— Не… уверен, что у меня получится как надо, — пробормотал мой альфа, оглядывая себя в небольшое зеркало, висящее на стене нашей комнаты. — Быть услужливым и милым это немного не моя история.

— Просто постарайся ни на кого не рычать, если тебя попросят заново наполнить опустевший бокал, — улыбнулась я, откинувшись назад и изучая глазами его подтянутую фигуру, которую как нельзя лучше подчеркивали узкие черные брюки и идеально сидящая по фигуре жилетка с атласной спинкой. Мне было даже немного досадно из-за того, что Кэсс так точно угадала его размер. Кажется, у меня самой едва ли получилось бы так. С другой стороны, если она проводит в бутиках большую часть своего свободного времени, то глаз у нее наверняка наметан.

— Волосы, наверное, лучше собрать, как думаешь? — уточнил Йон, привычно сграбастывая их в кулак и вертя головой туда-сюда.

— Знаешь, я вдруг представила себя богатой дамой на такого рода приеме, — задумчиво проговорила я, поднимаясь с заправленной кровати и поигрывая поясом от легкого домашнего халата, который надела после вечернего душа. — Если бы все было взаправду. Ты простой парень из бедных кварталов, который пытается заработать себе на жизнь, а я какая-нибудь сестра криминального авторитета, у которой в жизни уже было все, кроме большой любви.

— Какая… интересная история, — насмешливо изогнул бровь он, глядя на меня со все нарастающим интересом. — И что бы такая… повидавшая виды дама нашла бы в простом парне из бедного квартала?

— То, что всегда искала, но так и не нашла ни в одном из лощеных красавчиков из своего окружения, — мурлыкнула я, обнимая его за шею и прижимаясь к нему всем телом, еще распаренным и гладким после горячей воды. — Очень важную часть самой себя, которой у нее до этого, оказывается, просто не было.

— И что бы случилось потом? — уточнил он, гладя мои обнаженные бедра сквозь тонкую мягкую ткань и ненавязчиво оттесняя меня назад.

— Думаю, она бы стала ужасно непристойно к нему приставать, — поделилась своей идеей я. — А он бы смущался и краснел и не знал, как от нее избавиться.

— Вот насчет последнего не уверен, — покачал головой Йон, вдруг подхватив меня за бедра и усадив на мой собственный туалетный столик, на котором, по счастью, не стояло ничего лишнего. — Мне кажется, такой парень бы ни за что не упустил шанс прокатиться на симпатичной породистой лошадке, которая к тому же сама перед ним встает на колени.

— Эй, это должна была быть история о любви с первого взгляда, а не прелюдия к порно! — возмутилась я, но он, коротко рассмеявшись, не дал моему возмущению разрастись, заглушив его нетерпеливым глубоким поцелуем. Я ощутила, как его ловкие пальцы в мгновение расправились с поясом моего халата, а потом почувствовала его ладони на своем разгоряченном и еще немного влажном теле.

— Ты моя главная прелюдия к порно, — прошептал он. — Как вижу тебя такой, то ни о чем кроме него и думать не могу.

— Так возьми меня, — так же шепотом ответила я, обнимая его ногами и глядя ему в глаза снизу вверх. — Потому что я принадлежу только тебе и это никогда не изменится.

Йон довольно улыбнулся, по-разбойничьи сверкнув глазами.

— Пора устроить этому костюмчику тест-драйв, — заявил он, расстегивая ширинку и явно не собираясь ничего с себя снимать. — Держись крепче, маленькая омега, потому что я не собираюсь облегчать ему задачу не разойтись по швам.

— Как скажете, босс, — профырчала я, с предвкушением облизывая губы и наполняя пространство вокруг нас неистово ярким и сочным запахом розового вина.

Мы оба понимали, что значат эти костюмы и что произойдет завтра. Но ни он, ни я не желали больше обсуждать очевидное и неизменное. Если нашему поезду суждено было завтра на полном ходу врезаться в стену, не стоило тратить последний вечер на то, чтобы сожалеть об этом. И, признаваясь ему в любви той ночью в перерывах между болезненно-острыми вскриками страсти, я готова была признать, что ни о чем не жалею и готова к тому, что готовит для нас будущее.

Мы приехали на место задолго до первых гостей, но к тому моменту подготовка к вечеру уже была в самом разгаре. Я давно не видела столько людей и бестий в одном месте, занятых одним общим делом и двигающихся вроде бы хаотично, но при этом как единый слаженный механизм. Мне даже подумалось, что если записать эти несколько часов на видео, а потом пустить его в ускоренной перемотке, то можно будет увидеть, как из ничего появляется и разрастается та красота и роскошь, которым положено будет покорять воображение дам и господ, что прибудут сюда к закату. Мне было не в новинку наблюдать за подобного рода приготовлениями — на моей первой работе мы занимались почти тем же самым, только в более скромных масштабах, — однако я так и не перестала восхищаться тем, как умелые и трудолюбивые руки создают ту сказку, которую многие клиенты после воспринимали как должное.

Здесь было множество деталей, начиная от того, как следовало проложить провода от уличных фонариков, чтобы те не бросались в глаза, и заканчивая вечными проблемами с кейтерингом, который буквально накануне важного вечера сообщал, что у них закончились королевские креветки или что один из двух фургонов доставки сломался и они не успеют все привезти вовремя. Это было похоже на огромный симфонический оркестр, каждый инструмент в котором должен был играть безупречно, чтобы не нарушать общую гармонию: еда, выпивка, освещение, музыка, обслуживание, удобства для гостей и прочее. Те шикарные вечеринки на сотню персон, которые я так часто видела в кино, всегда были плодом крови, пота и слез нескольких десятков ответственных, главная задача которых была сделать так, чтобы об их существовании никто не догадался.

Нас с Йоном определили в подчиненные к бойкой и очень шумной женщине средних лет. По легенде, нас прислало агентство по трудоустройству и это был разовый контракт, поэтому наша роль в итоге свелась к подай-принеси. Я помогала раскладывать и расставлять посуду и бокалы на длинных, укрытых кремовыми скатертями столах, а Йон вместе с остальными грузчиками таскал на кухню ящики с готовыми блюдами, где их разбирали и раскладывали по соответствующим тарам. Мы почти не виделись, но каждый раз, когда оказывались рядом, инстинктивно поворачивали головы друг к другу — без оклика, повинуясь какому-то секундному интуитивному импульсу. Почему-то это все еще не переставало меня удивлять и как-то по-особенному будоражить.

Готовящийся прием должен был проходить в загородном поместье одного достаточно известного политика, которого я не раз видела по телевизору — причем еще в свои школьные годы. О том, что политика у нас была тесно связана с криминалом, я догадывалась и раньше, сейчас меня скорее возмущали масштаб и помпезность всего происходящего. Естественно, об этом вечере широкая общественность не знала — как, полагаю, не знала и о существовании этого особняка в принципе. Я видела только небольшую часть общего имения, но догадывалась, что его великолепие превосходит все вменяемые представления о богатстве и шикарной жизни. В основном мы работали в саду, где были расставлены столы с аккуратно натянутыми над ними тентами на случай дождя, который в это время года мог начаться совершенно внезапно. Кухня, откуда я забирала посуду и куда Йон приносил ящики с едой и напитками, располагалась в служебном здании — там же, где переодевались и устраивали перекуры рабочие и обслуживающий персонал. Из ее окон было видно край основного дома, утопающий в зелени и цветущих ярко-красным деревьях, а также большую оранжерею слева от него, в которой, я готова была поклясться, в какой-то момент мелькнула птица размером с павлина, не меньше. Еще, судя по словам одной из девушек, с которой мы работали рядом, в поместье был большой открытый бассейн, лабиринт из живой изгороди с мраморными скульптурами и поле для поло.

— Вот было бы здорово тут пожить, да? — завистливо протянула она, закончив перечисление и глубоко вздохнув.