Мы не свободные люди, нас больше нет. Все это в прошлом.

— Почему ты мне отказываешь? — он внимательно наблюдает за моей реакцией, добавляя, — я предлагаю всего лишь ужин, обещаю, ничего не будет, — делает паузу, добавляя, чуть приглушенно, — если ты не захочешь, — с минуту смотрю на это самоуверенное лицо и в лоб спрашиваю:

— Андрей, давай прямо, что тебе нужно? — скорее всего он думает, что я готова быть его любовницей, так лучше сразу расставить все точки над «i» и разом закончить, просто секс меня не интересует. Я в отношениях, он женат.

— А разве это не очевидно, Дин? — он подходит чуть ближе, смотря мне в глаза, не касаясь, произносит наклоняясь с высоты своего роста, — Я хочу тебя, — его взгляд становится темным, прожигающим насквозь. Я уже видела такой же блеск в его глазах в лифте гостиницы и, наверное, тогда вперемешку с алкоголем сделала ошибку, поддавшись нарастающей страсти.

Я не планирую впускать в свою "устроенную" жизнь отца своего ребенка. Не теперь.

— Ясно, Андрей, — отхожу на шаг назад, все-таки его близость выводит из равновесия, — обойдемся без ужина, — вижу, что улыбается, вероятно думая, что я, как последняя дура, брошусь в его объятия, и сейчас намеренно тяну время, кокетничая.

Спокойно реагирую и на его усмешку, добавляю более твердо:

— И без того, на что ты привык рассчитывать, — разворачиваюсь и иду по направлению к выходу

Андрей хватает меня за руку, спрашивая:

— А на что, по-твоему, я привык рассчитывать, «динамо»? — когда он включает свой циничный тон, мне всегда хочется убежать от него подальше.

Выдергиваю ладонь, тяну ручку двери вниз в переговорной, но сильные руки втаскивают меня обратно, без надежды выбраться из капкана объятий Андрея.

Он ловко отодвигая меня от прохода, закрывает дверь на два оборота, а ключи кладет себе в карман.

Что он себе позволяет? Мое сердце стучит настолько сильно, что мне кажется, если бы у него была возможность, оно бы покинуло пределы моего тело и валялось под ногами, задыхаясь от эмоций.

Андрей очень близко прижимая за талию вплотную к себе, делает это намеренно, больно впиваясь пальцами в кожу. Сразу же упираюсь ладонями ему в грудь, шепчу:

— Отпусти! — пытаюсь вырываться, Андрей ослабляет хватку, но не отпускает

— Тише, «динамо», просто ответь. Этот «адвокатишка» тебя устраивает в постели? Хочешь сказать удовлетворяет тебя? — мне просто смешно, он тут и его поведение, вопросы. Он вообще не имеет право спрашивать меня об этом, мы чужие люди!

Хочется прогнать его, сказать, чтобы не появлялся в моей жизни, но говорю зачем — то:

— Егор мой будущий муж, меня все устраивает! — Андрей, по — прежнему, не отпуская меня, набирает в легкие воздух, стараясь сохранить самообладание говорит:

— Врешь же, — он смотрит в упор не отводя взгляда, — тому, с кем все устраивает, не изменяют, — его слова словно пощечина, и я либо должна промолчать, либо раз и навсегда дать ему понять, что я не все его женщины.

Вернее, со мной у него не будет так как с другими женщинами.

Мне кажется, что тишина затягивается больше чем положено в переговорах между партнерами. Андрей все также смотрит на меня, явно желая услышать ответ. Хорошо, что у него нет попыток перейти грани, все прилично, он держит меня в своих тисках, сжимая талию.

И только когда у него звонит мобильный телефон, этот невыносимый зрительный контакт разрывается. Он выпускает меня из своих тисков, отходит, не спешно прикладывает к уху мобильник, отвечает коротко и ровно.

Из контекста разговора понимаю, что на проводе жена.

Хочется сорвать с себя кожу в местах его прикосновений. Забыть ожоги его дыхания и вырвать из легких аромат его парфюма с характерным запахом жженого дерева.

Наконец-то все мысли и поступки этого человека сложились для меня в единую понятную концепцию, во рту горчит от обиды на саму себя и может немного разочарования.

"Я одна из. И совсем не особенная для него."

Быстро завершая разговор, Андрей, как ни в чем не бывало кладет телефон в карман брюк, продолжая стоять на небольшом расстоянии, изогнув одну бровь, уточняет:

— Так на чем мы остановились, Дина? — сокращаю расстояние, вытягивая руку ладонью вверх, прошу:

— Андрей отдай ключи, мне нужно идти, я и так задерживаюсь тут больше чем положено, — начинаю волноваться, мой телефон остался в кабинете, и я боюсь, что сын звонил, вдруг ему нужна моя помощь, а я не на связи.

Мы смотрим друг на друга, мой мучитель делает очередную попытку сократить пространство между нами, я отступаю на шаг назад.

— Бля, Дин, да в чем проблема?!Включи мозги! — темные глаза наполняются злостью, губы складываются в тонкую линию, — я не собираюсь заниматься с тобой сексом, — затем выдерживая некоторую паузу не отрывая свой пристальный взгляд, прожигающий меня насквозь, добавляет — не сейчас так точно!

— Раз уж речь идет о моих мозгах, Андрей, то напомню, что я не твоя подчиненная и мой рабочий день закончился, — я демонстративно указываю на часы, — пол часа назад! — говорю с ним на повышенных тонах потому что я на взводе.

Пускай я пожалею, но я не буду одной из, я не буду его любовницей!

Снова тяну руку и молча жду, что он достанет ключи из брюк и отдаст их мне. Я просто хочу уйти.

Андрей, делая глубокий вдох, достает ключ из кармана, кладет мне на руку, чуть касаясь, не отрываясь наблюдая за моей реакцией.

Я несколько раз моргаю, зажимаю ключ в руке, иду к двери, пробую открывать, ключ падает, отскакивая на некоторое расстояние.

Я не успеваю повернуться, Андрей сам поднимает ключ и с невозмутимым видом подходит ближе, уверенно находит замочную скважину, открывает дверь переговорной настежь, чуть отстраняется в сторону, пропуская меня, не отводя своего пристального взгляда.

Я спиной чувствую степень его разочарования.

В офисе почти никого, секретарь ушла, остались программисты, и пару юристов, которые вели телефонные переговоры, судя по голосам доносящимся из зоны open air (прим. открытое пространство).

Закрываю дверь своего кабинета с обратной стороны, медленно сползая вдоль нее ниже. Сказать, что я раздавлена, не могу. Но мне очень плохо: я психологически вымотана так, будто меня переехал каток.

Через какое — то время слышу звонит телефон, я быстро встаю, беру трубку, вижу, что вызываемый абонент Егор. Принимаю вызов.

Молча слушаю, что забрать он меня не может, потому что встреча затягивается, извиняется, уточняет как прошли переговоры с Андреем и где я.

Быстро говорю, что «Клиент» бумаги забрал и будет изучать их дополнительно.

Мне плевать, что придумает Андрей, и будет ли это расходиться с моей версией, я просто хочу поскорее уже поехать домой, о чем сообщаю Егору. Он настаивает на такси, чтобы мне не мотаться на общественном транспорте. Обычно я так и делаю в те редкие моменты, когда Егор не может меня забрать и у него выездные переговоры, но в этот раз, решаю, что в городе пробок нет, до дома пару остановок на метро, а так я могу по пути забежать в аптеку.

Как только завершаю разговор, быстро собираюсь, все мои действия отточены, мозг начинает думать о сыне. Набираю его номер, чтобы узнать как он себя чувствует, но абонент не в сети. Странно. Он сегодня весь день на связи со мной, потому что заболел, температура высокая. Может спит?

Сжимаю телефон в реке, хаотично соображая. Первое что приходит в голову это позвонить своей соседке.

Аделина Серафимовна, всегда является моей палочкой выручалочкой. Она пенсионерка и несмотря на свой преклонный возраст, сохраняет трезвый ум и незаурядную память на события, которые были в ее далеком прошлом, старческим маразмом не страдает, и поэтому я всегда звоню ей, когда мой сын пропадает с моих радаров. Обычно Андрей не отвечает, увлекшись компьютерными играми, или у него выключен телефон. и тут плюс отзывчивой соседки в том, что она, находясь со мной на одной лестничной площадке может выйти на лестничную площадку, нажать звонок у моей квартиры и как правило, сын реагирует — у нас громкий квартирный звонок.