И главный священник упал в обморок.

Шёл 13-ый день месяца Солнца, само же Солнце, только начинало свой героический восход на небо, идя в путь с явным намереньем вновь одарить всех существ этого мира своей лучезарной улыбкой.

Солнечный луч, что работал на него посыльным, решил известить своего бессмертного сюзерена, что ему по пути попалась деревня. Когда же светило обратило своё внимание на неё, оно заметило, что там уже вовсю кипела работа. Крестьяне, ни свет ни заря, уже отправлялись в сторону бескрайних полян пшеницы, таща за собой свои инструменты и напевая какие-то задорные, и возможно даже немножко вульгарные мелодии под свой трудолюбивый нос.

Однако не каждому в деревне была дана участь работать. Священникам бога страданий и терпения, учения которого так яро распространяли среди крестьян, выпала честь оказаться тем самым исключением. Вопреки всем своим догмам, они не спешили страдать над грядками и терпеть солнце на полях, вместо этого, предпочитая лежать на диванах и тихо посапывать.

Священнослужители дрыхли в ожидании своего часа, когда их паства вернётся с работы, и они смогут рассказать им новые молитвы, направленные на то чтобы люди продолжали работать с утра до вечера с улыбкой на губах.

Пробил их час, несмотря на то что священники бога страданий и были всеми руками и ногами за кропотливый труд, они понимали что человеку нужен был отдых. Посему, полдники самого жаркого месяца года становились временем отдыха для верующих, и временем произношения молитв для священнослужителей. Главный священник на деревне, который на самом деле заслужил свой титул не благодаря неистовой вере (которую вообще в себе не имел), а благодаря тому что являлся третьим сыном мелкого дворянина, наконец, вышел перед своей паствой с проповедью.

Священника звали Гильом, он не был плохим человеком, на самом деле его можно было даже назвать довольно добрым и смышлёным, по местным меркам. Однако это не мешало ему быть жадным и ленивым, что отразилось и на внешности богослова. В меру толстый, с неухоженными волосами по плечи и с полузакрытыми сонными глазами. Он, что стоял в своей мантии перед народом, читая священный текст, на который сам плевал, и на который ему было откровенно класть, а читал он так, что зажигал пламя веры в глазах людей. Гильом был убедительным человеком, прирождённым оратором.

По правде говоря, он никогда и не верил в бога, несмотря на то что любой кто бы на него сейчас посмотрел, без всяких лишних сомнений назвал бы его ярым последователем церкви. В душе, Гильом был безразличен ко всем своим заранее прописанным речам, отчего проповеди не могли познать всего ораторского таланта главного священнослужителя, так как свои же слова не находили отклик в его душе.

Но, несмотря на всю свою нелюбовь к религии, Гильому всё-таки нравилась его работа. Он любил свою паству и слегка злоупотреблял своими полномочиями, чтобы направлять людей, да, ему нравилось быть лидером, он всегда желал им быть. Однако будучи лишь третьим наследником рода, ему был вымощен путь либо в армию, где происходило кровопролитие, которое он так не любил, либо в церковь, где он будет до конца своих дней проповедовать какое-либо из учений, влияя на умы масс и живя в мире, покое и достатке.

Гильом любил народ и тихо ненавидел своего бога, учением которого могли злоупотреблять некоторые больные умы, которым каким-то чудом достался пост священнослужителя, так, проклиная бога в душе и разжигая пламя любви к оному в сердцах людей. Он проповедовал на протяжении часа, отвечая и задавая вопросы людям, обнимая изнеможённых работой и отправляя их на отдых. Пока под конец его проповеди, в его дом, что стоял на окраине деревни, не попала молния.

Сначала её увидел лишь Гильом, тихо разинув рот и пытаясь что-то разглядеть глазами, что выдавали лишь чисто белое перед ним, после чего последовал грохот, от которого уже вся паства обернулась, дабы лицезреть как начинался пожар на крыше домишка главного священнослужителя… Впрочем, как и на крышах двоих домов, на которые по несчастью улетели обломки гнёздышка мнимого поклонника бога страданий.

Это было крайне символично, словно сам бог вручил испытание своему ярому последователю, лишив того крова. Однако Гильом не был настроен перетерпеть пожар. Вернув себе зрение и оценив ситуацию, он громогласным голосом, что мог услышать даже глухой, направил свою паству за собой, к реке, с намерением начать работы по тушению пожара. Кто-то из священников, кто ещё не окончательно потерял свою веру, подошёл к Гильому и тихо спросил.

— Но разве это не бога задание? Разве не ты сам должен решить проблему?

— Плевать на бога, и тебе и мне, мы оба это знаем и оба понимаем, что вся эта религиозная чушь лишь способ контролировать массы, повысить их результативность в работе и снизить недовольство после поборов. Гневно шептал в ответ Гильом, стараясь попутно направлять и утешать людей, чтобы не создалась давка. Также, ему приходилось отвечать и на чужие вопросы, чтобы люди не покинули его в этот тяжёлый момент.

И вот, подойдя к реке с вёдрами, Лицо Гильома на секунду укрыла тень. Он поднял свою голову, лишь для того чтобы увидеть юношу, что нёсся с самого неба в сторону реки. Священнослужитель был в шоке, все вопросы, что за секунду успели родиться в его светлой голове, тут же развеялись, как только неизвестный упал в реку, оросив всё окружение каплями воды. Все, кто его успел заметить, были уверены, что мальчишка мёртв.

Юнец точно не жилец, даже если он не умер от падения, то явно скоро задохнётся под водой, в то время как никто даже ничего и не сделает чтобы это исправить, так как людям потребуется ещё долгих 10 секунд чтобы понять, что произошло.

Но вот когда священники вышли вперёд к реке, чтобы успокоить и направить люд, из водной глади показалась сначала макушка, а потом и голова, после чего и плечи человека, что должен был быть мёртв. Он был невредим, одежда на нём была разорвана, но его тело осталось нетронутым, его торс был оголён, лишь на его левом плече остался кусочек ткани с надписью на некоем неизвестном языке, которую так и норовил забрать с собою ветер, словно какой-то сувенир. Штаны его, лопнувшие от силы удара, всё ещё держались на нём как какая-то повязка дикаря и резко контрастировали с обувью, что осталось целой, пусть и мокрой.

Неизвестный был почти среднего роста, имел глаза тёмного цвета, светлые волосы, слегка мускулистое телосложение и чутка затуманенный взгляд.

Он стоял пред всеми, немигающим взглядом смотря в сторону деревни и создавая неисчислимую тучу вопросов в умах, не готовых к такому развитию событий людей. Люди, спрятавшиеся за священниками, начинали паниковать, и Гильому нужно было что-то с этим делать. Однако жизнь его научила что сперва, нужно разобраться в ситуации, а потом уже принимать решения. Посему, он задал неизвестному вопрос.

— К-кто ты?! Выкрикнул священник, стараясь не показывать свои эмоции, тем не менее, все эти странности так быстро происходили, что попросту выбили его из колеи.

Но ответ мужчины, пусть и давал ответы на все вопросы Гильома, никак не успокоил его, а даже наоборот, вселил в его сердце неописуемый ужас.

— Посланник божий. задумчиво процедил чужак, вперив свой взгляд в землю перед ногами Гильома.

В уме Гильома, пронеслась вся прожитая им жизнь, воспоминания о всех своих решения а также словах, что были им и ему произнесены за всю жизнь, он ненавидел богов и перенял их работу в направлении людей, следовательно, был грешен. И вот, за ним пришёл тот кто должен был исполнить волю одного из всевышних. Священники подле него застыли, одновременно посмотрев в сторону своего провинившегося собрата, отчего быстро покидающий своего носителя разум не выдержал и окончательно покинул его бренное тело, заставив оное пасть безвольно, прям на землю пред своими ногами, туда, куда и смотрел неизвестный. Все поняли, что бог ниспослал им несущего свою волю.