— Кинжал мы ему не дали вынуть из ножен, но он за него как-то особенно боролся. Показалось, вроде как даже и не за оружие он его считал, дорогая штучка, видать, дорогая ему сильно была, памятью какой, что ли дорожил, жалел сильно, дурила. Жизнь свою жалеть надоть, а не ножичек свой какой-то, а-га-га-га-хррраххх…
— Не проговорился, случаем, этот мужик, что за дела такие важные за ним числятся? — пытался я наводящими вопросами активизировать и детализировать уже путающуюся речь бандита, язык которого начал заплетаться — я-то знал, что у него не очень болезненная рана, но кровотечение внутреннее серьезней некуда, недолго ему осталось, торопиться надобно.
— Нет, не проговорился ни в какую, паря, да…А кады Филат ножичек евонный отобрал, да к расспросам сурьезно приступил, покалывая путника энтого в брюхо-то тем самым ножичком — тот вообще замолк намертво, ни словечка, ани полсловечка не промолвил, ага. Акромя зубного скрежета более от него ничего так и не услыхали. Мы — то думали, вдруг какие денежные дела он ведает и нам шепнет, чтоб задобрить, ужо сильно прибарахлиться да деньгой хорошей разжиться хотелось. Даже ухи да нос отрезанные не помогли разговорить, да, такие дела. А потом Митюха-то его ни с того ни с сего с одного удара взял, да и прикончил, дурила. За что и получил оплеуху от Филата — он у нас дюже суров и строг….был…Бросили паныча того, где обобрали, в энтом самом овражке у норы какой-то. Вещички продали по-быстрому людишкам нашим верным, по случаю — нам-то они по размерчику не пришлись, один вот кинжальчик не захотел Филат продать, хочь и деньгу за него давали немалую, да, вот через денек на тебя на свою погибель и набрели, эх, судьбинушка — злодейка, и гульнуть всласть не успели, эх, да и хрен с ней…
Что-то еще этот варнак бормотал чуть слышно и затих постепенно совсем. Туда ему и дорога. На всякий случай осмотрел грязные лохмотья — ничего интересного не нашел. Даже денег путника того убитого у бандюков не оказалось, видать где-то схоронили их. Но мне они без надобности — эти кровавые деньги, не взял бы я их ни за что.
Всего несколько секунд длилась схватка и пять минут — этот примечательный разговор, и вот результат, три распростертых в немыслимых позах трупа на дороге, окровавленные куски тел, лужи крови. А в моих руках трофейный кинжал-красавец. Я даже удивился своему спокойствию. Только что убил людей, а никаких эмоций или терзаний совести не ощутил несмотря на то, что впервые лишил жизни человека, и не одного. На всякий случай дополнительно осмотрелся по сторонам, никто из лесу на помощь разбойникам не выскочил, значит, их всего трое и было. Стащил мертвецов с тропинки этой малоприметной, звериной — скоро жители лесные растащат эти неразумные косточки по своим желудкам. Вот им и весь смысл их поганой и никчемной жизни. И до читального зала не добрели, и поумнеть там не получилось, вот незадача…
Затем вытер тщательно саблю, и решил повнимательнее изучить добычу, которая с учетом сведений, полученных от словоохотливого разбойника, стала представлять для меня особый интерес. Я рассуждал о том, что исполнитель некоей тайной миссии мог и в голове держать какую-то важную информацию. Крепким орешком он оказался, не выдал тайну. Честь ему и хвала. Но ведь допрашивать с пристрастием его могли и умелые специалисты, а не работники ножа и топора с большой дороги, у которых и терпения-то не хватило на длительные пытки. Поэтому, возможно, курьер, а это, с учетом добытых через «языка» данных скорее всего был курьер, связник, гонец — в общем, кто-то вроде этого, и мог иметь на теле, с собой, каким-то образом спрятанную, замаскированную информацию. К примеру, когда-то, давным-давно, практиковалось писать секретные сообщения на бритом черепе гонца. Волосы отрастали и текст становился невидимым. Но это так, к примеру. Разные были ухищрения, от примитивных, вроде шифровальной «решетки», до всяких мудреных рецептов тайнописи иль сложных шифров.
Я вертел кинжал и так и сяк, чуть не на зуб пробовал. Нажимал на все накладные детали рукоятки и ножен, а также всякие заклепки, и в разной последовательности, в надежде угадать единственно верную. Пытался их сдвинуть, искал потайные кнопки или защелки — тщетно. Есть японские шкатулки, в которых до 70-ти в строго определенной последовательности действий надобно осуществить для того, чтобы они явили свой тщательно охраняемый секрет. Но мой ларчик просто открывался, без особых сложностей — крутнул на всякий случай навершие рукояти — оно легко поддалось. Покрутив его, снял как простую навинчивающуюся крышку — внутри пустота. Ну, не совсем пустота. Содержимое этого контейнера, а я теперь был абсолютно уверен, что кинжал являлся контейнером — было весьма интересным.
Наклонил рукоять вниз ее открывшимся нутром — на ладонь, зашелестев, выпал длинный и тонкий деревянный цилиндрик, толщина которого постепенно то увеличивалась, то уменьшалась, и снова увеличивалась по всей длине этого хитрого изделия. И так несколько раз. Причем участки изменения диаметра имели разную протяженность по длине всего цилиндрика. Диаметр изделия, в свою очередь, тоже был разным на всех участках цилиндра.
Я повертел находку в руках. Гм…Странная вещица. А затем меня прошибло, как молнией — а ведь это очень похоже на шифровально-дешифровальный цилиндр. Я о таких читал в юности в приключенческих книгах. На цилиндр наматывалась узкая полоска ткани или кожи. Затем по длине цилиндра писалось секретное сообщение. Прочитать его мог только человек, имевший цилиндр, аналогичный исходному. Наматываешь и читаешь. На цилиндре иной формы строчки не совпадут в правильный текст, дадут абракадабру. Неужели все так просто?
Мне на несколько секунд даже стало стыдно принимать участие в детской игре, аж щеки зарделись. Неудобно упоминать о таких шифровках, что за детский сад? А потом я подумал: ведь сейчас какой год-то на дворе? А я когда читал о таких ухищрениях? Вот, то — то оно и оно. Очевидно, сей хитрый ход только-только здесь был придуман, и мало кому это вообще известно. Что ж делать, если так получилось, что столкнулся с подобным устройством такой человек, как я — из ХХ и ХХI веков, умудренный жизненным опытом и прочитавший великое множество приключенческих книг. Такова моя жизнь, се ля ви, что ж мне делать? Отрицать очевидный факт? Нет. Отрицать не буду, и стесняться не буду разбираться в этом происшествии до конца. Что-то здесь не так. Моя интуиция вопила во все горло: копай глубже, ищи тщательнее. Что ж прислушаюсь, такие сигналы игнорировать порой опасно.
Ну и куда мне с этим дальше, куда ткнуться? В шифровальное подразделение местной спецслужбы? И где оно: ау-у-у-у!!! Может сейчас, здесь, подобных структур не существует вовсе? Хотя, возможно какие-то зачатки имеются. Держу же я в руках секретное изделие. Кто-то же его придумал, изготовил и использует. Кому-то от кого-то связник пытался доставить важное сообщение. Но ребятам не повезло. Бывает. Обыкновенные уголовники вмешались и случайно поломали всю операцию. Почти как в одной стране на родной Земле — вмешались то ли тупые, то ли продажные чиновники самого высокого уровня в принятие решения о реализации операции по захвату трех десятков наемников из одной частной военной структуры соседнего государства. И на этом все — операция слита соседям, финита, так сказать, ля комедия. Никто никого не захватил, никто ни за что не ответил, никакая госструктура этой удивительной страны серьезно расследованием не занималась — как бы монарха местного не обидеть, он ведь и так обиженный.
Короче, Василий, надо из ситуации извлечь правильные выводы. Мозги-то у меня не средневековые, а самоновейшие, умные, имеют профессорский сертификат качества. Те самые «серые клеточки», почти как у Пуаро, только фамилия у меня другая. Постараюсь выжать из своих мозгов, может не так «заточенных» на детективную работу и дедукцию, максимум пользы.
Итак, что я имею? Имею практически средневековую шифровальную машинку «Энигма» — во, закрутил, доктор Иванов! И дальше что? Где не менее главная часть этой мудреной штуковины? Что наматывать на цилиндр? А нечего! Вот такие пироги, Вася. Остается попробовать найти останки убиенного в неравной схватке лазутчика Ганса. Почему лазутчика, почему Ганса? А может нашего отважного разведчика Ивана Ивановича Иванова, возвращавшегося с задания, где он глубоко в тылу врага Южного королевства с риском для жизни добыл сведения, составляющие государственную тайну заморской страны, которая точит зубы и кровожадно поглядывает в сторону наших черноземных земель? Шел, шел, задумавшись, как когда-то в далекой Швейцарии на планете Земля агент знаменитого Штирлица профессор Плейшнер, то ли о родимой сторонке, то ли о жене и детях, которых он не видел лет двадцать, то ли мечтал поймать в реке своего детства пескаря или окунька, а может даже и здоровенного карпа. Задумался, размечтался, потерял бдительность и попал в глупую засаду местных рецидивистов. Шутки шутками, но в этом деле может случиться что угодно. Отнесусь к ситуации со всей возможной серьезностью и попробую найти последнее пристанище неизвестного путника.
