– А ну, стой! – кричал Кеша вдогонку.

– Полоска, это он тебе говорит! – пошутил Алик на скаку.

«Золотой» глава впереди уже распугал живую изгородь из царапки. Саженцы бежали навстречу Огуречной Свинке, но ей удалось ни с кем не столкнуться, никто не попал под копыта. Значит, прохождение последнего препятствия было засчитано.

– Орлиномур клювом срывает финишную ленточку и становится победителем скачек! – заголосил комментатор. – Второе место у Огуречной Свинки. Третьей приходит Черная Полоска. Четвертой – Розовая Принцесса. Замыкает пятерку Вежливый Страус. Вот, наконец, до финиша добирается жокей из Хохо-деревеньки, его Мохнатый Верзила с трудом выбрался из зыбучих песков. И закрывают гонку хозяева турнира. Подождите, подождите! Судьи снимают с Верзилы баллы за сбитые препятствия и ставят его на последнее место.

После победы Орлиномур завалился на спину и продолжал играть с финишной лентой, кусая ее клювом и наматывая на когтистые кошачьи лапы. А счастливый «золотой» жокей почесывал ему брюхо. Алик расцеловывал Огуречную Свинку. А Кеша, которого не устраивала «бронза», сваливал вину за проигрыш на Черную Полоску и отталкивал морду, которая пыталась уткнуться в его щеку.

Церемония награждения прошла под овации публики. Мальчишки поднялись на пьедестал. На их животных накинули праздничную попону. Орлиномур блистал короной Конбуки. Чтобы она не падала с подвижного зверя, ее привязали шнурочком. Алик опустил в мешочек первые заработанные очки-камешки и без короны на голове чувствовал себя королем.

Эйфория от завоеванного «серебра» на скачках длилась у детей два дня. И расписание показывало, что пришло время второго состязания. Пора было переключиться от прошлого успеха к размышлениям о том, как не ударить в грязь лицом в будущем. В битве наездников готовился участвовать Ромка.

Предстоящее испытание зрители и юные чародеи неофициально называли рыцарским турниром. Поединки один на один проводили по круговой системе в течение одного дня. Никто и не ожидал, что участники будут сражаться не на жизнь, а на смерть. В отличие от средневековых турниров, юным чародеям не нужно было выбивать противника из седла. Тупые турнирные копья им действительно выдавали, но для других целей. Задание было вполне безопасным и нехитрым. Все поединки проходили верхом. Копья всадников были снабжены наконечником в виде руки, растопырившей пальцы. Чуть дальше на деревянном древке копья на крючке висел мешочек с водой. Наездники, разделенные барьером, на скаку должны были сорвать или продырявить чужой мешочек с водой, не потеряв свой. Если оба мешочка падали, проигрывал тот, из чьего сосуда вытекло больше воды. Если же с первой попытки оба копья проходили мимо цели, всадники разворачивались и совершали вторую попытку. Еще не случалось столь позорных поединков, в которых потребовался бы заход на третий круг. Турнир на приз Конбуки иногда называли играми юных чародеев. Такое определение как раз и было связано с характером второго испытания. Ведь встречи соперников больше напоминали игру, чем битву.

Алик дал младшему брату уже тысячу советов. Подробно указал на сильные и слабые стороны Огуречной Свинки, на которой Ромке предстояло выступать. Капитан вовсе не обманывал ребенка, вселяя в него ложную веру в победу. Особенно сильные соперники в этом раунде отдыхали. Не сговариваясь между собой, все капитаны предоставили возможность показать себя более слабым членам команды. А значит, Ромка не мог сойтись в поединке ни с главой «золотых», ни с Кешей, ни с лидером команды из Города на плотах, ни с белым капитаном – их Алик считал самыми серьезными противниками. Кто с кем выйдет на бой, определял жребий перед началом каждого тура.

Дети гадали, кто же выступит против Ромки в первом поединке, и шли на ипподром. Пора было выгонять Огуречную Свинку из стойла.

Вместо нетерпеливого визга ребята услышали булькающий храп. Пока они переглядывались, Ромка взобрался на деревянный заборчик.

– Огуречная Свинка спит, – сказал мальчик.

– Как это спит? – не поверил Алик.

Он вошел в стойло и остолбенел. Баклавог, словно сытая довольная хрюшка, спал на боку. Его глубокий сон не тревожил даже рой больших надоедливых мух. Пузо животного раздуло даже больше, чем обычно. А вокруг него возвышались горы недоеденных тыкв, арбузов и дынь.

– Огуречная Свинка очень прожорливая. Сколько же она съела, что оставила все это недоеденным? – воскликнула Та-Та.

– Кто ее так накормил? – удивилась Маня.

– Баклавога специально вывели из строя, чтобы мы не смогли участвовать в конкурсе, – догадался Алик.

– Кто-то принес так много арбузов и тыкв, чтобы Огуречная Свинка все съела и заснула? – спросил Ромка.

– Кому это надо? Только нашим соперникам! – хмыкнула Та-Та.

– Разве в этом турнире участвуют не лучшие из лучших? Не верится, что кто-то пошел на такой бесчестный поступок, чтобы победить, – усомнилась Маня.

– Что теперь делать? – забеспокоился Ромка.

– А что делать? Будить! – ответил Алик.

Дети потратили полчаса на попытки растолкать Огуречную Свинку. Но та только захрапела еще громче. Позвали на помощь Костю, который до этого ждал снаружи. Команда раскачивала животное, как лодку. Всем хором дети звали обжору, пока их голоса не охрипли. Свинка беспардонно спала.

– Какое безответственное животное! – сказала Та-Та, подражая интонации Мани.

– Это бесполезно, – сделала вывод Маня. – Она и до завтра не встанет, не то, что до начала конкурса.

– Позорище ты, Огуречная Свинка, – Алик последним опустил руки. – Пойдем отсюда.

Дети в угрюмом настроении, абсолютно выжатые поплелись к выходу из конюшни.

– Стой! Не наступи! – предупредила Маня.

Та-Та замерла с поднятой ногой.

– А-а. Что там? Змея?

Маня нагнулась, покопошилась в соломе на полу и подняла какой-то маленький предмет. Она показала его остальным.

– Это же брошь Конбуки, – узнал значок Алик.

– Белая брошь, – уточнила Маня.

Ребята переглянулись.

– Кеша! – одновременно догадались Алик, Маня и Та-Та.

– День все хуже и хуже. Мы не участвуем в конкурсе, и мы заблудились, – обреченно вздохнул Алик.

– Я же говорила, что надо было идти по ипподрому. Мы бы уже давно пришли, там от конюшни – рукой подать, – в кой-то веки Та-Та пилила Маню, а не наоборот. – Никто бы нас не прогонял – мы же участники. И зачем тебе понадобился центральных вход? «Правильно будет зайти с центрального входа». А теперь мы в лабиринте улиц, из которого никак не можем выбраться.

– Я точно помню, что где-то здесь был фонтан! Я каждый раз ориентировалась по нему. Мы от фонтана поворачиваем направо. Потом идем по широкой дороге, мощенной булыжником. Еще раз поворачиваем направо, уже на дорожку между двумя домами. С обоих сторон – стены. Мы проходим одни ворота, вторые, третьи. В обратную сторону – по этому же пути.

– Ну и где же тогда фонтан?

– Мы проходили похожую площадь. Но его там не было.

– Этот фонтан – одна из достопримечательностей Маголяндии. Пышный город выкупил его у Каменного города. Его с большой помпой перевозили. Он не мог просто так испариться, – заметила Та-Та. – Не перекатили же его на другое место.

– Маня, признай, что мы где-то свернули не туда, – сказал Алик.

– Мы потерялись? – спросил Ромка.

– Прислушайтесь, – скомандовала Та-Та.

– Ничего не слышу.

– И я.

– Вот и я про то же. Фонтан шумит так громко, что его невозможно не услышать, – Та-Та уперла руки в бока.

– Ладно, признаю, мы заблудились. Какие будут идеи? – сдалась Маня.

– Если идти вперед, то рано или поздно куда-то дойдешь, – предложил Костя.

Через какое-то время дети оказались вблизи стадиона. За крышами выглядывали осветительные башни.

– Ничего себе. Стадион стоит сразу за ипподромом. Это как же так мы его перемахнули? – удивился Алик.