Тьму свистящего в ушах сжатого пространства вдруг прорезал резкий свет. Свет сотен солнц заставил сильно зажмурить глаза стремительно падающего вниз человека. А уж потом тело влетело в рыхлый снежный сугроб, погрузившись метра на два – на три, вскользь больно ударившись плечом обо что-то твердое. И тот час кожу обожгло ледяным холодом колючего снега, накрывшего его с головой. Судорожно замахав руками, человек тут же попытался выбраться, но не смог – голова сильно кружилась, неимоверно тошнило, и от всего этого он все никак не мог сориентироваться – где же здесь верх, а где – низ. И куда, собственно, надо пробиваться.

Стуча зубами, Сергей наконец-то ухватился за что-то – явно колесо машины, и потянулся, стараясь выбраться из сугроба.

Пробираясь на ощупь в рыхлом снегу по промятому им при падении тоннелю, и машинально прикидывая про себя – в какой мир он попал на этот раз, и самое главное – в какое время, Сергей высунул голову наружу и на мгновенье замер. Он находился в центре огромной свалки старой дорожной техники, а вокруг него мрачной тесной стеной возвышались гигантские монолиты Мегаполиса, заслоняя и без того серое небо. А солнце здесь, внизу, никогда не появлялось, только отсвечивая от миллионов окон, свет от которых отражали миллиарды снежинок.

Выбравшись на боковое колесо перевернутого трейлера, скорчившись и мелко дрожа, он зачерпнул пригоршню грязного снега и энергично растер им лицо, стараясь прийти в себя. Стало немного полегче.

Как же там мужики? – подумал он о восставших, о Стокере. – Удалось ли им? Живы?

Перед его взором почему-то предстали коридоры космической базы, залитые кровью и усеянные разорванными трупами, медленно разлагающиеся нейтринными парами. Сергей решительно потряс головой, прогоняя эти видения. Сейчас я в другом мире, одернул он себя, и космическая база – это еще только очень уж глубокое будущее.

Он оглянулся. Вроде бы где-то здесь я и в прошлый раз очутился, подумал он, внимательно рассматривая окрестности. Вон, точно – знакомое место. Стенка ближайшего монолита довольно основательно была завалена горой мусора, явно накиданного не менее чем за сотни лет. В свое время на этой помойке он провел достаточно много времени. Но не этим она была интересна в данный момент, а тем, что правее от нее должен был находиться вход в старую подземку, а там – посты наблюдения разных группировок – чтобы первыми успеть к свежесброшенному хламу.

Шагах в пяти от себя Сергей заметил канавку хорошо протоптанной тропинки, уходящей вниз.

Не чувствуя уже холода и увязая в глубоком грязном снегу, он попытался добраться до ухоженной тропинки.

– Ха! Саксонец! – вдруг услышал он громкий голос. – И опять – голый!

Сергей резко обернулся, потирая ушибленное плечо. Из помятого автобуса через разбитое окно выглядывал Рябой Джонни.

– Рябой, какое сегодня число? – первым делом спросил Сергей, быстренько сворачивая к автобусу.

– Восемнадцатое, – недоуменно ответил дежурный, глядя на приближающего голого человека.

– А месяц? – продолжал свои расспросы Сергей, стараясь ступать на резину порванных шин.

– Февраль, – ответил Джонни, выбираясь из своего наблюдательного пункта.

– Год?

– Пятьдесят второй?!

Рябой с силой отодвинул обломок двери, выбираясь наружу.

Сергей кивнул, мысленно производя несложные подсчеты – дату своего исчезновения из этого мира он помнил прекрасно, не смотря на все дальнейшие передряги. Сегодня Элора ляжет на медицинское обследование, вдруг промелькнуло в голове.

Криво усмехаясь, Рябой быстро скинул свою куртку. Подал Сергею.

– Побежали к нашим, а то околеешь, – предложил он.

Торопливо закутавшись и радуясь теплу Сергей посмотрел на свои ноги – бежать босиком по груде мусора…

– У тебя, случаем, нет каких-нибудь тряпок – на ноги? – спросил Сергей, энергично переминаясь с ноги на ногу и по-прежнему дрожа.

Бомж неторопливо порылся в своем рюкзачке. Вытащил несколько дежурных тряпичных мешков – под свежий мусор.

– Пойдет? – все-так же усмехаясь, спросил он.

Огненная жидкость мутного самогона, раздирая горло, жестко прокатилась по пищеводу, вызвав спазм в желудке. Сергей резко выдохнул воздух – стало полегче.

– Опять неудачное самоубийство? – криво улыбаясь гнилыми зубами спросила старая Флу, впрочем вполне добродушно.

– Опять, – кивнул Сергей, соглашаясь и кутаясь в худенькую накидку. – Но это все не по моей воле.

– Мы так и подумали…

– А почему снова голый? – поинтересовался Рябой.

– В этом вся и фишка, – неопределенно ответил Сергей, наклоняясь поближе к костру в слабой попытке согреться. Отвратительная, с плесневелым привкусом, самогонка пока не помогала.

Бомжы заулыбались.

– На, закуси, – сказал Джонни, протягивая ему кусок засохшей колбасы, явно – с помойки.

Сергей взял. В прошлое свое пребывание в Подземке ему приходилось и не такими продуктами питаться.

Откусив небольшой затхлый кусочек, он подбросил в огонь пару обломков какой-то мебели.

Прошло уже больше месяца, подумал Сергей. Дрейпер, поди, рвет и мечет. Надо срочно увидеться с ним. А то он наломает дров и загубит все дело. И к базе потом уже не подберешься – доступ будет закрыт. Предстоящее слияние племен – единственный шанс туда попасть. Там чужаков не жалуют – особенно из-за слухов о каннибализме. А это все-таки последняя возможность разделаться с Электронным мозгом будущего и изменить ход истории этого мира.

Впрочем, Дрейпер вполне мог и сам попытаться. Вожди племен, по всем срокам, уже должны были начать съезжаться.

– А что? – спросил Сергей. – У Рыжего Яна ничего не слышно?

– Он сейчас зовется императором Клавдием, – засмеялись бомжи.

– Да все спокойно, – ответил Дикарь, вожак племени. – Что ему сделается?

Значит еще не начинал. Есть шанс его перехватить. А то с моим исчезновением было ему о чем задуматься.

Озноб судорогой пробежал по телу и Сергей скрючился еще больше, невольно посмотрев на бутыль с самогоном.

– Что, еще не пробрало? – спросил Дикарь, заметив его состояние.

Сергей промолчал, стуча зубами.

Вожак встал, похлопал Сергея по плечу.

– Пойдем, – сказал он.

Сергей покорно встал, плотнее кутаясь и борясь с ознобом.

– А как же Угрюмый? – спросил кто-то.

– Объясним, если что, – ответил Дикарь. – Оправдаемся. Отступной, в крайнем случае, Саксонец даст.

– Он же голый?

– Найдет где-нибудь.

Пройдя по низкому тоннелю, скудно освещаемому электрическими лампочками (значит моя геоэлектростанция все еще работает, с легким удовлетворением подумал Сергей – приятно все-таки приносить пользу), они очутились у ряда каморок, сложенных из разношерстного упаковочного материала, Дикарь откинул одну из тряпичных ширм и вошел внутрь. Сергей меланхолично вошел следом.

– Лучшее средство – это женское тело, – назидательно сказал Дикарь, закрывая за собой накидку. – Оза! – позвал он в темноту каморки.

И уловив удивленный взгляд Сергея, пояснил.

– Она снова осталась одна.

В темноте что-то зашевелилось.

– Не кричите, – услышали они тихий девичий голос. – Дети только что уснули.

Действительно, Оза! – поразился Сергей с облегчением. – А Дрейпер пугал, что возьмет ее в заложники.

– Ложись с ней, – усмехаясь сказал Дикарь. – Она же – твоя жена. Согреет лучше всякой грелки.

Да, жена, совершенно невесело подумал он, неловко топчась у порога и растирая свои плечи. Я словно какой-то восточный падишах. Такое обилие жен. Есть вот эта жена – девочка-женщина, рано состарившаяся от тягот жизни. И есть еще жена наверху, молодая аристократка, стойко переносящая вдруг свалившиеся на нее проблемы. Есть еще одна Элора – которой уже двадцать восемь лет, и которая, несмотря на такой молодой возраст, уже много повидала, испытала, и уже успела устать от жизни. Есть другая Элора, которая с "Атланта", загадочная и неотразимая. И есть еще Элора из Леса, родная и вместе с тем совершенно непонятная… Итого получается уже пять жен, причем четыре из них – Элоры.