– Должок отдать, – демонстративно поморщился Сергей, стараясь не глядеть на Вожака – тот, умудренный огромным жизненным опытом, запросто проникал в душу сидящего перед ним человека и видел его насквозь.

Бомж понимающе кивнул.

– Дело твое, – только и сказал он. – Только старый путь сейчас наглухо закрыт. А нового пути ты не знаешь – давно не был в наших краях. Многое что изменилось.

– Объясни дорогу. У меня хорошая память, – тут же принялся настаивать Сергей.

Дикарь покачал головой.

– Сложно сильно, – сказал он. – Нужен провожатый.

– А кто знает, как туда добраться? – не унимался в своих расспросах Сергей.

– Многие знают. Но вряд ли кто пойдет.

– Почему?

– На днях на наш караван напали. Неподалеку от ворот. Еле отбились. Так что бандиты где-то еще поблизости. Переждать надо.

Сергей отрицательно покачал головой.

– Нет времени, – коротко ответил он.

Дикарь кивнул. Встал. Скрылся в глубине ходов. Вернулся довольно быстро.

– Нашел я тебе провожатого, – улыбаясь, произнес он. – Пойдет Оза.

– Нет, – отрицательно покачал головой Сергей, решив, что не зачем ей самой лезть в лапы Дрейперу. – Дай другого.

– Никто с тобой не пойдет, – возразил Дикарь. – А она к тому же сама вызвалась.

Вот даже как! – удивился про себя Сергей.

К костру вышла Оза. И теперь, при свете, он поразился, как же сильно она изменилась! Подросла. Взгляд усталый, серьезный. И зачем-то – три черных горизонтальны точки на переносице – по линии бровей.

– Зачем ты пошла? – спросил ее Сергей.

– Надоело на одном месте, – отмахнулась Оза. – А так – хоть какая-то смена обстановки. Хоть что-то новенькое. Я рада что ты снова появился, – вдруг добавила она.

– А я слышал, ты вроде как замуж собралась?

– Это не мешает, – чуть заметно покривилась Оза.

Ладно, решил он про себя, выйдем на знакомую дорогу, и я ее тут же отправлю домой.

Быстро собрали вещи в дорогу, тем более, что их оказалось совсем немного – одежда Сергею, немного еды (собрала старая Флу), спальник (как показывала суровая практика подземных жителей – даже если ты отлучился из племени ненадолго – спальник и запас еды должен быть обязательно), старый полусточенный ножик для мелочей – хорошего ножа дать не могли – не было лишних.

Из оружия – два остро заточенных прута арматуры.

Да еще страшная ценность – фонарик. Личный. Озы. Очень старый, в разбитом корпусе, туго перебинтованный неровно порванными полосками какого-то тряпья. И комплект запасных батареек, разложенный по нескольким герметичным, непромокаемым коробочкам, которые вместе с зажигалками они распихали себе по разным внутренним карманам – для надежности.

За детьми осталась присматривать старая Флу.

Первые полчаса они шли по караванному пути. Тоннель был широкий, дорога – очищенной. На некотором расстоянии располагались наблюдательные посты, которые прятались в завалах и нишах. Озу знали, пропускали. Хотя у них с собой была пропускная бумага, написанная Дикарем.

Оза шла первой, держа свой фонарь чуть в стороне – на случай если будут стрелять на свет. Наклон вниз – чтобы освещать только впереди себя. Кусок арматурины был привязан за ее спиной. Сергей послушно шел за девушкой, неся оба вещмешка. Железный прут он держал в правой руке.

Вдруг Оза остановилась. Тихонько свистнула.

– Ну, что надо? – раздался откуда-то сверху недовольный голос.

– Левая тропа в каком состоянии? – весело спросила девушка, игриво подсвечивая фонариком вверх, но никого не видя. – Пройти можно?

– Дня три назад Косой по ней вернулся, – донеслось в ответ. – Свет убери. Демаскируешь.

Оза послушно отвела фонарик.

Повернулась к Сергею.

– Пошли, что ли?

Только теперь он заметил рядом с девушкой трещину в тяжелом древнем бетоне. Явно – результат взрыва.

Оза решительно юркнула первой, унося с собой фонарик и в тоннеле сразу же стало темно.

Сергей замешкался – уж очень не похоже было на ухоженную тропу.

– Удачи, – донеслось сверху.

– Спасибо, – машинально ответил Сергей и втиснулся в узкую щель, стараясь не зацепиться за торчащие прутья старой арматуры.

Бетон с торчащим железом быстро закончился и какое-то время они пробирались по сильно искривленному земляному лазу, с примитивным крепежом стен и сводов. Молчали. И не потому, что говорить было не о чем – опасно на свободной территории.

И когда этим петляниям казалось не будет конца, лаз наконец-то выплеснулся в узкий, без рельс, тоннель.

Еще четыре часа энергичной ходьбы и они выбрались на простор – заброшенное депо. После узости бетонных лабиринтов высокие потолки и невидимые стены поражали. Когда-то здесь было большое городище. То ли перебили всех, то ли сами ушли. Но, судя по всему – это произошло очень давно – лет сто назад, а то и больше. Остался только один хлам.

Оза свернула в узкий проход, с любопытством освещая стоявшие по обеим сторонам вагоны – явно бывшие дома, судя по отделке вокруг, по разукрашенным всякими рисунками стенам, остаткам цветников. А этот проход – древняя улица. Луч выхватил полустертую надпись – "Аллея влюбленных". Сразу стало грустно. Когда-то здесь было много света, жили люди, радовались чему-то, строили планы, влюблялись, растили детей, стремились дать им хорошее образование… Здесь звучал детский смех, играли в игры, кипели страсти, влюблялись, ревновали, женились, растили детей, разводились, жестоко мстили… Куда все это исчезло? Только темнота да могильный холод.

Оза вдруг остановилась у какого-то непонятного сооружения.

– Здесь и заночуем, – сказала она и достала из вещмешка веревку с крюком на конце. Ловко кинула, зацепившись за куски торчавшей под потолком арматуры.

И только теперь Сергей понял что там под потолком – узкая ниша, фактически невидимая снизу.

Девушка быстро поднялась по завязанным узелкам. Посветила в нишу фонариком. Ловко забралась внутрь. Снова выглянула.

– Здесь никого не было, – удовлетворенно сказала она Сергею. – Только мои следы. Хорошее место. Я тут обустроюсь, а ты пока поищи дров. Только фонарик дать не могу.

Сергей кивнул, опустил вещмешок на землю, и, держа в правой руке арматурину, молча ушел в темноту, стараясь отдалиться метров на сто так как полагал, что ближайшие к месту ночевки дрова Оза соберет и без него.

Абсолютно ничего не видя, он медленно шел, держась левой стороны улицы. Сергей осторожно ощупывал попадавшиеся предметы, надеясь натолкнуться на остатки заборов, штакетника, кустарников. Иногда везло – попадались какие-то деревянные обломки – либо просто валялись, либо были прикреплены к чему-то, и тогда Сергей, ничего не видя, с осторожностью отламывал их, почему-то в глубине души считая, что он варварски разрушает чью-то жизнь, и мысленно и искренне прося за это прощения. Пару раз он наткнулся на что-то острое, порезался – и каждый раз, сплевывая, быстро отсасывал кровь – чтобы грязь не попала =– не хватало еще заражения крови. И когда решил, что для ужина собранных им дров вполне достаточно, повернул обратно, снова держась левой для себя стороны – вдруг попадется что-нибудь еще?

Рука его уткнулась в гранитный фундамент монолита и он вдруг остановился. Ему показалось, что гигантский муравейник наверху все еще живет своей собственной жизнью. И он вдруг закрыл глаза и прижался правой ладонью к холодной стене – в левой он держал дрова и железный прут. Попытался сосредоточиться и мысленно проникнуть вглубь. И тот час одернул руку – ему показалось, что все тот же бесцветный голос, тот же, что и тогда, у дриад, требовательно окликнул его откуда-то из глубин мироздания – "Ты где?"

И Сергей поспешно вернулся к нише, в которой уже разгорался костер. Поднялся по узелкам, зацепив веревкой дрова к спине. Ввалился в нишу.