В приведённом фрагменте текста читаются уже знакомые нам из Священного Писания параллели: Исав — Закон — Моисей, Иаков — Благодать — Иисус Христос. И соответственно понимаем: Ярополк — Закон, а Владимир — Благодать. Завершая эту сакральную формулу, Иларион пишет: «И похвала князю нашему Владимиру, которым мы крещены были. И молитва к Богу от всей земли нашей».
Далее в тексте «Слова» обнаруживается ещё одна довольно интересная для нас параллель: «Но о Законе, через Моисея данном, и о Благодати и Истине, явленной через Христа, повесть сия; и (о том), чего достиг Закон, а чего — Благодать. Прежде Закон, потом Благодать; прежде тень, потом Истина»[46].
Здесь Иларион обращается к ветхозаветному сюжету о рождении Измаила от несвободной Агари и рождению Исаака от законной жены Авраама, Сарры. Приведённые образы должны способствовать пониманию понятия Закона и Благодати в христианской традиции. Сам Иларион поясняет данный сюжет так: «Прежде <дан был> закон, затем же — благодать, прежде — тень, затем же — истина. Прообраз же закона и благодати — Агарь и Сарра, рабыня Агарь и свободная Сарра: прежде — рабыня, а потом — свободная, — да разумеет читающий! И как Авраам от юности своей имел женою себе Сарру, свободную, а не рабу, так и Бог предвечно изволил и благорассудил послать Сына Своего в мир и им явить благодать. Однако Сарра не рождала, будучи неплодной. <Вернее>, не была она неплодной, но промыслом Божественным определена была познать чадорождение в старости <своей>. Неведомое и тайное премудрости Божией сокрыто было от ангелов и от людей не как бы неявляемое нечто, но утаённое и должное открыться в кончину века. И сказала Сарра Аврааму: “Вот, предназначил мне Господь Бог не рождать; войди же к служанке моей Агари и будешь иметь детей от неё”. А благодать сказала Богу: “Если не время сойти мне на землю и спасти мир, сойди на гору Синай и утверди закон”. И внял Авраам речам Сарриным, и вошёл к служанке её Агари. Внял же и Бог словесам благодати и сошёл на Синай. И родила Агарь-рабыня от Авраама: рабыня — сына рабыни; и нарёк Авраам имя ему Измаил. Принёс же и Моисей с Синайской горы закон, а не благодать, тень, а не истину»[47]. Тенью истины в той же христианской традиции являлся Исав — первенец; а Истина — это Иаков, рождённый вторым, но волей Божией ставший первым. Именно с Иаковом сравнивает Иларион Владимира — именно он был рождён вторым, а стал первым, именно он Благодать, Истина.
В своём произведении Иларион также сравнивает Владимира I, крестившего Русь, с императором Константином, крестившим Рим: «И если Христос ходатайствует пред Богом Отцом о том, кто исповедает Его только перед людьми, то сколь же похвален от Него будешь ты, не только исповедав, что Христос есть Сын Божий, но исповедав и веру в Него утвердив не в одном соборе, но по всей земле этой, и церкви Христовы поставив, и служителей Ему приведя? Подобный Великому Константину, равный ему умом, равно христолюбивый, равно чтущий служителей Его! Он со святыми отцами Никейского Собора положил Закон людям (всем), ты же с новыми нашими отцами, епископами, собираясь часто, с большим смирением совещался, как среди народа этого, новопознавшего Господа, Закон уставить. Он царство эллинов и римлян Богу покорил, ты же — Русь. Теперь не только у них, но и у нас Христос Царём зовётся. Он с матерью своей Еленой Крест от Иерусалима принёс, по всему миру своему разослав, веру утвердил. Ты же с бабкой своей Ольгой принёс Крест из Нового Иерусалима, Константинова града и, по всей земле своей поставив, утвердил веру. Ибо ты подобен ему. По благоверию твоему, которое имел в жизни своей, сотворил тебя Господь (и) на Небесах той же, единой (с Ним) славы и чести сопричастником. Добрая наставница в благоверии твоём, о блаженный, — Святая Церковь Пресвятой Богородицы Марии, которую (ты) создал на правоверней основе и где ныне лежит мужественное тело твоё, ожидая трубы архангельской»[48].
Очевидно, что во всех средневековых сочинениях, посвящённых Владимиру, ключевое место занимает рассказ о его крещении и крещении Руси. Как убедительно показал А. А. Шахматов, повествование о крещении Владимира контаминирует две взаимопротиворечивые традиции: о крещении в Киеве в результате «выбора вер» и проповеди греческого философа и о крещении в захваченной Корсуни[49]. Легенда о крещении, вероятно, стала оформляться ещё при жизни Владимира, а затем получила своё дальнейшее развитие в различных произведениях.
Примечателен ещё один эпизод «Слова», где Владимир показан Иларионом как щедрый и милостивый защитник всех страждущих: «Кто расскажет о многих твоих ночных милостях и дневных щедротах, которые убогим творил (ты), сирым, болящим, должникам, вдовам и всем просящим милости. Ибо слышал ты слово, сказанное Даниилом Навуходоносору: “Да будет угоден тебе Совет мой, царь Навуходоносор: грехи твои милостями очисти и неправды твои — щедротами нищим”. То, что слышал ты, о пречестный, не для слуха оставил, но делом исполнил сказанное: и просящим подавал, нагих одевал, жаждущих и алчущих насыщал, болящим всякое утешение посылал, должников выкупал, рабам свободу давал. Ведь твои щедроты и милости и ныне среди людей поминаются, паче же пред Богом и ангелами Его. Из-за неё, доброприлюбной Богом милости, многое дерзновение имеешь пред Ним как присный раб Христов. Помогает мне сказавший слова: милость превозносится над судом и милостыня человека — как печать у Него. Вернее же Самого Господа глагол: Блаженны милостивые, ибо они помилованы. Иное ясное и верное свидетельство о тебе приведём из Священного Писания, реченное апостолом Иаковом, что обративший грешника от ложного пути его спасёт душу от смерти и покроет множество грехов»[50].
Как видим, щедрость и милость может искупить множество грехов — «блаженны милостивые, ибо они помилованы». Очевидно, что Иларион оправдывает грехи Владимира-язычника и считает, что князь за свои щедроты и милости может быть помилован. В Несторовом же «Чтении о святых Борисе и Глебе» нищелюбие прямо усвояется Владимиру: «Бе же мужь правдив и милостив к нищим и к сиротам и ко вдовичам, Елин же верою»[51].
Ещё одним источником, сообщающим нам о князе Владимире, является «Память и похвала князю русскому Владимиру» Иакова Мниха. А. А. Шахматов утверждал, что «Память и похвала» восходит к Начальному своду. Соответственно, хронология событий в ней изложена правильная, в отличие от погрешностей в хронологии Повести временных лет. Так, например, вокняжение Владимира в Киеве в «Памяти и похвале» обозначено 978 годом, а не в 980-м, как в Повести временных лет, крещение Владимира — 987 годом, а не 988 годом и др.[52]
Итак, в произведении читаем: «О блаженный и трижды блаженный князь Владимир, благоверный, и христолюбивый, и гостеприимный, велика награда твоя от Бога! То же блаженный Давид говорил: “Блажен человек, которого ты наставишь, Господи, и закону твоему научишь его, и сохранишь его в горькие дни”. Блаженный князь Владимир, отказавшись от службы дьяволу, пришёл к Христу Богу, своему Владыке, и людей своих привёл, и научил их Богу служить. Ибо сам Господь сказал: “Тот, кто совершит и научит, тот великим назван будет в Царстве Небесном”. А ты, блаженный князь Владимир, был апостолом в князьях, всю землю Русскую приведя к Богу святым крещением, научил людей своих поклоняться Богу и славить и петь Отца, и Сына, и Святого Духа. И все люди Русской земли через тебя познали Бога, божественный князь Владимир. Возрадовались ангельские чины, агнцы славные, теперь радуются верные, и воспели, и восхвалили! Как дети еврейские с ветвями встретили Христа, возглашая: “Осанна Христу Богу, победителю смерти!”, так и новоизбранные люди Русской земли восхвалили Владыку Христа с Отцом и Святым Духом. И к Богу святым крещением приблизившись, и дьявола отвергнув, и службы его поругав, и бесов оплевав, истинного Бога познали, творца и создателя всего сущего. И поют во всякий день и час своей жизни песнь чудную, хвалу архангельскую: “Слава в вышних Богу, и на земле мир, и в человецех благоволение!” И ты, блаженный князь Владимир, подобно Константину Великому, дело совершил, как он, верой великой и любовию к Богу подвигнут был» [53].
