— Она не станет с ней связываться сейчас, Корней. В этом я уверена. Но когда приедет… Если захочет…

— Мы решим все без Ани. Она едет за деньгами, а не за дочерью.

— Вы думаете, она откуда-то узнала? — к чести Зинаиды, она не пыталась защищать предательницу. И перечить не стала. В конце концов, специально же ему позвонила, а не Ане. Все прекрасно понимала…

— Это не принципиально. Узнала или узнает. Чем закончится, мы понимаем. Если понадобится — я сам с ней встречусь. К Ане не подпущу.

— Просто если Аня узнает, она… — Корней знал, что «она…». Понесется всепрощающая, как когда-то в ТЦ, к своей незнакомке-матери, которой и делать-то толком ничего не придется. Зайка сама все придумает. Сама во все поверит. Анфиса за ушком почешет раз — а Ане счастье и вера на всю оставшуюся жизнь. И работа дойной коровой. Тоже на всю оставшуюся. Или хотя бы пока не поумнеет. А потом же больно будет… Не так, как сейчас, когда тянет понемногу, изредка напоминая. А разом остро. Ножом в сердце.

С Аней так нельзя. С ней нужно постепенно. Хотя бы пару лет дать, чтобы по-новому научилась все воспринимать. Сажать зерна и следить, как всходят…

— Аня не узнает.

Услышав, что дверь из душевой в спальню открывается, Корней скинул. Смотрел на экран телефона, когда открылась дверь уже в коридор.

Из комнаты выплыла улыбающаяся Аня, обмотавшаяся полотенцем. Пронеслась по коридору, повисла на шее, целовать начала…

— Кто звонил? — забрала из его рук телефон, отложила на угол стола, снова обняла, снова потянулась к лицу.

— По работе, — не засомневалась, принимая ответ. Кивнула, прижалась сильней, потерлась щекой о щеку, прикусила несильно… — Что творишь? — улыбнулась в ответ на вопрос, заглянула в лицо, стреляя игривым взглядом… — Иди одевайся, Ань… Я готов уже. Тебя только жду…

— Сегодня никакой работы, хорошо? Ты только мой. Договорились? — Аня спросила, продолжая держаться за мужскую шею и смотреть в глаза. И он тоже. В абсолютно беззащитные. И не только перед ним, но и перед куда более опасными человекоподобными зверьми.

— Договорились. Одевайся.

Придал Ане ускорения шлепком по мягкому месту, следил, как снова бежит в спальню… Слышал, что юркает в гардеробную. Потянулся за мобильным, снова набрал Зинаиду:

— Добрый вечер еще раз. Вы мне номер отправьте.

Сказал тихо, но Аня услышала. Выглянула, бросила возмущенный взгляд… Корней приложил палец к губам, как бы прося не торопиться с разборками. Ей было сложно, но она сдержалась.

— Анфисы? — Зинаида спросила…

— Да. Ее. И если попросит — мой тоже дайте. Все вопросы через меня. Если попытается напрямую — вообще ничего не получит. А так — обсудим.

Аня нахмурилась на секунду, явно пытаясь хотя бы предположить, о чем речь, но не смогла. Фыркнула, скрылась за дверью, занялась сборами. Корней снова отвернулся к окну…

— Хорошо. Я поняла вас, Корней. Вы простите меня…

— Вы, главное, ее не прощайте.

Высоцкий снова скинул, несколько секунд просто смотрел в окно, потом вздохнул, потянулся к волосам, провел…

И приспичило же… Так не вовремя…

Чуйка у человека. Не иначе. Или подсказал кто-то. Да только…

Как бы там ни было, в собственной правоте он не сомневался. Встречи Ани с матерью не будет. Чего бы это ему ни стоило.

Конец февраля.

— Корней, мне мама звонила… — Аня сказал, выглянув из кухни, держа в руках чашку со своим утренним кофе. Увидела, что Корней резко поворачивает голову, смотрит с прищуром, будто напряженно, замирает, хотя почти успел надеть куртку. — Твоя мама.

Слышит уточнение, закрывает на мгновение глаза, кивает.

Никак не реагирует на Анину улыбку, продолжает собираться.

В последнее время он вел себя немного странно. Во всяком случае, Ане так казалось. Более напряжен, чем обычно. Более задумчив. Хмурится часто. Смотрит как-то… Будто ищет ответы на вопросы. Но их — вопросы — при этом не задает.

И Аня не задавала. Понимала, что дело скорее всего в работе. Там, наверное, какой-то аврал, проект, проблемы, может. Потому что у них-то… У них-то не было ни единой проблемы. Ни одной. Даже маленькой.

У них все было идеально.

В постели. В разговорах. В чувствах. В планах.

Аня с невероятной гордостью носила на пальце его подарок — кольцо. Корней неизменно прокручивал его задумчиво, на автомате, когда они были вместе, держались за руки.

Спрашивал, что Аня решила со свадьбой, кивал согласно, когда она озвучивала — хотела бы побыть невестой. Недолго. Просто до лета. А потом… Можно в августе, к примеру… Без большого праздника, его Аня не хотела, понятно было, что Корней и подавно.

Он в принципе просто сходил бы в ЗАГС, но с пониманием и согласием подошел к тому, что Ане казалось важным. Пригласить ба. Пригласить его родителей. Больше можно никого не приглашать. Но просто посидеть как-то вечером в ресторане. Уважить.

На том предварительно и сошлись.

О своем новом статусе Аня рассказала бабушке, все сама поняла Алина… Первая улыбалась неопределенно — вроде бы радостно, но вроде бы и грустно… Аня до конца не поняла, почему… Хорошо же все… Но не докапывалась. А вот реакция Алины в принципе ни сомнений не вызывала, ни подозрений…

Подруга была поражена до невозможности — в очередной раз через Аню узнала о новой стороне Высоцкого, в котором она так заблуждалась… Четыре месяца вместе, а он… Замуж позвал. Непосредственную малышку-кудряшку. Чем-то так сильно его зацепившую.

Другие люди на работе тоже узнали. Не дураки ведь вокруг — кольцо прятать Аня даже не пыталась. Но это не вызвало особого ажиотажа. Или просто она перестала прислушиваться, зависеть. Конечно, несколько раз даже до Ани доходили слухи о том, что все дело в ее беременности… Мол, захомутала, охмурила, обманула, заставила… Но ни бросаться отстаивать истину, ни доказывать что-то кому-то она снова не стала. Им с Корнеем было все равно. Они знали, что и как происходит. Тратить себя на посторонних не собирались.

— Хорошо. Что говорила? — взяв в руки телефон, по-прежнему хмурый Корней посмотрел на Аню. Попытался улыбнуться в ответ на ее чуть смущенную улыбку, но получилась скорее гримаса.

— Спрашивала, как у нас дела. Ты же толком не рассказываешь, как я поняла…

Аня передернула плечами, внимательно следя за реакцией мужчины.

Он, конечно же, не трепался часами с родителями о собственных успехах и неудачах. Несколько раз, став свидетельницей его разговоров с мамой, Ане без преувеличения хотелось подойти и треснуть…

Потому что сухо и даже будто нехотя… Выдавил из себя пару слов… Повинность исполнил… Скинул.

И пусть понятно, Алла давно привыкла к такой манере сына, но Ане становилось обидно за то, что у нее такой… Сложный… Ребенок.

У которого всегда «все нормально, ничего нового».

Слыша это, Аня вздыхала здесь — в Киеве. Алла — там, в Днепре. Но в чем-то его не переломить. Даже пытаться смысла нет.

Правда о помолвке они, конечно же, рассказали. Это однозначно было важное событие. Да и Корнею было понятно — Аня не воспримет его логику о том, что просто сообщить по факту, когда это случится, не такой уж плохой вариант. Для нее — плохой. Она по-прежнему хочет, чтобы он каждый день… Каждый час… Каждую минуту… Доказывал, что она — самая любимая, желанная, единственная. Просто самая…

— Ты рассказала? — Корней спросил, поднимая взгляд от экрана телефона не нее, пряча мобильный в карман куртки, Аня кивнула.

Поставила чашку рядом с кофемашиной, прошла по коридору, потянулась к губам Высоцкого, поцеловала коротко.

Сегодня была суббота. Довольно рано. Но ему нужно уехать. Он не уточнял, зачем. Да она и не спрашивала. Скорее всего по работе. Собиралась потратить время с пользой — заняться университетскими домашними. Была мысль, чтобы он по дороге забросил ее к ба, а потом забрал, как закончит, но и от этой идеи пришлось отказаться — Зинаида сказала, что не получится…