— Это правда выглядело ужасно? — Аня спросила, осознавая, что готова услышать «да». И даже не скривилась, когда подруга кивнула, опуская взгляд на блюдце с конфетой, ведя по каемке пальцем, улыбаясь неловко, извинительно будто…
— Так нельзя себя вести, детка. Если любишь человека — нельзя. Ни в коем случае нельзя. Он… Он тебе что-то сказал?
Посмотрела в Анины глаза, продолжая улыбаться мягко. Видно было, что попытайся Аня пресечь — настаивать не станет. Не из любопытства спрашивает. А чтобы… Поддержать, узнав, что исход закономерен…
— Сказал, — Аня кивнула, на секунду снова переводя взгляд за окно, а потом на подругу. — Что это было унизительно. Что непозволительно. Что… — Аня вздохнула… — Мы все испортили, Алин. Из-за моих глупых недомолвок. Так… По-идиотски… — Нахмурилась, заново переживая вчерашний вечер, эту ночь, утро…
Корней остался дома. Брал билеты, занимался поездкой. Она… Поняла, что ей нужно поговорить с подругой. Получить честный взгляд со стороны. Убедиться в том, что и сама понимала, конечно же.
— Вы больше не…? — осознавая, что следующим вопросом может сделать слишком больно, Алина не договорила. — Он тебя выгнал?
— Нет. Не выгнал. Мы… — Аня ответила ровно, пожимая плечами. — Мы поговорили. Представляешь, оказывается… Надо было поговорить просто…
Усмехнулась совсем не весело, отпила полуостывший кофе. Посмотрела на немного встревоженную Алину…
— Не переживай за меня. За нас не переживай. Мы… Справимся. Я только не знаю, что мне делать, чтобы… Все же думают теперь, что я с Денисом у него за спиной… Точнее перед глазами даже… Стыд такой…
Аня мотнула головой, чувствуя, как к щекам приливает жар. Жалела о своем поступке немыслимо. Могла бы — отмотала назад время. Все бы поменяла. С самого начала. Просто все. Попросила бы взять с собой в Днепр. Заставила бы себя смириться с тем, что он может не хотеть. Объяснила бы, почему ей важно, чтобы он с ней и с бабушкой. Не артачилась бы на корпоративе. Все бы поменяла. Одно оставила — их общее хрупкое. То, что практически сломали. То, что теперь так сложно будет чинить. Забывать слова. Прощать поступки. Двигаться дальше. Напоминать друг другу, зачем все это.
— Я бы тебе посоветовала что-то, Ань, но и сама не знаю, как поступила бы. Честно… Ты просто не делай так больше, наверное. Если ценишь. А ты же ценишь его, правда? Я как Олесю вспомню, мне даже больно за него…
Алина не хотела колоть, Аня это понимала, но получилось, что в самое сердце… И снова захотелось закрыть глаза, выдохнуть, чувствуя болезненные спазмы, сначала сжавшие грудину, а потом отпускающие. Постепенно. Понемногу. Такие же, как чувствует теперь он, вспоминая, какую боль причинил ей. Они теперь связаны еще и этим. Обоюдно причиненным.
— Ценю. Очень. И люблю. Просто… Это все сомнения. В себе, на самом деле. А получилось, что… Ужасно получилось. Я это понимаю. И он прощать не должен был…
— Но он простил? — Алина перебила, поймала взгляд, снова улыбнулась, дождалась кивка, улыбнулась шире…
— Да. Простил. И я тоже…
— Вот и хорошо. Это главное, Ань. А Денис… Да к черту его. И тех, кто осудить вас рискнет — тоже к черту. Я за тебя, ты знаешь…
Отчаянная уверенность Алины оказалась заразительной. Способной заставить и Аню улыбнуться в ответ. Посмотреть за окно, уже так, потом на Алину…
— Мы вдвоем будем встречать… — сказать зачем-то… Не потому, что добилась, вымучила, получила, а потому что… Это уже новая история. Осознания. Обсуждения. Компромиссов. — В Риме. Он не любит с людьми. Говорит, с детства. А мне неважно. Просто, чтобы с ним… Я бабушке уже сказала. Она не против. Мне теперь подарок нужно выбрать, наверное…
— Что ты хочешь подарить? — Алина подхватила, будто даже радуясь, что с самым сложным они закончили и теперь можно выдохнуть. Смотрела на розовеющую Аню, чуть склонив голову, чувствовала, что будто у самой отлегло… Очень боялась за них.
— Не знаю, подумаю немного. Завтра сходишь со мной? — Аня пожала плечами, посмотрела в глаза подруги, улыбнулась — снова не то, чтобы больно смело, но искренне. Дождалась кивка в ответ, потом почувствовала вибрацию на столе, опустила взгляд…
«Тебя забрать?»
Заставившее снова закрыть глаза… И снова почувствовать в грудине. Но уже не боль — тепло. Куда более сильное. Не угасающее с секундами, а расползающееся по телу. В каждую клеточку. Сочащееся из пор.
— Пишет? — кивнуть в ответ на вопрос всевидящей Алины. Взять телефон, посмотреть на подругу извинительно… Они ведь почти и не побыли вместе. Парой слов перекинулись, получается… — Соглашайся, Ань. На все соглашайся. Вам надо вдвоем побыть, я понимаю…
«Да. Я свободна.»
* * *
Вечером Аня сидела на диване, следя за тем, как Корней ходит по коридору, заглядывает в спальни. Закрывает-открывает двери. Заходит. Выходит.
Думает о чем-то. Меряет расстояние пальцами. Отходит. Снова смотрит…
Где-то в своем мире.
Аня знала — окликни его сейчас — вздрогнет, обернется, посмотрит хмуро, не понимая даже, что это она. Что она есть. Что она за ним следит…
Без страха, обиды, с интересом просто. Спокойно ожидая, пока сам вспомнит, пока что-то скажет… Или нет…
— Подойди сюда, пожалуйста.
Аня дождалась. Он остановился между дверьми, не оборачивался — просто взмахнул рукой, как бы приглашая. Она подошла, встала рядом. Постаралась повторить его позу — приподнятый подбородок, внимательный взгляд в голую стену, упертые в бока кулаки.
Это было довольно забавно с учетом того, что оба в домашнем. Оба ни разу не деловые. Да еще и выглядят так себе после ночки… Без сомнений, сегодня спать лягут рано. Без сомнений, просто спать. Впереди длинный путь. Впереди много задач. Полноценно разрушительно-строительные работы. Но они справятся…
— Я должна что-то увидеть? — Аня ждала, что Корней заговорит сразу же, когда она окажется рядом. Но он не спешил. Еще с минуту продолжал смотреть в стену. Только после вопроса — на Аню. Серьезно. Без злости.
— Гардеробную хочешь, зайка? Сделать думаю. Здесь обрежу, — показывает куда-то неопределенно на дверь гостевой спальни. — В спальне пробью. Сделаю небольшую. Шкафа мало. Мы при всем желании не влезем. Да и зачем две спальни? Пусть будет комната поменьше. На будущее.
— Ты уверен? — Аня спросила, глядя в глаза беззащитно. Она все понимала. И он все понимал. Это новый шаг. Чтобы некуда было сбегать. И на будущее…
— Уверен, Ань. Делаем? — спросил, дождался, пока кивнет, увидел, что глаза становятся влажными, не сдержался — потянулся рукой, прижал к себе, снова смотрел… На стену, предварительно коснувшись губами макушки. И она тоже смотрела… Туда же. На будущее.
— Я хочу познакомиться с твоими родителями. — Сказала, просто ничего не ожидая, не пытаясь предугадать реакцию. Ждала без замирания сердца. Оно билось, как всегда, ровно. Откажет — так и будет. Значит, еще не время…
— Вернемся из Рима — съездим в Днепр. Я предупрежу.
Но он… Заставил ускакать… Зажмуриться, выдохнуть, обнять его руками поперек туловища. Прижаться тесно-тесно. Почувствовать, что снова больно и тепло. Но они склеят. Все склеят. И никогда больше…
— А может мы бабушку с собой… — сказала тихо, больше шутки ради, а еще чтобы проверить. Она «искала» его предел. Она его нашла. Сейчас же… Хотелось нащупать любимого Корнея. С границами. Чтобы убедиться — случившееся его не сломало. Ее нет. Услышав же:
— Анька… Не перегибай. — Улыбнулась, утыкаясь носом в грудь. Потому что его тоже.
— Прости меня, пожалуйста. За все меня прости. — Сказала искренне уже не в первый раз. Не сомневаясь, что повторит еще миллион. Пока сама себя не простит.
— Все будет хорошо, зайка. Все уже хорошо… — ведь он простил, кажется.
Впрочем, как и она уже простила его.
Глава 24
Середина января.
Аня прохаживала по комнате, не в состоянии успокоить руки, не закусывать губы, не хмуриться… Понимала, что выглядит более чем подозрительно, но… Повод был уважительный. Ей надо было собраться и кое-что сказать Корнею. Который…
