Они замирают, спаявшись…

— Любишь меня? — Корней спрашивает, снова бродя взглядом по лицу, Аня снова же кивает… — Смотри на меня и скажи, зайка. Давай… — стонет, когда он медленно выходит и делает движение в нее уже быстрее. Корней ведет носом по щеке, ее же целует, потом снова носом… И еще одно движение бедрами, чувствуя, как Аня впивается ногтями в кожу на боках…

— Люблю тебя… — мужчина улыбается, получив ответ именно так, как хотелось. Горячно, тихо, откровенно… И пусть понятно, что сейчас что-угодно скажет… Хоть стих на память прочтет. Но он хочет слышать именно это. И снова двигаться — медленно назад, быстро вперед, обостряя… Выбивая из легких воздух вместе с охами.

— Очень любишь?

— Очень люблю… — а еще хочет целовать подставленную шею, двигаться, немного сдерживаться, чтобы продлить ее предвкушение…

— Меня одного? — продолжать задавать вопросы, ответ на каждый из которых безумно радует и безумно же заводит. А ведь никогда не спрашивал. Ни у кого. И не подумал бы…

— Одного… — и снова выходить, надавливать, слышать и чувствует, как бурно она реагирует, входить… Вроде бы оттягивать, а на самом деле вести по краешку удовольствия до оргазма парой движений. Наслаждаться им, чувствуя, как плотно она сжимает, как долго пульсирует, как старается выровнять дыхание, уткнувшись лбом в плечо, как царапает кожу ногтями, как борется за воздух… Как расслабляется, отрывается от плеча, целует его, снова откидывается, смотрит в лицо с неповторимым выражением — счастья и спокойствия…

Как закрывает глаза, снова чувствуя движение внутри, а потом начинает подаваться навстречу, чтобы подарить такое же удовольствие ему… Отдаваясь не только телом, но и душой…

— Люблю… Очень люблю… Очень-очень люблю… Одного… — шепча, будто усиливая, приближая, продлевая, хотя он больше не просит…

Но она же чувствует, что это отзывается в его движениях, в том, как контроля в нем становится все меньше, а сумасшествия больше…

Как ей становится жарко.

Как только недавно взорвавшийся узел снова завязывается… И она успевает получить свое удовольствие дважды, пока он приходит к своему. Корней кончает, будто каменея. А потом расслабляется, целует в висок, перекатывается так, что Аня оказывается у него на груди…

Закрывает глаза, выравнивая дыхание… Спокойно реагирует на то, что девичьи пальцы поднимается по шее, скулам, зарываются в волосы, надавливает на кожу подушечками, как делают заласканные кошки… Ей это нравится. Так же, как и тереться о слегка колючий подбородок, стыдливо фыркать, пряча лицо на груди, явно заново переживая близость в голове…

— Ты правда хочешь… — Аня спросила, приподнимаясь на руках, заглядывая в лицо Корнея… Спокойное, расслабленное. С по-прежнему закрытыми глазами.

— Правда хочу. — Которые он даже не открыл, давая правдивый ответ. И без того знал, что она хмурится, закусывает губу, находит повод вспомнить о своих страхах-демонах… — Не волнуйся. Я тебя не тороплю. Но можно подумать о таблетках. Я тебе доверяю. Только ты должна будешь внимательно следить.

— Я не уверена…

— Подумай. Сходи к врачу. Поспрашивай. Почитай. Подумай еще. Скажешь… Можно ли. И хочешь ли.

— Почему это так важно?

— Это не важно. Это мое желание. Удовлетворять ли его — решение за тобой. Я и сам не думал, что так соскучился. Но ты должна знать — я хочу тебя неконтролируемо. Хочу на максимум. Впервые в жизни прошу о таком.

— Я… Подумаю… А если я… Не решусь?

— Так и будет. Ты имеешь право. Я не давлю. Решаешь ты.

— Но ты хотел бы…

— Да. Я хотел бы.

— Спасибо.

— За что?

— Я чувствую себя любимой. На максимум…

Аня призналась, глядя на мужчину.

Ждала, что хмыкнет и отшутится. Но он не спешил. Еще несколько секунд глаза Корнея были закрыты, а лицо все таким же спокойным. Дальше — долгий взгляд на нее. Серьезный. Задумчивый. А потом снова в потолок, выдох и тихое:

— Так и есть, зайка. Думаю, так и есть.

— Волнуешься? — Корней спросил, когда они с Аней поднимались в лифте на этаж ССК. Девушка перевела на него взгляд, сглотнула, а потом мотнула головой.

Во взгляде и жесте было столько противоречия, что Корней не сдержал улыбку.

— Не из-за ССК… Из-за бабушки… — Аня же пояснила, снова глядя перед собой — в металлическую створку лифта.

Зинаида должна была приехать сегодня в пять. По договоренности, они с Корнеем встретят старшую Ланцову на вокзале и поедут смотреть квартиру.

Сама Аня там уже была. После разговора, расставившим всё по своим местам, страх перед местом пропал. Они с Корнеем съездили туда на неделе. Увиденное заставило Аню расплакаться от нежности и безграничной благодарности мужчине, который потратил уйму времени, денег и сил на то, чтобы создать сказку для нее. Так, как видит он. Так, как он понимает Аню.

Квартиру нельзя было сравнивать с их домом — это совершенно разные вещи, но… Здесь тоже жила душа. Уже его. Аня это чувствовала.

Она другая. Не такая, как дедушкина. Но объединяло два места одно: любящие мужчины создавали мир, в котором их женщине будет комфортно.

И в этом тоже было его признание в любви. Аня это знала.

Касалась белого гладкого дерева, из которого была сделана большая часть всей мебели, скользила пальцами по упакованным в защитные пакеты дивану, текстильным пуфам, вскидывала взгляд на светильники, щелкала выключатели на торшерах, присаживалась на уголки кроватей…

Благодарила бесконечно, а в ответ получала только кивки и все более хмурый взгляд. Не потому, что он недоволен. Просто… Делал это не ради благодарности. И просто… Сам понимает, насколько очевидно во всё это вложился. Не материально — эмоционально. И ему по-прежнему было сложно это признавать. На трезвую голову сложно.

Он по-прежнему старается как можно больше времени прятаться под панцирем. Даже перед Аней. Ему так было спокойней. Аня понимала. Аня принимала…

Но и не благодарить без конца за любовь, выраженную еще и так, не могла. Впрочем, как не могла и не плакать. Хотя бы немного. Глядя из окна на строящуюся высотку. Там, где когда-то стоял их дом. Невозвратно утраченный. Но на его руинах, кажется… Выросло что-то не менее значимое.

— Все будет хорошо. Не переживай, — Корней произнес, коснулся поцелуем Аниной макушки, оторвался, еле-ощутимо нажал на поясницу, предлагая сделать шаг к двери, как только лифт остановился на нужном этаже… — Я буду ждать тебя на парковке в четыре тридцать. Много работы. Нужно все успеть. Днем могу быть не на связи.

— Да, я понимаю. — Аня снова улыбнулась, глядя на профиль Корнея. Собранного. Сосредоточенного. Снова не верилось, что это тот же мужчина, который терся утром подбородком о ее спину, шепча очередную порцию непозволительных вещей. Воспоминания тут же отозвались в теле, стало немного жарко… Пришлось срочно переключаться. — Договорились. Я тоже… Наверное… Не знаю…

Аня произнесла сбивчиво, в очередной раз осознавая, что завидует профессионализму Корнея. Потому что сама чувствовала себя очень волнительно. И это было очевидно. Пусть пыталась договориться с собой же, но особо не получалось. Радовало разве что то, что пар сегодня не было, а поэтому можно было сразу ехать в ССК. Здесь ведь куда меньше времени на то, чтобы закапываться в размышления. Здесь хочешь или нет придется переключаться на работу.

— Все хорошо. — Корней бросил на нее последний взгляд синхронно с тем, как створки начали разъезжаться. Не улыбнулся даже — намекнул. Подмигнул так же, как когда-то… Позволил ей сделать свой первый шаг из лифта, опустил руку, делая свой с небольшим отставанием.

Пусть в ССК наверняка все уже прекрасно знали, что произошло накануне, выпячивать свои отношения он все так же не собирался. Ане же… Просто хотелось спокойствия на работе — Корней его обеспечил.

Девушка знала, что шаг у Корнея куда более размашистый, чем ее. Поэтому при желании Высоцкий быстро мог бы обогнать, оказаться в собственном кабинете парой секунд раньше. Но он следовал за ней.