Отшельник выпрямился, бесшумно спустившись вниз по лестнице. Подарив себе еще пару земных минут на то, чтоб поваляться в кровати, нежась в лучах солнца, Биара в конце концов встала. Лениво натягивая на себя штаны и куртку, не забывая при этом хихикать со спящей в забавной позе гномихи, она понемногу отгоняла дремоту. Схватив в одну руку сапоги, девушка спустилась вниз. В гостиной, на соломенной софе, мирно спал Дэвероу в своей обыденной позе: на спине со сложенными на груди руками. Борзая тоже была здесь, свернувшись клубочком у тлеющего камина.

— Ты пустил ее в дом? — шепотом поинтересовалась девушка у эльфа. — Нет, малойкльер пробрался сюда через окно, — отвечал Алькир, выходя наружу. — Очень невежливо, — пожурила кошку Биара.

Снаружи царила приятная прохлада. Роса мгновенно орошала носки сапог, птицы заливались пением, а солнце только-только поднималось из-за верхушек древ. Алькир сорвал пару синих груш, бросив их Биаре.

— Перекуси, ибо мы с тобой надолго задержимся, — после этих слов он отправился куда-то за ограждение.

Прямо за домом располагалась небольшая пристройка, служащая сараем. Эльф миновал ее, подойдя к небольшой березовой рощице. Шепнув пару фраз, он положил руку на шершавый валун неподалеку. В ответ раздался тяжелый шорох, словно от трения двух громоздких камней. Земля замерцала, пока не растворилась вовсе. Под ней оказался каменный люк, медленно съезжающий в сторону. Внизу угадывались холодные ступени, ведущие куда-то в недра земли. Как только зазор стал достаточно велик, Алькир начал неспешный спуск. Очутившись в подземном коридоре, он взял один из нескольких факелов, что горели вдоль стен.

— Не отходи от меня слишком далеко, — бросил он через плечо, продолжая идти вдоль ступеней. В самом конце их ждало сырое помещение, напоминающее пещеру. — Я слишком давно сюда не заглядывал, — будто бы извиняясь сказал эльф.

Следом он произнес пару заклинаний, от которых воздух стал более сухим и не столь подземельно-зловещим. Также от его слов загорелись оставшиеся факелы, в том числе и большая жаровня посредине. Девушка сразу принялась осматривать потайную пещеру, когда вдруг разум подсунул ей обрывок фразы, некогда сказанной Хьюго при их ссоре: «...многие готовы пойти на любые меры, лишь бы ознакомиться с так зваными «антимагами» в своих сокрытых от мира лабораториях…».

«Вспомненная вовремя фраза может сделать день параноику» — кисло подумала Биара, но помещение на наличие потенциально опасных предметов все же осмотрела. К ее неописуемому облегчению, в подземелье Алькира стояли лишь стеллажи с книгами, пара чертежных столов, шкаф с какими-то неизведанными артефактами и кипы свитков, которым не хватило пространства на стеллажах.

— Что это за место? — Здесь я храню все труды и находки, связанные с моими исследованиями. — О каких исследованиях речь?

Эльф ответил не сразу. Он долго смотрел на девушку, словно подбирая правильные слова. Наконец Алькир заговорил:

— Всю свою жизнь я посвятил изучению древних — расы существ, некогда населявших Дауэрт и бесследно с него исчезнувших. У древних была своя философия и религия, пока что самая достоверная изо всех, что когда-либо существовали в моем мире. Древние поклонялись тому, что ныне можно было бы расценивать как «науку», но не в дословной ее трактовке. Они первыми открыли основу, из которой состоит наш мир и многие другие: четыре вида энергии, на которой все базируется — ей же они поклонялись.

Первым элементом была энергия мира: ты слышала о ней под наименованием светлой и темной маны — две взаимосвязанные между собой материи природы и хаоса.

Следом идет энергия жизни. Ранее считалось, что она существует сама по себе, и что энергия смерти являлась отдельным элементом. Вскоре древние сами же это опровергли, заключив, что смерть — это составляющие самой жизни, а потому некромантия — не что иное, как владение этой самой энергией.

После следовал третий, самый ключевой для тебя элемент: энергия души. Главной силой древних, помимо их исключительного ума и стремления к новым открытиям, была невероятно развитая внутренняя энергия, что проявляла себя индивидуально для каждого из них.

Суть всякой энергии в том, что ее можно преобразовать в энергию другого типа. Наиболее вариативная — энергия мира — позволяет изменять себя самым разнообразным способом, как мы это видим на примере магов и маны. Она ограничена лишь способностями своего владельца. У некоторых существ есть врожденная предрасположенность к обращению с темной или светлой маной, у некоторых — нет. Однако далеко не все миры могут похвастать высоким потенциалом собственной энергии, отчего магии и вовсе не существовало в мире, из которого ты пришла.

Энергия жизни, коей владеют некроманты, хоть и распространенный ресурс, но редко когда у волшебников есть возможность ее чувствовать. Так же, как и в случае с материей хаоса — темной маной — энергия жизни требует длительного обучения и умелого обращения, иначе может стать губительной для неумельцев.

Последний из известных элементов — энергия души — пропал на долгие века вместе с древними. Судя по текстам, что мне удалось перевести из немногих сохранившихся свитков: она открывала для своего владельца уникальный дар — силу, которая была подвластна только ему. Некоторые могли оживлять нарисованные образы, кто-то был способен парить в воздухе или мгновенно телепортироваться на небольшие расстояния. Если я правильно помню, исключением была способность превращения в кого-либо, то есть изменения своего облика при помощи энергии души, и манипуляции со временем.

Самыми могущественными среди древних считались те, кому были подвластны стихии: воды, воздуха, земли или огня, — и тут Алькир подошел к чертежному столу. На нем лежал огромный пожелтевший пергамент с изображением символа из четырех черточек формой «+»: на конце левой был нарисован закрашенный треугольник, перевернутый вниз. «Энергия мира» — прочла Биара подпись на всеобщем языке. На самом верху был изображен черный круг с белой точкой внутри — «энергия жизни»; справа находился пустой треугольник с подписью «энергия души». Символ на конце нижней черточки пустовал, вместо него была нарисована вопросительная руна. Также пустым было место посредине — то, к чему подводили все четыре линии.

— Именно на поисках последнего элемента древние и уткнулись, — продолжил свой рассказ Алькир. — Как они не бились, обнаружить четвертый вид энергии никак не получалось. Мне удалось выяснить, что древние отправились в другой мир — «Эльванорус-кхай». Он обладал неимоверно слабым потенциалом энергий мира и жизни, но в нем с избытком преобладал четвертый ее вид. Именно поэтому древние оставили Каотею

¹

и не оглядываясь ступили на новые земли, ведомые жаждой знаний.

Прежде, чем уйти, они плотно запечатали «вход», таким образом изолировав Эльванорус-кхай от вторжения других существ. В свитках упоминалось, что они оставили одну-единственную лазейку — потайной вход в этот мир, позаботившись о том, чтоб его не так-то просто было найти посторонним. Предположу, что имелся в виду портал — единственный, через который можно попасть в Эльванорус-кхай. Именно его и подразумевал Нулгорей, обнадежив тебя словами о моих познаниях касательно путешествий между мирами. Он знал, что демон не сможет попасть в мир, в котором древние так хорошо затворили за собой дверь.

— Но где же мне искать этот портал?! — отчаянно выпалила Биара. — В единственном уцелевшем храме древних, что затерян в руинах Незрячей Долины. — Даже если я найду его и убегу в Эльванорус-кхай — откуда уверенность в том, что демон не последует за мной? — Никто и не говорит об уверенности. — Как же тогда… — Послушай меня внимательно, Биара, — прервал ее Алькир. В глазах его зажглась суровость. — Нет никаких гарантий касательно того, получится у тебя что-либо найти или нет. А даже если удастся, не исключено, что демон сможет последовать за тобой. Выбор так или иначе невелик: либо ты хватаешься за крохотную возможность сбежать от Нуусакхана, либо даешь ему отпор, либо подчиняешься. Других возможностей я не вижу.