Глава 20

Дина

– Дина. Диночка...

Шепчет. Целует. Обнимает.

Я отворачиваюсь. Не надо. Не хочу!

– Не трогай меня! – хочу кричать, но не получается. Выдавливаю писк, еле уловимый. – Не прикасайся...

Он отстраняется. Смотрит на меня, как заворожённый. Взгляд потерянный. В глазах беспросветная мгла.

Я потираю ладонью ударенную щеку. Больно. Кожа саднит, а в сердце полыхает пламя. Оно разгорается с каждой секундой, сжигая за собой все мосты, которые ещё оставались...

– Прости. Пожалуйста. Прости. Я не знаю, что на меня нашло. Испугался. Ты же чуть не вышла, а я... – жадно глотает воздух. Тянется рукой к своей голове. Запускает пальцы в волосы, ерошит их. – Не хотел сделать тебе больно.

– Отдай. Мне. Телефон.

– Нет. Пока не поговорим. Я тебе ничего не отдам.

– Но я не хочу с тобой говорить. Ни о чём.

– Дина, – вздыхает. – Не будь такой жестокой. Я полчаса назад узнал, что стал отцом. Узнал и тут же умер. Вместе с сыном.

– Лучше бы ты не следил за мной. Тогда бы и спал себе спокойно. В супружеской, – делаю на слове акцент: – кровати.

– Почему ты мне не писала? Почему не отвечала на мои письма? – резко перескакивает на непонятную тему. – Я же каждый день ждал от тебя весточку. А ты... Уехала. Почему ты так поступила со мной, Дина?

Не понимаю. Я. Его. Не понимаю!

И не хочу понимать. Совсем.

– Молчишь? – выгибает бровь. Криво ухмыляется. – Ты хоть любила меня, тогда?

Не отвечаю.

Дамир подаётся вперёд. Снова протягивает свои руки, но натыкается на мой предостерегающий взгляд.

– Значит, – отстраняется. – Будем сидеть в машине до тех пор, пока ты мне всё не расскажешь.

– Шагаев, за похищение человека есть статья в Уголовном Кодексе. Ты не имеешь право удерживать меня. Отдай телефон. Открой чёртовую дверь, и я уйду.

– Уйдёшь, – кивает головой. – После правды. Обязательно уйдёшь.

– Какой правды? Что ты хочешь от меня?

– Ребенок мой?

Молчу, хлопая ресницами.

– Значит, мой.

– Нет, – пытаюсь возражать, но он не верит.

– Дин, я же не дурак и умею считать. Сын родился через полгода после нашего последнего раза. Почему он умер? Родился с патологией?

Я закусываю губу. Набираю в лёгкие побольше воздуха. Зажмуриваю глаза. Слёзы. Солёные. Ядовитые. Снова жгут. Льются, против моей воли.

– Алёшка родился раньше срока. Слабенький. Не раскрылись лёгкие.

– Как это? Не раскрылись?

Молчу. Глотаю боль вместе со слезами. Целую неделю боролись за жизнь сыночка. Неонатологи. Самые лучшие в городе, но не смогли. Оказались бессильны.

– Дамир, не рви мне душу. Пожалуйста. Не спрашивай. Больше ничего не спрашивай о моём сыне. Я до сих пор не могу смириться с этой болью!

– Иди сюда, – ласково протягивает Дамир и, не дожидаясь моего ответа, обнимает сам. Крепко и нежно одновременно. Гладит спину, лопатки. – Если бы я только знал, Дина. Если бы…

Мы сидим рядом, застыв дурацкой позе. Не считаем минуты, не разговариваем. Просто рядом. Я плачу, а он успокаивает. Шепчет что-то на ухо. Прижимает к своей груди. Я не отстраняюсь. Сейчас мне всё равно, наверное.

Я прихожу в себя. Шмыгаю носом. Убираю с плеч его руки. Откидываюсь на спинку сиденья и отворачиваю лицо к окну.

– Дамир, если не хочешь разрушить наши жизни, то держись от меня на расстоянии. Забудь, что было. Продолжай жить дальше. Без меня.

– Забыть? Как забыть, а? Дин? Как стереть из памяти? Тебя!

– Ну ведь стёр однажды. И сейчас… Сотри.

– Да не стирал я ничего! – стучит по рулю кулаком. – Твою мать! Ты меня вообще собираешься слушать? Я сидел в тюрьме два долбаных года. Как я мог тебя стереть?

В тюрьме? Два года? Разве не заграницей с…

Стоп!

Ничего не понимаю.

– За что ты сидел в тюрьме? – спрашиваю запинающимся языком.

Он же не может врать? Не может, да?

– А ты не знаешь? Или делаешь вид? – ухмыляется, а я качаю головой. – Три года назад, когда ты сказала, что нужны деньги, я решился угнать чужую машину. Хотел помочь. Дин, я помог тебе?

Я в шоке. В ступоре. Впитываю каждую фразу, слово, но ничего не понимаю.

– Или всё-таки не помог? Я видел могилу твоего отца. Деньги нужны были для него?

– Да.

– Он болел? Или...

– Болел, – коротко отвечаю.

– Тогда почему не спасли? Было поздно? Или мало денег? Хм? – Дамир выгибает бровь. Смотрит пронзительным взглядом, будто хочет залезть в мои мысли. Прочитать хочет.

– Поздно. Мы слишком поздно обратились.

– Чёрт... – ругается. Бьёт по рулю раскрытой ладонью. Снова. – Поэтому ты бросила меня? Закрылась в своём горе или я просто стал бесполезным? Или ты не захотела меня ждать?

– Я не знала, что тебя посадили в тюрьму.

– Как это? Не знала.

– Нет. После того, как ты пропал, я пришла к твоей маме, – делаю паузу. Собираюсь с мыслями. Прикрываю глаза, возвращаясь в прошлое. – Она сказала, чтобы я больше никогда не искала с тобой встреч. Сказала, что ты уехал заграницу, что у тебя скоро будет свадьба, а я... – истерически смеюсь. – Шлюха. И тебе такая не нужна.

Глава 21

Дамир

Мир рушится ко всем чертям! Твою мать! Больно. Подло. Невыносимо.

Дина говорит свою версию правды, а я – свою.

Не сходится. Ни хрена!

Денег она не увидела, хотя я сам лично передал сумку с баблом её маме. Просто сказал: «Отдайте Дине». И сразу ушёл. Нужно было залечь на дно. Не светиться пару недель. Дождаться, когда всё уляжется. Успокоится. Не повезло. Не успели перебить VIN-код. Мусора нашли тачку, а меня – на следующий день.

– Похоже, наши мамы всё порешали за нас. Да, Дин? – криво ухмыляюсь, заглядывая в голубые глаза.

Динка пожимает плечами. Отводит в сторону взгляд. Всхлипывает.

– Какая теперь разница, – грустно вздыхает.

– Действительно, – иронично произношу. – Нет ведь разницы. Абсолютно насрать на потерянные годы, утраченную любовь и… Сына.

Она не отвечает. Продолжает молчать и это меня бесит. Злит не на шутку.

– Тебе реально похрен? Дин? – говорю громче, чем требуется.

– Да, – уверенно отвечает и моё сердце пропускает удар. Сильный. Мощный. Ещё один нокдаун!

– На сына... Тоже?

– Нет. Не трогай эту тему. Я же просила тебя, Дамир, – всхлипывает, закусывает губу.

Меня не отпускает. Ну, как так, а? Почему мне больно? Почему всего трясет, как при лихорадке, а её… Нет.

– Можно, я пойду, – протягивает еле слышно.

Не отвечаю. Завис. Обдумываю её слова. Схожу с ума. Мы только что узнали правду. Рассказали друг другу все события. Да у меня внутри перевернулся весь мир! Глаза открылись. Сердце забилось иначе. А она… Сухая. Чёрствая. Чужая.

– Дамир, – легко касается моего плеча. – Верни мой телефон. Я хочу уйти.

– Так просто?

Поворачиваюсь лицом к Дине. Смотрю на неё. Долго. Пронзительно. В голубых глазах пустота. Я чувствую, Дина что-то скрывает, не договаривает.

– Как есть, – пожимает плечами. – Ты хотел разговора. Ты его получил. Я свободна?

– Ты действительно так просто уйдёшь? После всего?

Нет. Я не верю. Отказываюсь понимать.

– Дин, – хватаю за руку. Подношу к губам. Целую. Медленно, потом быстро. Прижимаю её пальчики к своей щеке. Закрываю глаза. – Почему ты такая чужая? Разлюбила?

– Я… – начинает говорить, но я останавливаю.

Подношу к её губам палец:

– Молчи. Лучше не говори. Просто побудь рядом. Со мной.

– Не могу. Мне нужно домой.

– Пять минут. Дай мне пять минут и тебя отпущу. Отвезу домой. Обещаю.

– Это не самая лучшая идея, Дамир.

– Дин. Динка! – восклицаю. Тянусь к хрупким плечам. Обнимаю. Прижимаю к себе. Крепко-крепко. – Это же я. Что с тобой не так? Дин? Мы же так любили друг друга. Разве ты смогла меня забыть?

– Дамир…

– Дин. Диночка, – целую макушку. Трогаю волосы. Такие же мягкие, как и три года назад. Так же пахнут. – Я не смогу тебя отпустить.