– И не только кольцо…

Глаза Розовой Юбки расширились.

– О, майн гот! Я поняла! Они в тебе прямо сейчас… Что ты чувствуешь? Как в книжке?

Анжела помотала головой.

– Ничего подобного. Может быть, в первый момент. И то потому, что это больше возбуждало его, когда я вкладывала их внутрь. Просто чувствую, что там что-то есть.

– А вы уже давно женаты? У вас есть дети? – Сандра попыталась увести разговор от скользкой темы, и Анжела, хотя вопрос не был специально для нее, подняла глаза к потолку и сморщила лобик.

– Шутишь? С прошлого лета. Это сколько, месяцев девять будет? Ой, точно, за такое время и родить можно. Но я пока не готова. И он тоже не хочет.

– С ребенком надежнее было бы, только и мой тему обходит, – поддержала ее Розовая Юбка и поднесла бокал к губам.

– Ладно вам, девчонки, тоску наводить. Какие дети? Мы для них premium wives, как и Сандра. Куда нам спешить? Пользуйтесь случаем. – Черное Платье наклонилась ближе к Анжеле и шепнула:

– А ты их включала?

– Включала что?

– Эти шарики. Они наверняка с дистанционным управлением. Я видела такие на сайте «Секси стайл». Он дал тебе пульт? Или он будет управлять тобой сам?

– Управлять? Нет. Он ничего не говорил про пульт. И в книжке про это нет. А что, я даже не знала. Он… О боже! Кажется… Прямо сейчас!

Анжела откинулась на подушку, ее ноги сошлись, сразу же разошлись, сошлись вновь, дыхание участилось. – Это… Это…

Сандра взглянула в сторону мужчин. Янис и двое партнеров невозмутимо курили сигары. Ивар пристально смотрел в их сторону. Он поднес ко рту стакан с виски, что-то сказал, и остальные тоже повернулись в сторону женщин. Она поднялась.

– Извините. Надо сказать повару, чтобы подавал десерт.

На кухне она постаралась задержаться подольше. Когда она наконец решила, что горячая тема исчерпана, и вернулась в гостиную, мужчины направлялись в сторону бильярдной.

– Мы ненадолго, – сказал Янис и виновато улыбнулся.

– Это твой день рождения.

Ивар шел последним. Она остановила его и дождалась, чтобы остальные мужчины скрылись в дверях.

– Зачем вы это делаете? Здесь, при всех?

– Зачем так формально? Мы же договорились на «ты».

– Хорошо. Но вопрос остается тем же.

Ивар довольно усмехнулся.

– По-моему, Анжи это понравилось. И остальным любопытно. Разве не так познается мир?

– Вы… ты говоришь так, будто владеешь всем миром.

– Или ты им, или он тобой. Мне больше нравится первое.

– Но это же… неприлично, по меньшей мере!

– А что такое приличия? Условности, придуманные ханжами для обычных людей. И мне почему-то кажется, что тебе наблюдать за Анжи было интересней, чем другим. Тело нам дано для радости, для удовольствия. Разве не так? И оно со всеми эмоциями главный объект изучения для художников. Ты же, кажется, сама рисуешь?

– Только чтобы понять, какая я в этом бездарность. Это помогает лучше видеть дарование других.

– Брось. Излишняя скромность ведет к собственной недооценке и выхолащиванию собственных усилий. Янис упоминал, что ты устраиваешь художественные выставки. Картины кажутся мне интересной темой. Мы с тобой об этом еще обязательно поговорим.

Когда ворота закрылись за последней из машин разъезжающихся гостей, она вздохнула с едва скрываемым облегчением. До последнего момента ей казалось, что Ивар после штуки с Анжелой, то ли женой, то ли случайной подружкой, предложит остальным что-то необычное, вроде древних помпейских оргий. Но все обошлось и осталось в памяти лишь как случайно подсмотренная страничка в чужой книге. Вроде книги про Грея.

Они немного полюбовались на полную луну и вернулись в дом. Свежий вечерний воздух взбодрил их, спать не хотелось. Повар убрал посуду и тоже уехал домой. Янис предложил посмотреть снимки со свадебного путешествия. Они устроились на диване перед большим телевизором, и Янис включил макбук. На огромном экране под звуки негромкой мелодичной музыки появилась искусно выполненная заставка о медовом месяце. Сандра расслабленно плеснула себе в бокал шампанского. В свой день рождения он вспомнил об их самом важном дне. Это было так мило. В автоматическом режиме возникали и исчезали их счастливые лица на фоне гротов Понцы, жерла Везувия, развалин Помпеи. Когда он успел это так оформить? Она придвинулась к мужу ближе и благодарно положила голову ему на плечо. На смену слайдам пришло видео. Музыка изменилась.

Вот официант подает ей блюдо в ресторане Террачины. Вот она танцует в окружении гостей все того же ресторана. Вот скрипач с роскошными черными усами выводит для нее зажигательную мелодию. Вот она садится в такси. Когда Янис это снимал?

Кровать на экране телевизора она опознала сразу. У ее подножия стоял пакет с сувенирами, купленными на вершине Везувия в день возвращения из Помпеи. Но для чего было снимать на видео номер отеля? Некоторое время на экране ничего не происходило, и изображение казалось застывшим. Потом смятое одеяло на кровати зашевелилось и медленно поползло вниз, открывая обнаженную женщину. И частично – лежащего рядом мужчину. Он осторожно раздвинул ее ноги, и в его руке возник обильно покрытый смазкой огромный фаллоимитатор, нацеленный на ее промежность. Первой ее мыслью было: нет, такого просто не может быть. И она даже не была уверена, относится это к видео или к размеру фаллоса, который никогда не поместится… И только когда устройство начало медленно проникать в послушно раздвигающиеся половые губы, она истерично вскрикнула:

– Прекрати это! Как ты мог! Когда?

Ее глаза были все еще прикованы к экрану, а ладонь уже двигалась по дивану в попытке найти пульт управления, но наткнулась только на бедро мужа. Он плотно обхватил ее за плечи и что-то нашептывал. Казалось, что ее уши заложены ватой, сквозь которую с трудом пробиваются слова о том, что она самая красивая женщина из когда-либо встреченных им, и потому ему захотелось сохранить эту первозданную красоту навечно.

– Разве тебя это не возбуждает? – говорил он, крепче сжимая ее плечи. – Это сюрприз. Когда мы станем старше, мы сможем пересматривать снова и снова не пошлое порно, а эти чудесные мгновения.

Движения руки на экране учащались. Вместе с первыми движениями ее собственного тела. Нет, не может быть! Она наконец оторвалась от экрана и посмотрела на мужа. Зрачки его были расширены, ноздри раздувались, как тогда в отеле. Свободная рука опустилась на ее колено и медленно поползла вверх. Ее тело начало слабеть, мысли путаться, и было трудно понять, происходит это от выпитого с гостями вина или от всей этой ситуации, которую она не в состоянии изменить. Еще один сюрприз супружеской жизни. Она попыталась сжать колени, но нетерпеливая рука мужа легко преодолела сопротивление. Он отпустил ее плечи и расстегнул юбку. Она инстинктивно откинулась на мягкую спинку дивана и приподнялась, позволяя спустить юбку на пол. Ее глаза вернулись к экрану. Женщина на экране – она! – что-то беззвучно сказала, и Сандра впервые посмотрела не на неустанно входящий в нее огромный фаллоимитатор, а на свое искаженное лицо. На прикушенную губу, из которой сочилась капелька крови. На судорожно сжимающие простыни ладони. Как он вообще мог это снять, если сам находился рядом? У них не было при себе никакой камеры. А мобильник… Компьютер, догадалась она. Он держал свой макбук открытым на письменном столе, откуда открывался прекрасный вид на кровать. Вид на нее.

Ласки мужа внезапно прекратились. Он убрал руку, и она вздохнула, не понимая толком, чего в этом вздохе больше – облегчения или разочарования, и уже хотела потянуться за лежащей на полу юбкой и прикрыть внезапно вызвавшую смущение наготу, когда руки мужа вновь пришли в движение. В одной из них появился фаллоимитатор, который, по его уверениям, он перед отъездом из Италии выбросил в мусорник на заднем дворе отеля. Тот самый, который наконец покинул ее тело на экране.

– Ты сказал, что выбросил его, а сам…

– Я выбросил! – запротестовал он. – Это совсем другая модель. Последняя. Просто он такого же цвета. Он не вибрирует, а излучает музыку, которую слышит только вагина. Это непередаваемые ощущения! Мы попробуем, и если ты скажешь…