранишь все знания при себе. — Все, что мне удалось узнать, находится здесь, в этом подземелье, — Алькир жестом обвел помещение. — Проблема заключается в нежелании других познавать новое. Собратья-эльфы не разделяют моих взглядов и считают все попытки разгадать таинственную историю древних пустой тратой времени. Маги же не станут слушать того, кто не является для них авторитетом. На этом все. — Я могу присесть?
Отшельник жестом указал ей на простой стул у чертежного стола, на который Биара тут же тяжело опустилась. Она опустошенно глядела перед собой, только сейчас сообразив, что продолжает держать в руках две синие груши, сорванные ранее этим утром. Интересно, сколько времени они уже пробыли здесь? По ощущениям казалось, что долгие годы. Живот решил напомнить о себе голодным урчанием, и девушка заставила себя откусить кусочек фрукта. На этот раз вкуса она не почувствовала. Мысли лихорадочно крутились в голове, сменяя друг друга.
— Как же так получилось, что антимаги стали проявлять себя только сейчас? — спросила она спустя некоторое время. — Раньше их не было или они попросту успешно скрывались? — Не думаю, что такое было бы возможным, — проговорил Алькир, задумчиво потерев подбородок. — Скорее всего, нечто поспособствовало их появлению, словно определенное событие запустило какой-то механизм внутри них — вас. Я не знаю, почему это произошло именно сейчас, и как к этому может быть причастен демон — не исключено, что и вовсе никакой связи здесь нет. — Но откуда у обыкновенных жителей Королевства стали проявляться способности, которыми ранее обладали древние? Из того, что мне удалось понять на Совете, антимагами могут оказаться все подряд: от маленьких детей до стариков. Их немного, но уже достаточно для того, чтоб окружающие стали беспокоиться. — Не все древние ушли в Эльванорус-кхай: небольшая часть из них осталась. Я всегда предполагал, что оставшиеся исчезли, растворившись в остальных расах из-за постоянного родства с ними. Быть может, в антимагах присутствует та самая частичка, которая некогда отвечала за способность пользоваться энергией собственной души. Почему она активировалась именно сейчас — неизвестно.
Биара задумалась над его словами. Немного помолчав, она произнесла:
— По пути к Аривия-лоне я побывала в Долине Бабочек, повстречав там дриад. Они вышли ко мне, посчитав, что я — их сестра Лорафим, которая приходилась мне очень дальней родственницей. Увидев мою силу, дриады ужаснулись и обмолвились о каком-то прародителе Лорафим. — Очень интересно, — без тени насмешки сказал Алькир, быстро усаживаясь за стол с пустым пергаментом и начав что-то в него лихорадочно записывать. — Это вполне имеет место быть, — сказал он, не прекращая писать, — ведь дриады пока что одни из самых приближенных потомков древних, наравне с фавнами и кентаврами. Думаю, благодаря тому что они практически бессмертны, отчего редко с кем-либо скрещиваются, в их крови сохранилось наследие древних. Если предком Лорафим был древний с энергией души, способной управлять стихией огня, то не исключено, что дриада сумела передать эту частичку своим потомкам, пока по какой-то причине она не проявилась именно у тебя. Может, ты и впрямь похожа на Лорафим больше, чем остальные твои родственники. — Говоря же обо мне… Ты сказал, что древние считали более могущественными тех из них, кто подчинял стихии? — Именно так. — Получается, демон был прав? Если я и впрямь сильный антимаг, возможно, он не кривил душой говоря, что всего-навсего желает заполучить меня под свое командование? — Демон не может не кривить душой — такова их природа. — Но раз я столь могущественна, то смогу победить его?
Не вставая из-за стола, Алькир проговорил слова заклинания, отчего абсолютно все огни погасли, мгновенно погрузив их во тьму.
— Что ты делаешь? — нервно спросила Биара, встревожившись от неспособности видеть происходящего. — Зажги один факел, — приказал эльф. — На расстоянии? — Да.
Девушка задумалась: никогда прежде она не доходила до того, чтоб попытаться зажечь пламя издалека. Биара создавала огонь на основе той энергии, что исходила от нее самой, однако заставить факел загореться на расстоянии? Она закрыла глаза и собрала энергию в ладони. Это легко удалось, но как же вынудить ее оказаться в другом месте, не превратив при этом заранее в пламя? Биара мысленно сконцентрировалась на факеле. Каков он? Все еще теплый, пропитан веществом, способным подолгу удерживать огонь. Она попыталась представить, как факел зажегся сам по себе — ничего не произошло. Тогда девушка обратилась к энергии внутри себя. Чем та была?
Отшельник сказал, что способности антимагов были индивидуальны для каждого, но значило ли это, что ей могло повиноваться не только то пламя, что она создавала, но и всякое другое? Биара зажмурилась сильнее прежнего, стараясь представить мир с точки зрения тех самых энергий, которым поклонялись древние, и который ей однажды попытался описать Хьюго.
«Достаточно небольшого всполоха, чтобы факел загорелся», — сказала она себе. «Одна небольшая искра на расстоянии — ничего более». Девушка вообразила, как пытается подчинить те остатки тепла, что все еще сохранялись на потухшем факеле. «Необходимо ухватиться за него и немного добавить жару…»
