Главный маг вздохнул, и жестом показал остальным возвращаться, что они и сделали.

— Ария, ползком возвращаемся назад, в полнейшей тишине. Будем толкать возницу в обход этого весёлого города. Сказал я шёпотом, толкнув её в бок.

— Поняла.

И мы поползли обратно к оклемавшимся соратникам. Они уже было хотели что-то сказать, но поняли по нашим физиономиям, что дело пахнет пиздюлями.

— Что там произошло? Спросил Гильом, находясь в сидячем положении.

— Там было пизделово, в котором нам показали перформанс магов виртуозов в смешных шляпах.

— Остроконечных? Спросил Кирилл, вслушавшись в разговор.

— Да, на их головных уборах ещё были звёздочки нарисованы. Это не они тебя случаем запиздили?

— Они, и шутки с ними плохи.

— Мы это уже поняли, давай толкать обратно в лес, оттуда пойдём куда-то в другую сторону.

И попёрли мы обратно в лес, ведомые дрожащим дворфом по пути, на вопрос, что же её так напугало, она лишь ответила, что эта трещина вселяла в неё чувство полной безнадёги и неописуемого страха.

Остаётся лишь гадать о том, что это было и какие цели преследовали обе стороны.

По дороге в город, группа странных людей в остроконечных шляпах начала терять свой былой строй, показывающий отменную дисциплину её членов. Некоторые маги даже выходили из своих рядом, и начинали будничные беседы между собой, словно они не возвращались с места резни, а шли домой после покупок.

Один из таких магов, горбатый старик, подошёл к выделившемуся ранее усачу.

— Магус Септимий Гудольский, заметили ли вы нашего, на окраине поля брани? Спросил старик, потирая истёртый до дыр рукав плаща.

— Конечно заметил, за кого ты меня держишь? Самое главное на поле боя, это знать его даже лучше, чем сами боги. Ответил местный лидер, что выступал дирижёром в прошедшем сражении.

— Что же нам с ними делать? Может, догнать и расспросить?

— Боже, мы же вольное сообщество, друже. Если ты не хочешь вмешиваться, никто тебя не заставляет. Сказал лидер магов, посмотрев на своего собеседника.

— И то верно… Но вдруг с их помощью мы бы смогли захватить кого-либо из них? Взмахнул руками старик, показывая своё недовольство.

— Вряд ли, кто бы сюда не приходил, все имели меры для таких случаев… Даже их оружие никогда не оставляет следов, поразительно. Ответил он, закручивая свободной рукой свои пышные усы.

— И то верно. Но если мы сможем завершить наше дело в этом королевстве, наш мир больше не будет на обороняющейся стороне, и сам начнёт своё наступление! Прорычал старик, собирая на себе одобрительные взгляды фанатиков в шляпах.

— Поосторожнее со словами, мы не знаем с чем можем столкнуться при переходе на ту сторону, поэтому даже если у нас всё получится, нужно будет соблюдать осторожность и повременить с агрессией. Терпение, друг мой, терпение.

Их разговор прекратился, и оба обернулись и взглянули ровно в то место, в котором сейчас был толкающий телегу Сергей.

— Он что, обходит город?..

— Возможно, он просто не оценил наше мастерство магии, и посчитал встречу с нами оскорбительной.

— О, так он из старой гвардии? Мало таких осталось. Сказал старик, после чего улыбка расцвела на его лице.

— Действительно, пусть идёт своей дорогой. В любом случае, какие новости приносит восток?

— Все приготовления завершены, и кочевники согласны на наши условия.

Тем временем, в дилижанс короля, который направлялся в столицу, вошёл грязный оборванец.

Его одежда контрастировала со всей роскошью, окружающей короля. Он действительно был настоящим примером бельма на глазу.

Однако никто не указывал перед ним признаков неуважения, вместо этого, личная гвардия короля поклонилась, и провела его к их сюзерену. Сам же монарх, встал и улыбнувшись пожал ему руку.

— Здравствуй, Ломар, по какой причине пожаловал?

— И тебе привет… Тут вести пришли.

Король сразу посерьёзнел, и его былая улыбка пропала, он предложил своему собеседнику сесть и позвал прислугу, чтобы им налили чай.

— Если послали тебя, то новость явно серьёзная, вещай.

— Замечены движения конгломерата, Каган собирает все тумены и задабривает всех своих генералов, чтобы они были на его стороне. Это на востоке, на севере у нас восстание дома Де Пейомов, которое слишком организованно и победоносно, что нехарактерно такому наспех собранному сопротивлению. Совет предполагает, что за ними кто-то стоит, возможно даже сам Каган Любож девятый.

— …Вернись в столицу и передай совету, чтобы продали часть сокровищницы Оттавии и купили их наёмников, также, пусть подымут всех сотников и попробуют вовлечь магов в это дело. Если всё будет слишком плохо, пусть обратятся к Виктору.

— Понял, доберитесь в столицу в здравии и порядке. Сказал Ломар, после чего повернулся и начал уходить, но вдруг решил что-то добавить. — А, и ещё, вашему сыну понравилось новое имя.

— Прекрасно, значит сегодня будут не только плохие новости. Ладно, до новых встреч Ломар.

— До новых встреч.

Как только они попрощались, в дилижанс вошёл юноша с чашей, в которой он нёс кипяток. Когда малец открывал дверь, то явно слышал, что внутри было два человека, однако войдя внутрь, он застал там лишь короля. Этот прислужник был новым, и ему оставалось лишь гадать что же только что произошло.

Но одно он знал точно, это не было шуткой его воображения, ведь на столе перед королём лежало две чаши, в обеих из которых был сахар.

Что же это было? Юноша мог лишь гадать.

В то же время пока происходили эти действия, в глубине леса, некое существо нашло следы, оставленные телегой Сергея.

Сквозь толщу леса медленно пробиралась телега странной конструкции, ведомая разношёрстной группой подозрительных индивидов, и возможно, самой судьбой.

Чёт меня на высокое потянуло, так завернуть описание толкания телеги.

— Знаешь, Кирилл. Вот ты меня вчера быдлом назвал, а я может быть и обиделся. Неожиданно начал я разговор с доспехом, что сейчас был одет на мне.

— Да? Ну тогда это хорошо. Ответил он мне с удовлетворённым тоном.

— И вот я подумал, какое я тебе быдло, если я издавна славился как человек высокой культуры? Сказал я Кириллу, проигнорировав его грубые манеры. — Я считаю, что эта грубая ошибка с твоей стороны была допущена из-за моей манеры речи, и я собираюсь с этих пор начать говорить так, как подобает человеку моего интеллекта.

— Будешь издавать звуки новорождённого?

— Захлопни хавальник. Кхм. Я буду материться завуалированно. Я бы не посмел полностью отказываться от столь сильного коммуникационного инструмента, но сейчас явно настало время для его перемен.

— Чё, аж прямо сейчас? Сними шлем, пожалуйста.

Я снял его шлем и положил себе на руку, после чего стал наблюдать за его круговыми движениями. Он что, осматривает лес?

— Бля, хватит весь настрой портить, пидрила. Я тут вообще-то, стараюсь. Наигранно обижено сказал я, одевая его кастрюлю обратно на голову.

— Ну давай, поплачь на дядю Кирилла, пусть он заржавеет и канет в лету.

— Слушай, если тебе настолько сильно не нравится моя ласточка, что ты аж готов сраться со мной часами на пролёт, то почему бы тебе не пойти к другим людям, чтобы они тебя отвезли в столицу?

— К сожалению, ты единственный долбаёб, который захочет взять с собой говорящий доспех.

— Вот раз уж я единственный тогда прекращай бычить на меня, а то оставлю посреди дороги, или даже кузнецу продам.

— Мужик, ну ты чего так кипятишься, ну я же чисто по приколу, в знак дружелюбия.

— Знаю.

Кирилл задумался после моих слов, а я использовал это время чтобы сообщить гоблину, что он молодец. Ну вот реально, если бы он не пугал птиц всё это время, какая-то падлюка точно наделала бы нам на голову.

Надо бы ещё купить шапок, когда придём в другой город, а то я со своим плащом остаюсь единственным кто защищён от палящих лучей солнца и обстрела пернатых.