– Что… Что произошло? – сдержав подступившие слезы, быстро спросила Эмма, не поднимая на мать взгляд. По необъяснимой причине Эмма боялась увидеть в ее глазах укоризну и обвинения в нерасторопности. Слишком долго она добиралась до этого проклятого вулкана, слишком много пришлось её родителям делать самостоятельно. Слезы жгли глаза.

– Несчастный случай, дорогая – мягко ответила Деметра и положила свою руку поверх руки Эммы – После того, как мы перехватили управление всем комплексом, нам необходимо было установить заряды, те что ты видела на техническом уровне. И, пока я налаживала контакт с заключенными, Гектор вызвался отправиться на минирование с другими добровольцами. Они раскладывали взрывчатку, на техническом уровне и в шахтах вокруг него, по периметру Зеркального зала. Им пришлось… Работать на стропах, внутри шахт, на весу, и…

Деметре пришлось прерваться, так как голос её терял силу из-за накатывавших эмоций. Отвернувшись на мгновение к мониторам, якобы для проверки показателей аппаратуры, женщина быстро сморгнула слезы и, со слабой улыбкой, вновь повернулась к дочери. В неверном свете от приборов и медицинской капсулы Эмма впервые заметила, что её мать все же выглядит умудренной жизнью женщиной, а за моложавым лицом в её глазах читается истинный возраст.

– Гектор сорвался и упал с высоты… – взяв себя в руки, закончила она свой рассказ – С многочисленными переломами и травмой головы его доставили сюда. Медперсонал помог мне стабилизировать его состояние и ввести в кому, чтобы мы могли беспрепятственно совершить перелет. Но больше здесь сделать мы ничего не можем. Кости, конечно, срастутся, однако мозг… Мозгу нужна более осторожная помощь.

Погладив дочь по плечу, Деметра постаралась как можно убедительнее улыбнуться ей и Стэфану, после чего еще раз повернулась к лежащему без движения мужу. Осторожно приложив ладонь к стеклу, женщина провела ею вдоль лица супруга и отвернулась от медицинской капсулы. Указав своим спутникам на выход из импровизированного лазарета, Деметра снова заговорила.

– Уже скоро мы будем на Тонкаре, где ему помогут самые лучшие специалисты. И всё будет в полном порядке, а пока… Думаю, вы проголодались, верно? Предлагаю вам пока располагаться в вашей каюте, а я спущусь вниз и раздобуду для вас что-нибудь съестное. Заодно узнаю, когда мы уже сможем отправляться в путь.

Выдавив улыбку, Эмма, всё ещё придерживаясь за Стэфана, молча последовала за матерью из её каюты в коридор. Деметра проводила их до выделенной им комнаты и, легонько потрепав дочь по плечу и церемонно кивнув мужчине, оставила их одних. Как только её голова на винтовой лестнице скрылась под уровнем пола, Эмма и Стэфан прошли в каюту и, не сговариваясь, рухнули на кровать справа от входа.

– Ты как, Эм? – нашарив на кровати ее руку и сжав ладонь, спросил Стэфан, глядя на низкий потолок каюты – Кажется, все прошло хорошо, да? Знакомство с родителями.

– Какой же ты… Bjáni22! – устало улыбнувшись и вяло пихнув мужчину в бок, отозвалась Эмма.

– Ну, денек выдался нервным, уж точно – продолжал шутить Стэфан, перекатившись на бок и дотянувшись до Эммы для поцелуя – Ты справилась, малыш. Родители в безопасности, свободны. А мы… Скоро помашем ребятам на МКС23 ручкой и отправимся покорять космос. Дело сделано! Жалко, что я где-то посеял свой мобильник, вот были бы фотки! Джейн бы понравилось! Хотя, думаю оттуда я бы уже их отправить все равно не смог… Придется делать зарисовки! Как думаешь, найдутся тут на корабле кисти, краски и холст? В детстве я увлекался живописью, но потом как-то… Эм? Эй, малыш?

Но отвечать Эмма уже не могла. Беззаботная болтовня мужчины была настолько умиротворяющей и обычной, что девушка тут же провалилась в спокойную дремоту. Не срываясь в глубокий сон, она слышала, как Стэфан рассуждал о теории относительности и какой-то ерунде из фантастических фильмов, затем шумел водой в уборной, после чего вернулся в кровать и, завалившись рядом, очень быстро затих и задышал размеренно и ровно. Смешиваясь с яркими эмоциями последних дней, воспоминания о заканчивающейся жизни на планете Земля заслонили от Эммы реальность сном.

Перед ней расстелилась панорама Рейкьявика, которая открывалась со смотровой площадки Хадльгримскиркьи, главной лютеранской церкви Исландии. Маленькие домики вдоль узких улочек, стремящихся в порт, бескрайняя стальная гладь залива Фахсафлоуи, уходящего на северо-запад. Ей даже казалось, что она до сих пор чувствует холодный соленый ветер, трепавший ей волосы у готических перил на высоте семидесяти пяти метров.

– Ну давай, иди сюда! Здесь не так уж и высоко – дразнила она Стэфана – Взгляни на статую Лэйфа Эрикссона! Отсюда он кажется таким маленьким!

– Он и с земли не показался мне особо внушительным – язвительно бубнил в ответ Стэфан, осторожно приближаясь к перилам и остановившись на расстоянии вытянутой руки от них.

– Тебе просто обидно, что это он открыл вашу Америку, а ты был уверен, что это сделал Колумб – улыбаясь, отвечала она – Вы, янки, такие наивные!

– Да уж… – процедил сквозь зубы мужчина, но быстро оттаял, любуясь панорамой раскинувшегося внизу города. Устремив взгляд куда-то в синюю даль залива, он нахмурил брови, после чего усмехнулся и повернулся к Эмме уже с лукавой улыбкой на лице. Девушка приготовилась услышать от него какую-нибудь глупость – Слушай, Эм, а где бы нам сыграть свадьбу? Мои друзья в Исландию вряд ли потащатся, а твоя родня, наверное, не оценит приглашение в Штаты. Может в Канаде? Так сказать, ни нашим, ни вашим!

– А что, ты уже задумал свадьбу? Что-то я не вижу кольца на пальце, мистер! – засмеялась девушка и обняла Стэфана, признав, что сам он ближе к краю не подойдет – Но, знаешь, думаю моим родителям… Понравилось бы в Канаде. Они… Давненько никуда не выбирались.

Горькую усмешку в ее словах подхватил и унёс исландский ветер, оставив для собеседника незамеченной. Если бы он только знал, как она хотела увезти своих родителей с этого острова! Своих биологических родителей. Куда угодно, пусть даже и в Канаду, не важно. Ведь вот уже почти тридцать лет, как они застряли в этих исландских хребтах из-за чьего-то злого умысла! Заточенные, оболганные, оставленные. И только она сможет вызволить их. Но все эти годы, что прошли со дня, когда она узнала о своих родителях правду, показали, что в одиночку ей не справиться.

С тех пор как Иоганнес и Изабелла, разгадавшие загадку кулона вместе с Эммой, позволили ей отправиться на поиски своих родных, она почти двенадцать лет пыталась добраться до Сулура, найти лазейку, придумать способ, но все было тщетно. С каждым днем Эмма все лучше понимала и признавала, что ей будет нужна помощь. И каким же подарком оказалось для неё знакомство со Стэфаном. Эти два с половиной года рядом с ним убедили её, что он – именно тот, кто сможет помочь ей даже в таком невероятном деле.

Прижавшись к Стэфану крепче, Эмма невидящим взглядом смотрела на горизонт, старясь представить спасение своих родителей. Это будет не просто, она была к этому готова. Но вместе с ним она справится, уверенность в этом была нерушима.

– Ну, значит решено! Полетим в Ванкувер! Я был там на Олимпиаде в две тысячи десятом, очень приятный городок – слегка расслабившись в объятиях девушки затараторил Стэфан и принялся припоминать старые байки из своей канадской поездки, наслаждаясь крепкими объятиями своей спутницы – Так что, уже вылетаем, Эм?

– Что? – отвлекшись от разговора, Эмма на мгновение утратила нить беседы, а еще через мгновение и саму беседу, обнаружив себя не на смотровой площадке в Рейкьявике, а на небольшой кровати под низким серым потолком.

Рядом с ней на кровати сидел Стэфан и потирал лицо. Заметив, что девушка проснулась, он развернулся к ней и, бросив ей слегка безумную улыбку, продолжил говорить.

– Похоже мы отрубились… Ну, не удивительно, я уже и не помню, когда спал-то последний раз. Гул усилился, слышишь? Такое ощущение, что на этом корабле заработало что-то помощнее. Интересно, давно мы валяемся?