Сергей замер. Шеф снисходительно улыбался.
– А у вашей спутницы оказались довольно серьезные покровители, – добавил он. – После ее звонка из второго аэрокара, его капитану пришел приказ непосредственно сверху, и куда он ее повез, я не знаю.
Сергей промолчал в ответ, выходя и принимая все это к сведению.
Глава 2. Дома
Скрипя свежевыпавшим снегом он шел, невольно ускоряя шаг, по хорошо знакомым улицам Мегаполиса. С таким ощущением, что никуда и не уезжал, а дриады, корабль, космическая база, все это ему приснилось. А впереди – опять служба контрразведчика, рутина, быт жизни.
Итак, со мной хотят поиграть, невольно обдумывал он возникшую ситуацию. Только этим можно объяснить такой смешной факт, что после всего случившегося мне снова доверили группу и операции. Хотят посмотреть, что я начну делать. И если ничего интересного они не увидят, то меня просто сократят, как потерявшего доверие. Скорее всего – физически устранят. Поэтому мне надо им подыграть. Создать интригу, чтобы они мучались в догадках – на кого же все-таки я работаю? Надо будет все это тщательно продумать. Чтобы не переиграть, – решил он.
Так вот размышляя, Сергей уже медленно, почему-то на ватных ногах, поднялся по темным ступенькам своего подъезда – входная железная дверь была как обычно сломана, а в коридоре не все лампочки горели. С удивлением поймал себя на мысли, что уже успел соскучиться и по этому миру, и по населявшем его людям, и по снегу в конце-концов.
Дверь квартиры была почему-то не заперта. Опять дети, наверное, забыли закрыть, подумал он. Вошел в прихожую. Из зала доносились приглушенные голоса. Гости, подумал Сергей, снимая ботинки. Вдруг из соседней комнаты резко выскочила кошка Марта. Увидев его, она также резко затормозила, царапая когтями пол, развернулась и, еще громче стуча когтями, убежала.
И тут вид прихожей его насторожил – зеркало на стене было завешано темным покрывалом.
Умер кто-то? – холодея подумал Сергей. – Уже второй, считая вместе со мной. Но кто же?
Не раздеваясь, он стремительно вошел в зал. Столы были сдвинуты, сидели гости. Элора, вся в черном, стояла к нему спиной и составляла на поднос пустые стаканы. Все вдруг притихли, разом обернувшись к нему. И в их взглядах он прочел леденящий ужас. Гробовая тишина сердечной тяжестью нависла над залом. Ничего не понимая Сергей смотрел на окаменевших людей, непроизвольно выхватывая знакомые лица – тесть с тещей, Виктор, Релия, детишки – вроде все на месте. И тут он увидел большой портрет в черной рамке. На него смотрел он сам. Тихо вскрикнула Яна. Повинуясь всеобщим взглядам Элора медленно обернулась, посмотрела на Сергея – секунды две с абсолютно равнодушным лицом. А потом вдруг покачнулась, ее поднос медленно стал наклоняться, рюмки сначала сползли на один край, потом – на другой, а потом неторопливо повалились на пол, громко звеня. Глаза Элоры закатились и она медленно осела, гремя стеклом и раскидывая руки…
Сергей сидел на табуретке, облокотившись на стол. Релия, успокаивая, трясла на руках расплакавшегося Юния. Элора отрешенно полулежала в кресле, неподвижно глядя на Сергея. Миссис Дебюсси держала свою дочь за руку, и то суетливо, в который уже раз спрашивала, как та себя чувствует, то вопросительно смотрела на Сергея, так ничего и не понимая. Отец Элоры тоже в который уже раз капал что-то сердечное, причем сразу в несколько рюмок – себе и женщинам. Терций, нахохлившись, недоверчиво смотрел на Сергея. Один только Вадим, в сильном возбуждении, носился по комнате, зачем-то потирая руки и глупо улыбаясь.
Он в очередной раз остановился возле виновника всех этих событий. Взял его за руку. Зачем-то потряс.
– Живой все-таки! – снова воскликнул Вадим. – Я раньше о таком только читал… Нет, все это надо осмыслить…
Он потянулся за бутылкой водки, роняя бокалы и расплескивая их содержимое, наполнил парочку фужеров – до краев. Протянул один Сергею. Второй, не чокаясь, быстро осушил сам, поперхнувшись и закашлявшись. Сергей пить не стал, ловя на себе многочисленные вопросительные взгляды, и не зная, что им всем сказать – все что мог, он уже рассказал, пока приводили в чувство Элору.
Релия, проходя с Юнием на руках мимо траурного портрета, спохватившись, положила фотографию на тумбочку, лицом вниз, задула свечки, молча и деловито сняла простыни с зеркал.
– А чей же прах мы похоронили? – вдруг спросил Вадим и Релия тут же на него шикнула.
Вадим растерянно посмотрел на свою жену, которая быстро постучала себя по голове.
Юний, видя, что ничего страшного все-таки не происходит и кругом все свои, потихоньку успокоился и молча взирал на странных взрослых, ничего не понимая, но готовый в любой момент снова разреветься.
– Хорошо, что живы остались, – сказала миссис Дебюсси.
– Серж, – тихо произнес отец Элоры, выпив свое лекарство. – Все-таки вам надо было предварительно сообщить, что уезжаете в командировку.
– Это же была обыкновенная рабочая встреча, – устало врал Сергей. – Делов-то часа на два. Рядовая инспекция школы. Кто же знал, что случится подобное?..
– А оттуда никак нельзя было? – несколько виновато спросила миссис Дебюсси, продолжая держать свою дочь за руку.
Элора по-прежнему молчала, не мигая глядя на Сергея из под опущенных ресниц, и от взгляда ее черных глаз ему стало не по себе.
– Нет, – отрицательно покачал он головой.
– Как же вы там жили все эти сорок дней? – волнуясь, словно боялась лишний раз побеспокоить, спросила Релия. – Наверное, тяжело было?
– По разному, – неопределенно ответил Сергей, решив для себя сильно не углубляться во вранье – можно ведь и запутаться.
– Хорошо, что хорошо кончается, – сказал отец Элоры, выпив свое лекарство.
Женщины согласно закивали.
– А я вот что-то ничего не слышал ни о каких заложниках, – со своего места подал голос Терций, с нескрываемым подозрением глядя на Сергея. – Поди, загуляли у какой-нибудь красотки.
На него все дружно зашумели и Терций, нагло ухмыляясь, демонстративно покинул комнату.
Отец снова ушел на кухню – в очередной раз принимать сердечное лекарство. У тещи постоянно текли слезы, которые она часто промокала мокрым уже платком. И Сергею было неловко перед этими честными искренними людьми.
И только Элора неподвижно сидела в кресле в углу и безучастно смотрела прямо перед собой впалыми от усталости и переживаний глазами.
К пяти часам утра Вадим с Релией и детьми наконец-то уехали домой.
Элора по-прежнему сидела в кресле.
Отец Элоры давно уже удалился в спальню – сердце. Ее мать принялась собирать посуду.
– Давайте я вам помогу, – предложил Сергей, с трудом поднимаясь с табуретки – за все эти часы спина изрядно затекла.
– Нет, нет, – торопливо ответила теща, украдкой промокая уголки красных глаз. – Что вы! Мы с отцом сами справимся. Вам надо отдыхать. Сейчас я приведу вашу комнату в порядок.
И она поспешно поднялась наверх.
Сергей с Элорой остались в зале одни.
Неловкое молчание затягивалось. Сергей украдкой посматривал на свою молодую жену, невольно пытаясь определить сходства и различия с теми двумя Элорами, которые остались на космической базе.
Девушка по-прежнему не шевелилась в кресле. Казалось – даже не мигала и не дышала. После выпитых лекарств и уколов она выглядела разбитой.
– Простите, что так получилось, – наконец пробормотал Сергей, чувствуя себя очень виноватым – ведь столько горя он принес этой семье, столько переживаний…
Элора даже не шелохнулась.
– Все готово, – раздался сверху голос матери. – Идите отдыхать.
Сергей встал. Элора осталась сидеть. Он подождал немного, потом подошел к своей жене.
– Пойдемте, – искренне переживая, сказал он, протягивая руку. – Вам надо отдохнуть.
Элора молча подняла на него свои большие, еще более черные от усталости, глаза. Казалось, она даже не понимала не только, что он говорит, но и кто он такой.
