Никогда ни одной женщине я не предлагал так настойчиво отношения, и тем более никогда не был так откровенен. По жизни все мои страхи всегда оставались за кадром, потому что я всегда хранил все всю неуверенность внутри своей черепной коробки.

Но с Диной я хочу быть честным: не демонстрирую силу, прекрасно понимая, что чем больше я буду давить на нее тем больше она закроется. Я только лишь хочу показать ей что она дорога мне, но видимо херово выходит, раз не воспринимает мои слова. А может не видит меня в своем будущем. Прерываю молчание, говорю:

— Хочу чтобы ты знала, что я еще с гостиницы на поводке и не жди что я повторю это хуйню когда- то еще, — Дина встает, идет в коридор, видимо ответить ей нечего. Открываю шкаф, достаю одежду, все делаю на автомате, понимая, что каждое мое слово Дине и каждый шаг в ее сторону осознанный. Я чертовски хочу для нас чистый лист новых отношений и одну на двоих историю, без отголосков прошлого.

Дина

Андрей везет меня домой. К моему счастью у него подземный паркинг и мне не приходится испытывать угрызения совести и приступы страха от того, что Ира, вдруг, окажется у подъезда и застанет меня в компании своего мужа. Такое двойственное ощущение: вроде я ничего не сделала, а чувствую себя как будто в чем-то провинилась.

В машине Андрей молчал, я тоже не спешила начинать разговор, хорошо, что села на заднее сиденье, потому что сидеть рядом с Андреем выше моих сил, он сбивает наповал своей бешеной энергетикой которая путает мысли.

Короткое спасибо, и под пристальным взглядом Андрея, слышу:

— Дин, я хотел бы к сыну приходить, если ты не против, — кивнула, выдавив из себя

— Я не против, я обычно до поздна на работе, — открываю дверь, выхожу из машины под пристальным взглядом водителя.

Иду к подъезду, понимаю, что у меня ноги подкашиваются от навалившейся усталости, а ведь день только начался

Захожу домой, аккуратно открываю дверь, думая, что и правда у сына гости, но когда вижу, что мой ребенок на кухне пьет чай, параллельно "зависая" в каком-то приложении телефона, выдыхаю

— Андрей, привет, одноклассница так быстро ушла? — стараюсь улыбнуться, чтобы не выглядеть замученной, стала я откровенно плохо

— Ма, здорова, да она и не приходила, я у нее был, — стягиваю сапоги, отмечая как ловко Андрей все обставил, сын и не думал никого звать, а я поверила, как дура, впрочем Андрей всегда мог мастерски обвести меня вокруг пальца. Ничего не изменилось. Та же дура на арене, словно дрессированная собачка ведется на те же уловки, что и много лет назад.

Прохожу на кухню, обнимаю своего ребенка, наконец-то мой мальчик дома, так сразу уютно, тепло, хорошо, за то время что он был в больнице, без него не было полной гармонии в моей душе.

— Ма, ну все, — освобождается из объятий, и я тут же замечаю, что на кухне повсюду разложены тарелки, еда, хлеб. Сын с непривычки все раскрыл, что было запечатано. Убираю посуду, ставлю в раковину тарелки, по сути быстро делаю быструю уборку, сын спрашивает:

— А мой отец женат, да? — удивленно поворачиваюсь, не понимая для чего он это спрашивает

— Говорит, что разводится, — отвечаю отстранено, хотя волнуюсь, потому что боюсь вопросов подростка, который уже все понимает, и с которым не получится юлить и врать, он уже многое понимает

— Теперь не будет у нас «туалетного утенка»? — не поворачиваясь к сыну, застываю, не знаю о чем он думает, но это явно не то что он себе представил.

— Андрей, — делаю над собой усилие поворачиваюсь, чтобы смотреть в глаза своему ребенку, я всегда старалась с ним быть предельно откровенной, продолжаю, — помнишь я просила не называть Егора так? — сын отводит взгляд в сторону, а я жду ответа, но вижу, что характером сын в папашу, очень упрямый, но тем не менее продолжаю, — я попрошу тебя уважительно относится к нему, он порядочный мужчина, скоро станет членом нашей семьи, — вижу Андрей снова погружается в телефон, подхожу ближе, обнимаю его, говорю:

— Я не прошу считать его твоим отцом, у тебя уже есть отец, просто попробуйте дружить, — сын делает попытку встать, говоря:

— Ма, мне в школу, — отхожу, даю ему пройти, не могу понять в какой именно момент у них произошел конфликт с Егором, и был ли вообще конфликт, может это просто переходный возраст? Уже и не знаю, но четко вижу, что напряжение у сына и Егора только нарастает со временем.

Сын уходит в школу, а я, оставшись одна, быстро навожу порядок на кухне, принимаю душ. Стараюсь не думать про Андрея. Хотя иногда мысли возвращаются к тому, что он просил дать нам шанс. Так странно. Дать шанс отношениям, в которых я буду заранее проигравшая сторона, снова с разбитым сердцем, учитывая количество любовниц на горизонте, на сколько его хватит? На неделю, месяц? А может на пару ночей? Нет, даже думать не хочу. Чтобы он не говорил, такая как я ему не нужна. Сожрет и не подавится.

Предвкушая встречу с Егором на работе, знаю что у нас будет разговор, очень сложный, и я пока не могу решить начинать ли мне оправдываться или просто просить прощения.

На работе, как ни странно, затишье. Я прихожу, немного опаздывая, не критично по времени, но заходя в офис, все равно волнуясь спрашивая у секретаря:

— Егор Александрович у себя? — отрицательный ответ девушки вводит меня в ступор.

Я не могу понять, он не на работе и ни разу не предпринял попыток со мной связаться, за исключением того звонка когда Андрей взял трубку и нахамил.

«Может что-то случилось?» — это первая мысль, которая посещает мою голову, думая, что они с Андреем дрались, наверняка, Егор чувствует себя плохо, решил пока сойдут синяки отсидеться дома. На автомате беру сотовый и звоню ему. Абонент не доступен.

Стараюсь успокоиться, по внутреннему номеру уточняю у секретаря, когда будет начальство, она вкратце рассказывает, что Егор Александрович звонил и предупредил что его не будет пару дней. Выдыхаю. Просто хочет побыть один, видеть меня не хотел, получается. Решаю, что после работы заеду к нему, нам надо поговорить.

Весь день напряженный, сказывается отсутствие Егора, все вопросы, как назло, которые возникают ежечасно, может решить только он. Особенно достали дотошные польские коллеги, которые направили претензию, требуя подписания дополнительного соглашения с важным условием о транспортировке груза, который мы пропустили.

Выдыхаю.

Этим занимался сам Егор, значит не моя ошибка. Я не вела этот проект.

Нервотрепка с поляками меня добила окончательно и просто стала завершением неприятного дня, мне казалось на меня обрушилось куча неизвестно откуда взявшихся проблем.

Стараюсь успокоить нервы. Да, я ночевала у Андрея, да, мой поступок противоречит всем настройкам и воспитанию. Даже не стараюсь себя оправдать тем, что меня там кто-то удерживал силой. Не удерживал. У меня не хватило решимости противостоять Андрею и я просто решила не усложнять.

Еле дождалась конца рабочего дня, когда уже понимала, что просто сойду с ума, если не поговорю с Егором.

Жизнь стала незаметно разваливаться на части, и надо ее собирать.

Решила что сразу после работу, поеду к Егору, не уеду пока он меня не выслушает, а потом мы помиримся, и все будет нормально. Он просто должен мне поверить, а если нет, то пусть все тогда окончательно разлетается на куски, чем неопределенность, которая висит в воздухе или куда хуже упреки в неверности.

Вызвала такси, пока ехала внутри себя собирала мысли и оправдания, проговаривала диалоги, продумывала тщательно свои действия, когда помиримся, как потом вместе поужинаем. Я быстро могу что-то приготовить, потом поеду к сыну, все будет хорошо, должно быть, я честна с Егором, ничего не скрываю, это главное. Я смогу его убедить, потому что я не обманываю Егора. Он поймет, что я выбрала его, нас, наше будущее с тихими уютными вечерами.