– Соло! – крикнул он в микрофон почти со злостью.

Но для Итана его слова были пустым звуком. Он поймал нужную волну и пытался выжать из момента максимум. Если бы Итан посмотрел на реакцию зрителей, то он увидел, что многие аплодировали ему, некоторые стояли, раскрыв рты, но абсолютное большинство почти замерло, боясь спугнуть музыканта. Так обычно смотрят на Слэша или Стива Вая. Никто никогда еще не смотрел так на Итана Охэнзи. Итан Охэнзи никогда раньше не был столь хорош в импровизации.

Постепенно соло превращалось в знакомый блюзовый мотив, а руки снова свело засохшей краской. Лео широко улыбался, пританцовывал и, как дрессировщик, давал зрителям команды: поднять руки, аплодировать или прыгать. А затем Итан закончил играть, резко оборвав последний куплет. Он был весь в поту. Огромное существо по ту сторону ограждения взревело и откликнулось. Итан опустил гитару и посмотрел на людей. Ему показалось, что эмоции абсолютно каждого человека в зале передаются ему. Он неуклюже поклонился и на подкашивающихся ногах вместе с остальной группой ушел за кулисы.

Лео расхаживал из стороны в сторону, измеряя шагами небольшую гримерку. Его ботинки на прорезиненной подошве чуть слышно скрипели.

Итан сидел в кресле напротив и потягивал минералку.

– И как ты это объяснишь? – Лео сморщил нос.

– А что мне объяснять? – Итан закинул ноги на невысокий столик.

– Ты сыграл свою песню назло всем нам. Ты затянул выступление. Организаторам это не понравится, нас оштрафуют, это ты понимаешь?

– Так было лучше, – запросто ответил Итан.

– Лучше было, если бы ты не вякал. Решаешь здесь не ты. Все было согласовано, каждый знал свою роль! – Лео распалялся все больше. Теперь он остановился перед Итаном и уставился на него ненавидящим взглядом.

– Ты должен меня благодарить.

– За что, интересно?

– За то, что я показал им всем настоящий рок.

Ботинки Лео гадко скрипнули, тот рывком ломанулся на Итана, но Сандерс остановил его.

– Эй, спокойнее. Давайте дождемся Стива!

– Отвали, – буркнул Лео и отошел к противоположной стене.

Босс появился часом позже не в лучшем расположении духа.

– Песня им понравилась, – сказал он.

Взгляд шнырял от одного музыканта к другому и остановился на Итане.

– Но следующие три концерта вы играете бесплатно. Нас оштрафовали на то, что мы затянули выступление.

Клуб «Джангл» захотел, чтобы «Драпировщики» отыграли в его стенах концерт. Марни отвалила двенадцать долларов за билет. Она надела потертую косуху, которая была на размер больше и прикрепила на воротник брошку в виде пухлых красных губ. Распустила белые волосы, густо подвела глаза. Она прошла к барной стойке и заказала пиво.

От скуки поглядывала на посетителей, а когда какой-нибудь паренек принимал ее взгляд слишком близко к сердцу и подрывался знакомиться, Марни демонстративно отворачивалась или начинала искать что-то в телефоне. Когда на сцену вышли звезды вечера, она уставилась на Итана. Он стоял как обычно с правого края сцены. Его левая рука нетерпеливо сжимала гриф, а глаза блестели, словно в лихорадке. Зазвучали первые аккорды, «Старфайер» звонко поприветствовала публику и ударила по ушам вступлением. Итан был единственным в группе, кто совершенно не пытался понравиться зрителям. Он даже ни разу не взглянул в сторону Марни. Его отсутствующий взгляд бегал по струнам, чеканил аккорды.

– Ты и ты, за мной, – Лео скинул с себя мокрую майку, давая поклонницам в полной мере насладиться своим спортивным торсом.

– Итан! – Марни удалось протиснуться к музыкантам после выступления. Гитарист развалился на диване. Его белая майка валялась на полу, забрызганная кровью.

– Итан, ты в порядке? Ребята собираются поехать в клуб… – взгляд Марни опустился к грязной майке. – Откуда кровь?

– Из носа, – безучастно буркнул гитарист.

Лицо парня было бледно, а сам он выглядел настолько усталым, будто отыграл пятичасовой концерт.

Она присела на корточки и легонько провела рукой по его черным волосам.

– Выглядишь дерьмово. Голова болит? Может, принести тебе аспирин?

– Я в порядке. Отлежусь и снова буду в строю.

В коридоре было шумно, доносились шутки и хохот. Джеймс искал Итана. На его лице не было ни тени усталости. Когда он зашел в гримерку и увидел друга, лежащего ничком, а подле него Марни, он нахмурился.

– Поднимай задницу, Охэнзи, Лео зовет всех тусоваться! – сказал он нарочито громко.

Марни развернулась и недовольно шикнула:

– Он устал, ему не до этого!

– Какой неженка, – недовольно пробурчал Сандерс. – Что случилось-то?

– Ничего, – подал голос Охэнзи, – просто нездоровится.

– Я отвезу его домой, – Марни поднялась и легонько коснулась руки Итана.

– Вставай.

Кряхтя и постанывая, Охэнзи принял вертикальное положение.

– Вот, молодец, – в шутку похвалила она, – держись за меня. – Она встала рядом с несчастным так, чтобы тот мог опереться на ее плечо.

– Давай лучше я! – вмешался Сандерс и заступил на место Марни, легонько ее оттолкнув. – Бери гитару и вызывай такси.

Она собиралась что-то возразить, но, недолго мешкая, достала мобильник.

Уже у такси Марни дотронулась до руки Сандерса:

– Спасибо, Джеймс. Мы доберемся, а ты иди, отдыхай.

Парень помог Итану разместиться на заднем сидении:

– Нет, он мой друг, я не могу его оставить!

– Но ты уже помог, спасибо! – блондинка смущенно улыбнулась. – Просто не хочется портить тебе вечер.

– Мои друзья не могут испортить мне вечер, – улыбнулся Джеймс и занял место рядом с Охэнзи. Ей ничего не оставалось, кроме как сесть на переднее сидение.

Голова Итана, похоже, разболелась еще сильнее, а ступеньки двоились перед глазами, и Джеймсу пришлось страховать Охэнзи по пути к гостиничному лифту.

Марни дала бедняге болеутоляющее, и тот, не раздеваясь, рухнул в кровать.

– Тяжелый случай, – шепнул Сандерс. Он сидел на левом краю постели.

– Думаю, он переутомился, – ответила она с правого края, а потом добавила:

– С ним раньше такое бывало?

Он отрицательно мотнул головой, а она понимающе кивнула. Сандерс и Марни сидели в абсолютной темноте, лишь свет фар, отражался иногда в оконном стекле. Окно находилось ближе к правому краю постели так, что Джеймс украдкой наблюдал, как порой блестели глаза девушки или как желтые блики отражались в ее волосах.

Марни замотала ногой, выдохнула и сказала вполголоса:

– Говорила же, ничего сложного. Тебе не нужно было отказываться от вечеринки. Я бы и сама справилась.

– Я хотел помочь, – Джеймс пожал плечами, но она не увидела. Левый край кровати казался ей черным пятном.

– Ты помог.

– Почему ты не хотела, чтобы я ехал с вами? – спросил он вдруг и нарвался на цепенеющее молчание в ответ. И даже ни одна сволочная машина не проехала внизу, чтобы немного осветить лицо девушки.

– Я имею в виду, – рука Сандерса опустилась на одеяло и чуть подползла к Марни, – он ведь все равно дерьмово себя чувствует.

Джеймс осекся. Тишину нарушил звук двигателя за окном, а вслед за ним белый свет на миг полоснул девушку. Она смотрела на Сандерса, а во взгляде читалась не злость, а замешательство и ухмылка. Свет исчез, и правый край вновь погрузился во мрак.

– Ты очень милый.

– Правда?

– Порой, даже слишком.

Рука Джеймса продвинулась еще чуть дальше. Еще одна секунда, и он коснулся бы ладони Марни. Но справа зашуршало, и девичий силуэт нарисовался на фоне окна.

– Не будем ему мешать, пора расходиться. Каждому в свою комнату.

Итан проснулся посреди ночи, часа в три. Голова больше не болела, но ощущалась набитой ватой. Он смутно помнил окончание концерта, то, как из носа у него брызнула кровавая струйка, а затем еще одна. Голова закружилась и сильно затошнило. От воспоминаний он поежился. Взгляд упал на гитарный футляр. «Старфайер» держалась молодцом, в отличие от самого Итана. Он сполз с кровати и плюхнулся рядом с инструментом: