– Ну, как? Как она жива?
– Жива, как ни странно. Но нужно поторопиться.
Вытащив лодку на берег, женщина и девочка вновь взяли носилки и направились в лес. Возле дерева был привязан конь, рядом сидела собака. Через минуту на опушке при свете луны увидели тёмный силуэт какого-то строения. Опустив носилки, открыли засов. Старая рассохшаяся дверь заскрипела. Девочка быстро вошла внутрь, и вскоре жильё осветилось огоньком свечи. Внесли раненую и уложили её на старый топчан из досок, и девочка стала осторожно раздевать свою сестру, а женщина, вытряхнув всё из рюкзака, принялась готовить стол к операции.
– Ох, боюсь я: не выдержит она, – с сомнением проговорила баба Феня.
Но девочка коротко ответила:
– Если до сих пор выдержала, то и потом выдержит. Выхода нет. Готово, я ее раздела. Надо бы воды нагреть.
– Некогда и так уже много прошло времени! – возразила женщина.
– Не больше получаса.
– Для раненого это много – целая жизнь.
Зажгли ещё свечи, чтобы было светлее. Женщина обмыла руки самогоном и обмыла края раны, из которой торчал нож. Хотели напоить самогоном Марту, но девушка была без сознания.
– Придется сделать местный наркоз.
– А ты знаешь, как ей помочь? – засомневалась девочка.
– Понятия не имею, но попробую, у нас нет выхода. Будем надеяться, что Марта сама нам поможет. Давай привяжем её к столу, чтобы не дернулась, вот так, привязывай ноги тоже. А теперь ты мне здесь не нужна. Поищи ведро, принеси воды и затопи печь. Будет пользы больше.
– Я принесу воду, – с облегчением отскочила девочка от стола.
Ей было тяжело смотреть на распростертую на столе сестру с ножом между грудями.
– Я быстро! – и схватив старое ведро, метнулась в ночь, к реке. Казалось, она совсем не боится темноты: страх за жизнь сестры вытеснил все остальные страхи. Под ноги метнулся к ней Серый.
– Вот, чертушка, как ты неожиданно! Пойдём, отвяжем Мальчика, пусть походит, может, будет пастись, – девочка, подбежав к коню, отпустила его на волю.
– Далеко не уходи! Серый, присмотри за ним, а то мне некогда, – и побежала к реке.
Серый, радостно лая, помчался за ней. Набрав воды, девочка задумалась.
– Здесь очень близко к селу, нас найдут быстро. Вот и лодка на виду, нужно утром её спрятать. А, может, не подумают за старую сторожку? Нет, надежды мало, о ней забыть не могут, но первые дни, возможно, сюда не сунутся. Ладно, пока это наше убежище.
Девочка подхватила тяжёлое ведро и понесла его в сторожку. Потом в темноте собрала сушняк и стала растапливать печь. Всё это время старалась не смотреть, что происходит на столе. Боялась, что не выдержит и потеряет сознание.
Она чувствовала, что с трудом держится на ногах. С той самой минуты, когда она увидела, что нож застрял у сестры в груди, её била мелкая, но сильная дрожь, то на время стихая, то вновь сотрясая всё тело. Вот и сейчас, услышав, как застонала сестра, девочка вся дёрнулась, будто боль сестры отозвалась в ней болью. Это был первый стон, вырвавшийся из её груди после ранения. И девочка, не выдержав, выскочила на улицу и прислонилась к стене. Ей было жаль сестру, досадно на неё, что она сама себя так подставила, и ещё много непонятных чувств теснилось в груди, мешая дышать, сдавливая горло.
– Не умирай! Не умирай! Я не хочу, не хочу!
Она заплакала, размазывая слёзы, побрела к реке, Серый поплёлся следом. Села в лодку, сжалась в комок, обхватив ноги руками, собака легла рядом. Вначале мысли путались: вспоминала, как просила сестру бросить эту паршивую компанию, в которой она была главной, и которая промышляла рэкетом по небольшим магазинчикам в деревнях и районах. Сестра была крута на расправу, если кто-то выходил из-под контроля. И, если она до сих пор никого еще не убила, то все считали, что это только дело времени. Все звали её Бешеная Марта или Дикая Кошка. И ей это видно нравилось, как нравилось показывать свою ловкость в метании ножа. Вот и доигралась. И девочка снова заплакала.
А теперь их будут преследовать, пока не найдут. Это она знала точно, так как знала, какие люди окружали её сестру. Девочка, неожиданно для себя, задремала, сморённая усталостью и переживаниями. Внезапно проснулась от тихого рычания собаки. Положила ему руку на голову и прислушалась.
– Олеся! – послышался голос бабы Фени.
Девочка встрепенулась, выскочила из лодки.
– Что! – выдохнула она, подбежав к женщине.
– Пойдём в дом, – и женщина пошла, а девочка, терзаемая сомнениями, шла следом.
В доме уже был тёплый, жилой запах. Печь разгорелась и дышала теплом и уютом несмотря на то, что деревянный домик почернел и покосился от старости. Но зато здесь можно было укрыться от дождя, от непогоды, не надо было ночевать под открытым небом, опасаясь не только людей, но и дикого зверя.
Девочка несмело посмотрела на стол, Марты там не было. Сердце у неё рванулось куда-то к горлу, но глаза уже заметили сестру на деревянном настиле, который служил вместо кровати, на белой простыне, и укрытой по грудь пледом. В сумрачном свете свечи нельзя было разглядеть лица. Девочка несмело шагнула к кровати и остановилась.
– Подойди к ней, не бойся, жива твоя сестра. Нож, как ни странно, не повредил ни один жизненно важный орган. Он торчал в грудной клетке. Твоей сестре повезло, но и сама она молодцом держалась. Не каждый мужчина смог бы вытерпеть то, что вытерпела она, молоденькая девчушка.
Девочка подошла к сестре и прижалась щекой к её руке. Рука была живая и тёплая. И слезы сами потекли по её щекам. Она зашмыгала носом, стараясь сдержать рыдания. Только теперь девочка поняла, что все это время, пока спасали сестру, почти не было надежды, что она останется жива.
– Марта, Марта, Марта! – всхлипывала девочка. – Я молилась, чтобы ты жила.
Баба Феня подошла и обняла девочку:
– Успокойся, уже всё позади, теперь ей нужен покой, и скоро она снова будет на ногах.
– Спасибо, это вы спасли мою сестру.
– Нет, я только ей помогла, как помогала ты, а она сама себя спасла. Что ж, Олеся, мне нужно возвращаться, а ты ложись и тоже поспи, – собралась уходить баба Феня.
– Нет! – встрепенулась девочка. – Побудьте ещё с Мартой, мне нужно съездить в село, я недолго.
– Зачем тебе? Попадешься этим парням, не вырвешься, – забеспокоилась женщина.
– Не попадусь, я осторожно. Серый пусть будет здесь.
Девочка быстро вышла из сторожки. Не задерживаясь села на коня, который никуда не отходил от дома, и, каким-то чудом угадывая тропу в темноте, поскакала в село. На окраине леса остановилась, привязала коня к дереву и, стараясь держаться в темноте, бесшумно, как кошка, стала пробираться к своему дому. Из-за туч некстати выглянула луна, освещая сонные дворы и улицы. Деревня спала, и ничто не нарушало тишины. Но девочка не верила тишине. Она останавливалась, прислушивалась, стараясь уловить любой звук, но только сонные собаки изредка тявкали спросонья, да где-то на окраине всполошился и заорал петух, но тут же замолчал. К своему дому девочка зашла с огородов и ползком заскользила между грядок помидорной ботвы. Подобравшись к дому незамеченной, она засела в кустах смородины, прислушиваясь, кругом было тихо. Но она каким-то шестым чувством знала, что возле дома или в доме кто-то должен быть. Луна не давала пробраться к бане, освещая её, как на ладони. Вдруг потянуло откуда-то сигаретным дымом. Кто-то курил и курил где-то близко. Девочка старалась определить, откуда идёт запах. Бесшумно открылась дверь, и из бани вышел парень, подошёл к зарослям смородины. Девочка затаилась.
– Митька! – послышался не громкий голос второго парня, который тоже вышел из бани.
– Я сейчас, дай поссать спокойно. И что мы здесь торчим, может она и не придет домой. Марта говорила, что её сестра по ночам где-то шляется. Какого чёрта здесь торчать? – отозвался Митька и смачно выругавшись, стал потягиваться.
– Спать охота, вот зараза, где она делась?
– Заходи, а то Кабан увидит в окно, что вышли, вона луна какая светит, как днём, – снова позвал первый.
