Miks Zandis

CIRCLE

Emergency Agency

© 2021 Miks Zandis

© Helena Branch, дизайн обложки, 2021

© ООО «Библос», 2022

– Ты же не монахиня. Пойдем сегодня со мной! Там весело. Вчера я впервые по-настоящему расслабилась.

Она внимательно посмотрела на подругу. Сначала она просто сочувствовала своей подопечной, которую в палате интенсивной терапии никто не навещал и даже не звонил, чтобы справиться о ее здоровье. Хотя в этом как раз не было ничего удивительного. Полиция пока не располагала даже домашним адресом иностранки с видом на жительство в Мексике и гражданством Латвии. Ее соотечественницы по давно забытой родине. А расспросить пациентку о прошлом было невозможно: после черепно-мозговой травмы память вернулась к ней только фрагментарно и события прошедших лет обрывались где-то на границе начальной школы. Даже когда ее попросили назвать свое имя, она ненадолго задумалась, виновато улыбнулась и сказала: «Зайка»? Это оказалось ее единственным воспоминанием из детства, когда мама пыталась вытащить ее с игровой площадки. «Зайка, нам пора домой. Зайка, сколько раз повторять…» А затем и отзывалась на это, что-то напоминающее ей слово охотнее, чем на обозначенное в документах имя. Возможно, это был защитный блок, чтобы легче перенести известие, что после автоаварии в машине, в которой она находилась вместе с родителями, выжила только она. В какой-то момент она ей даже позавидовала. Вот бы и ей по-настоящему забыть все, что привело ее сюда, в Сан-Себастьян.

Лечение шло успешно. Каждую свободную минуту она старалась проводить у ее койки, помогала Зайке вставать и делать первые шаги. Они много болтали о настоящем и будущем, интуитивно избегая прошлого, и постепенно сдружились. После выписки она сама предложила беспомощной и не знающей куда идти подруге переночевать в ее квартире. С тех прошел почти месяц. Зайка все еще жила у нее, и она ни разу не пожалела о своем приглашении. За это время неожиданно появившаяся в ее жизни подруга заметно окрепла, на щеках появился здоровый румянец, кожа под солнцем Бискайского залива потемнела. На боли в спине она больше не жаловалась и уже просматривала объявления о найме на работу. Они были почти одного возраста, но она воспринимала Зайку почти как ребенка, с детской непосредственностью открывающего для себя мир. Это было настолько захватывающе, что она, к неудовольствию заведующего отделением, даже отказалась от дополнительных дежурств в больнице. Почти все свободное время они проводили вместе. Если не считать последней вечеринки.

– Так ты согласна? – глаза Зайки засветились радостным ожиданием, и она едва нашла в себе силы ответить отказом.

– Нет. Давай что-нибудь поспокойней. Сходим сегодня в Табакалеру. Я уже заказала билеты. Там выставили импрессионистов и модернистов. Всего на три дня. Ты только представь: в одном месте Моне, Модильяни, Матисс, Ренуар…

Зайка замахала руками.

– Верю, верю, что ты знаешь их всех. Как и все остальное на свете. Ты точно не училась в университете?

– Ну что ты. Родителям это было не по карману. Просто люблю юзать в сети. А потом там же и пообедаем. Или закажем столик в Ikaitz. Помнишь, тебе там понравилось в прошлый раз?

– Но в нем же безумно дорого! Я и так уже месяц сижу у тебя на шее. Для твоей зарплаты медсестры…

– Не волнуйся о деньгах. Я же объясняла, что получила страховку после смерти отца.

– Любые деньги когда – то кончаются. Это неразумно тратить больше, чем зарабатываешь. Да еще не на себя.

– Ты моя лучшая подруга.

– А ты вообще моя единственная!

На глаза Зайки навернулись слезы, и она обняла ее за вздрагивающие плечи.

– Успокойся. У тебя наверняка было полно друзей. И будет еще больше. Ты все вспомнишь. Тебя ждет долгая жизнь. И я рада, что ты со мной. Мне без тебя было бы тоскливо. С кем мне еще общаться, чтобы не забыть латышский язык? И ты еще не восстановилась.

– Но я себя прекрасно чувствую! И Альберто говорит…

– Альберто?

– Ну да, – Зайка опустила глаза. – Мы познакомились на занятиях у физиотерапевта. У него был перелом руки. Упал с мотоцикла. Он такой… прикольный! Мы танцевали с ним весь вечер, а он ни разу даже не пытался… ну, ты понимаешь.

– Не рано ли тебе танцевать весь вечер? Ты еще не прошла реабилитацию.

– Он говорит, что я в полном порядке. Мне так хочется тебя с ним познакомить. А он пригласит друга.

– Но…

– Ты хорошо разбираешься в людях. С кем мне еще советоваться, если не с тобой? Хотя бы посмотри на Альберто. Ну пожа-а-а-луйста. Я готова идти с тобой куда угодно. Хоть в две галереи подряд. А вечером…

– Ну хорошо, – сдалась она. – Только ненадолго.

– Ура! – Зайка вскочила на ноги и захлопала в ладоши. – Здорово! Ты не против, если я возьму твое бордовое платье? У нас одинаковые фигуры. А чуть подкраситься, так нас вообще не отличить. Будем как сестры-близнецы. Знаешь, как парни на таких западают?

– У меня никогда не было сестры.

– И у меня. А вчера, когда я выходила в твоей куртке, хозяйка дома приняла меня за тебя. Она так и сказала: «Лаура, вы чудесно выглядите. Уверена, ваш парень это обязательно оценит». И я не стала ее поправлять.

Рядом, слабо освещая ночную улицу, мигала неоновая реклама невзрачного полупустого паба, а над массивной железной дверью ночного клуба не было даже вывески. Альберто ждал у входа.

– Сюда ходят только свои, – пояснил он. У него была обаятельная улыбка и острый, ничего не упускающий взгляд. Разговаривая, он активно размахивал руками, и сколько бы она ни наблюдала, не сделал ни одного неловкого движения. Похоже, его перелом был не столь уж значительным. Его приятель запаздывал и пообещал присоединиться к ним внутри.

Запах марихуаны она ощутила, едва переступив порог, и сразу пожалела, что вообще согласилась прийти сюда. Карлос, ее куратор из программы защиты свидетелей, предостерегал ее от посещения подобных мест. «Тебя будут искать, – говорил он, – даже за тысячу километров от Севильи, но точно не в музеях или в театрах. Ты любишь ходить по музеям?»

Этот клуб определенно не походил на музей. Громкая музыка и множество тусклых, едва рассеивающих полумрак фонариков на потолке в первый момент создавали ощущение праздничности, которое быстро исчезало, стоило присмотреться вблизи к обшарпанным стенам и потертым барным стульям. Но на такие мелочи местная публика внимания не обращала. На танцполе пары тесно вжимались друг в друга, и воткнуться в клубок их тел казалось невозможным. Альберто увлек их к барной стойке и, не спрашивая согласия, заказал три текилы. Числа его знакомых было не счесть. Он что – то отвечал подходившим к нему парням и девушкам, шутил, но его взгляд постоянно возвращался то к экрану мобильника, то ко входу в клуб. Отчего он нервничает? Не знает, как управиться с двумя девушками до прихода запаздывающего приятеля?

Она тронула Зайку за рукав платья, сделала знак, что собирается выйти в туалет и, лавируя среди посетителей, направилась в сторону, обозначенную светящейся женской фигурой. Проход к туалетам от зала отделяла свисающая с потолка портьера. Она прошла мимо туалетной двери, отодвинула плотную ткань там, где она смыкалась со стеной, и посмотрела в сторону входа. Минуту спустя в дверном проеме появился новый посетитель. Он остановился и начал медленно оглядывать зал. Его взгляд скользнул по портьере, она в шоке отступила назад и едва не вскрикнула от испуга. Ромеро не мог оказаться здесь случайно. Карлос, вспомнила она. Он должен ее защищать. Надо ему позвонить. Она достала мобильник, отыскала его имя и хотела нажать кнопку вызова, но в последний момент ее что – то остановило. Как они ее нашли, если, по уверению Карлоса, программа защиты свидетелей так засекречена? И он уверял, что после пластической хирургии ее не определит ни одна система распознания лиц. Похоже, их программа не так уж надежна. И ее куратор просто не успеет приехать. Десятки людей вокруг только создавали иллюзию безопасности. Никто даже не посмотрит на опускающееся после удара ножом тело. Не услышит за грохотом музыки выстрела. Или Ромеро не станет убивать ее здесь, пока не узнает, куда она перевела их деньги, и не получит код доступа к криптовалютному кошельку? О том, как из нее будут вытягивать эти сведения, не хотелось даже думать.