– К счастью, в тот момент это был единственный проблеск здравого смысла с моей стороны, да и то благодаря нотариусу. Короче говоря, сейчас я хочу получить не развод, а стопроцентную уверенность, что мне ничего не угрожает. Своего рода страховку.

– Страховку?

– Как в политике между двумя странами. Когда у одной имеется атомная бомба, вторая заводит свою, и обе спят спокойно. Мне для противовеса нужна своя бомба. Не для применения, для спокойствия. Ну, вы понимаете.

– Кажется, – Марис наклонился вперед и тоже провел пальцем по курительной трубке так, как перед тем это сделал его потенциальный клиент. – Только прошлое вашей жены, каким бы оно ни было, в вашем случае будет бомбой без взрывчатки. Судя по вашим словам, только подтвержденный адюльтер… Но тогда вы пришли не по адресу. Я уже говорил вам, что я не частный детектив и не смогу свидетельствовать в суде, если раздобуду нужные вам доказательства.

Гость останавливающим жестом поднял открытую ладонь.

– Я не хочу никакого суда. Никакой атомной войны! Это разрушит нас обоих. Достаточно, чтобы она знала о бомбе. Остальное мы с ней уладим. Так мы договорились?

– К сожалению, нет.

– Нет? – глаза гостя расширились в изумлении. – Зачем же вы тогда меня так подробно расспрашивали?

– Чтобы понять, чего вы на самом деле от меня хотите. Возможно, вас неправильно информировали. Мы не занимаемся неверными женами или мужьями. Если бы вы хотели убедиться в добросовестности ваших клиентов или партнеров, чистоте их финансовых потоков или сделок либо проследить, как на самом деле тратятся ваши деньги, – тогда вы обратились по адресу. Вы назвались финансистом. Значит, вам известно, что деньги всегда оставляют след, который мы в состоянии отыскать. А так… Мне очень жаль, но…

– Подождите! Никогда не говорите никогда. Давайте подумаем вместе. Значит, если бы она тратила деньги на любовника, это могло бы стать доказательством, той самой бомбой, не хуже фотографий, верно?

Марис неуверенно пожал плечами.

– Возможно.

– Или, если бы вы точно знали, что любовник есть или будет, и сообщили мне о возможном интимном свидании…

– Хм… – Марис сделал паузу, как бы размышляя над услышанным. Любые недоговоренности или неясности можно трактовать как угодно. Но стоит облечь их в конкретные слова, как они превращаются в нерушимый монолит, в стены, в лабиринт с трудно различимым выходом. Понятно, что никакого нового заказа у них не будет. В этом можно не сомневаться на девяносто девять процентов. Кроме платы за консультацию. Так почему бы не получить при этом удовольствие по полной программе? Интересно, как мужчина станет выпутываться?

Он подчеркнуто удивленно округлил глаза и спросил:

– Вы что, предлагаете мне соблазнить вашу жену?

Мужчина отреагировал мгновенно. Он откинулся на стуле и протестующе помахал ладонью.

– Как вы это будете делать – решайте сами. Я даже ничего не хочу знать о ваших методах.

– Абсолютно законных.

– Разумеется, – мужчина еще раз пробежался глазами по столу, одобрительно кивнул, и кончики его губ впервые за время разговора изогнулись в подобии улыбки. – Мне понравилась ваша трубка. Так и представляю ее на своем столе… Даже не буду спрашивать, где вы такую купили. Это наверняка антиквар. Не продадите ее мне? Скажем за… тысячу евро? Нет? А за две? Прямо сейчас!

Гость выбрал из внутреннего кармана пиджака пачку купюр и в полной уверенности, что эта незначительная сделка завершена, начал было раскладывать их на столе, окончательно сдувая у Мариса первоначальный налет симпатии к попавшему в беду человеку.

– Я не занимаюсь продажами, – сказал он, придав голосу как можно больше сухости, и для убедительности начал вставать из-за стола. – И это не обсуждается.

Под потолком полуподвального бара с тремя столиками и мрачным прыщеватым барменом за стойкой висело облако сигаретного дыма. Оно медленно переползало от углового столика, клубилось в центре вокруг дымового детектора, и Марис пытался угадать, когда сработает сигнализация. Он покачал остатками виски на донышке стакана, стараясь припомнить, какая это по счету порция – третья? четвертая? – и осуждающе уставился на сидящего напротив Антона.

– Признавайся, это ты назвал меня честным и обязательным? Которому можно довериться?

Антона он помнил столько же, сколько себя. Когда кому-то во дворе или в школе требовалась защита, шли к Марису. Если физической защиты казалось недостаточно и решить проблему надо было другим способом, обращались к Антону. После университета жизнь раскидала их на дальнее расстояние. Сначала Антону удалось зацепиться за работу в трейдинговой компании в Лондоне. Через полгода он прислал открытку из Лиссабона. После этого контакты оборвались надолго. Вновь в Риге друг детства появился только в самые черные для Мариса дни. Даже название агентства было идеей Антона. «Плюнь на них, – сказал он тогда, кажется, в этом же самом баре. – Считай, что тебе повезло. Если бы тебя не вытолкнули, ты сам бы никогда не выбрался из этой клоаки. И замазался бы в ней не меньше, чем все они. А так будешь сам себе хозяин!»

– А что, ты уже не такой? – Антон прищурил один глаз и повернулся к бармену. – Эй, приятель, ты доверишь этому человеку еще одну порцию чиваса?

Бармен кивнул и взялся за новую бутылку.

– Вот видишь, бармен тебе доверяет. А ты, кстати, о чем вообще?

– Не прикидывайся. Говорил ты обо мне с неким финансистом?

– Ах, ты об этом?! – они вновь сблизили стаканы, глотнули обжигающий напиток, и Антон, сморщившись, занюхал его куском шоколада. – Нет!

– Нет? – усомнился Марис, вглядываясь в невинные глаза Антона, взгляд которых мог легко обмануть любого другого.

– Конечно нет! – Антон обиженно поджал губы, но несколько секунд спустя, не выдержав, растянул их в широкой улыбке. – С финансистом не говорил. А вот с одним адвокатом, который спрашивал у меня совета о толковом человеке, который может решать особо деликатные – он не сказал, какие именно – дела, говорил. Ну и как, сработало? К тебе кто-то пришел?

– Ну.

– Да что я спрашиваю? Конечно, пришел. Что ему на самом деле надо было?

Марис покачал головой.

– Ты же знаешь, я не могу говорить о делах своего клиента.

– Понятно, не можешь. Ни с кем, кроме меня.

– Он мне даже не клиент. И я еще не дал согласия.

– Значит, о не клиенте ты мне можешь рассказать безо всяких сомнений.

– Но…

– И без всяких «но». Если бы не я, он бы у тебя вообще не появился. И я твой друг, не забыл? И почти компаньон. Ну, колись.

– Но это правда деликатное дело.

– Тем более. Значит, речь о женщине?

Глаза Антона зажглись новым интересом. О женщинах он был готов говорить бесконечно. Они влетали в его жизнь, как бабочки на наполненный пыльцой яркий летний цветок. Быстро и мимолетно. И не оставляя следов.

– О жене. Ее муж называет себя финансистом. Серьезный такой парень, в самом соку. Чуть старше нас. Богатый.

– Так вот в чем дело! – Антон откинул голову назад и обнажил безупречно отшлифованные зубы. – Адюльтер. За это можно срубить хорошее бабло. Ах курва. Изменять такому мужчине… Сама-то она как, красивая?

– С его слов, да. Я ее не видел. И это не измена. Все сложней.

– Сложней, чем измена? А, ну тогда у него другая, помоложе или покрасивей, и он хочет соскочить. Так бы и сказал. Не самый приятный расклад, но… Давай еще по одной.

– Подожди, не гони, – Марис прикрыл свой стакан ладонью. Даже в изложении близкому другу вся история выглядела крайне сомнительной. Или просто забавной, как некий артефакт, об истории которого приятно порассуждать за стаканом виски. Он на миг представил себя, предлагающим кому-то за деньги соблазнить бывшую жену… Бред какой-то. Нет, к черту. От таких заказчиков надо держаться подальше.