— Я не могу, — наконец изрёк Фенрир, но оружие из кобуры извлёк, дрожащими руками передавая его Гарри. — Не могу уйти от него: я так скучаю, когда не вижу его больше пяти минут, — он обернулся на Тома и спешно заговорил, буквально давясь слюной и эмоциями: — Ведь ты теперь можешь признаться, что любишь меня? Теперь, когда ты знаешь обо всём, мы можем быть вместе. Всё, чем я пожертвовал ради тебя… Всё, что я делал, было ради твоей сохранности и благополучия. Ты нуждаешься во мне, просто ещё не совсем это понимаешь; никто не понимает, насколько тебе нужно тепло любящего сердца, а я всегда буду рядом с тобой, — твёрдо заявил он, горящими глазами обводя пространство. — Я всегда буду охранять и защищать тебя, и никто другой нам не нужен. Хочешь, мы сбежим вместе? — вскинул он брови, шагнув к Тому. Тот едва заметно скривился, помрачнев ещё больше. — Сбежим… Деньги не проблема. И твоя семья тоже нас не найдёт. Ты ведь хотел, чтобы они оставили тебя в покое, хотел оставить всё позади. Так давай сбежим, Том!

— Э-э, нет, принцесса, — натянуто улыбнулся Гарри. — Беги один или сдавайся. Что выбираешь?

Фенрир тут же огрызнулся:

— Тебя я убью следующим!

«Вот так всегда…» — мысленно застонал Гарри и скривился:

— Только давай без обезглавливания.

— Что ты сделал с Флитвиком? — холодно спросил Том.

Грейбек задрожал:

— Он посмел коснуться тебя! Так грубо, так бесстыдно! А ты… У тебя было такое лицо, такое несчастное лицо, что я просто был вне себя от ярости и горя!..

— Как я тебя понимаю, — вздохнул Гарри, а Том скосил на него взгляд, пригвоздив им к земле, а затем расчленив.

У Гарри аж мурашки по коже пробежали от удовольствия. В ярости сладкий был прекрасен, жаль только, что Фенрир за своей манией ничего не замечал: ни омерзения, вызванного его словами, ни убийственного намерения на дне чужих глаз.

— Ничего ты не понимаешь! — рявкнул Грейбек. — Такие, как ты, только и можете, что глазеть на Тома, подпитывая свою греховную душонку и сальные мыслишки, но не знаете, насколько он раним… А этот блядский судья посмел обозвать его шлюхой, посмел наброситься, как животное! Я пытался ему объяснить, чтобы он не подходил больше к Тому… Я правда пытался! Но он посмеялся надо мной и сказал, что будет трогать кого и когда захочет, а какая-то клубная цепная псина ему не указ!

Невилл предположил, что была подставка, он же заметил своеобразную коллекцию… точнее, её отсутствие. Поэтому Гарри с подчёркнутым интересом спросил:

— Ты на вырученные от продажи коллекции судьи деньги собрался жить с Томом?

— У меня есть и свои деньги! — вспыхнул он, будто его обвинили только в несостоятельности.

— Значит, всё-таки я прав… Ты им ударил этого мерзкого судью? — заключил Гарри, полагая, что Белла уже вышла на след заложенных вещей.

Фенрир победно ухмыльнулся, словно это была не попытка убийства, а выигрышный лотерейный билет, и совершенно не замечал, что его подвиг не является таковым ни для кого, кроме него самого. Ну и для Гарри, частично, хотя он предпочёл бы покопаться в голове Флитвика в переносном смысле, а не в буквальном.

— Флитвик оступился, а потом завопил, что к нему уже едут из какого-то бюро, и что меня посадят за попытку убийства! Я не мог подставиться под удар, — спешно говорил Грейбек. — Мне нельзя в тюрьму, нельзя покидать моего малыша… Том, я так люблю тебя! — простонал Грейбек, сделав ещё один шаг к нему. — Я испугался, что никогда не увижу тебя, если меня упекут за решётку из-за этой мрази судейской. Мне нужно было что-то сделать… Я растерялся…

— И ты решил воспользоваться почерком своего давнего знакомого, Сайласа Крампа, — закончил за него Гарри, вздохнув. — Надеюсь, ты всё понял, Бродяга? Теперь мне можно в отпуск?

— Что? — Грейбек обернулся на него. — Видишь? Он сам с собой разговаривает! Он безумен, как ты и говорил, а я… — он осёкся, и глаза налились кровью. — Я не могу оставить тебя рядом с этим психопатом, я должен тебя защищать, — процедил Грейбек, вновь скалясь. — Он преследует тебя, Том? — чужой тон менялся с ласкового до угрожающего за долю секунды. — Только скажи, и я убью его… Только отдай мне приказ! — проскулил он, а Гарри вздохнул, ощутив тройную вибрацию телефона, и медленно убрал за пояс чужое оружие.

— И закопаете на заднем дворе, — подтвердил Гарри с толикой скепсиса. — Я сегодня в хорошем настроении, поэтому повторю: у тебя последний шанс бежать, — напомнил он, и Фенрир, развернувшись на ходу, порывисто направился к нему, протягивая руки, когда раздалось громогласное:

— СТОЯТЬ! — Том в мгновение ока выхватил лук, целясь тому в спину, а Грейбек застыл, изумлённо хлопая глазами, точно увидел нечто невероятное.

— Почему?.. Я хочу только помочь тебе, он ведь путался у тебя под ногами…

— Я не только под, — ласково улыбнулся Гарри, — но и между.

Грейбек громогласно зарычал, подобно раненому зверю, заставляя Гарри думать, что оборотни из Куинса не просто так взяли это название для своей подростковой преступной шайки.

— Фенрир, не двигайся, — предупредил Том. — Я не собираюсь его отпускать, Гарри.

— Вот видишь!.. — пробасил тот, широко улыбнувшись, но со стороны это выглядело злорадным оскалом.

Гарри флегматично фыркнул, потерев лоб и подсчитывая в уме, сколько времени уже прошло за их милой продуктивной беседой. Тем временем Грейбек продолжал вводить себя в заблуждение, погружаясь глубже в свою навязчивую идею:

— Он нуждается во мне! Том не хочет меня отпускать! Потому что он меня любит… Мы будем счастливы вместе, когда покинем эту чёртову промозглую страну, — шипел он, размахивая руками и содрогаясь всем телом, явно не справляясь с давлением внутри: Фенрир пытался убедить самого себя, убегая от реальности, к которой стремилась часть его разума. — Да, Том? Ты будешь со мной очень счастлив, даже не сомневайся. Но прежде нам нужно избавиться от свидетелей. Я… — Грейбек внезапно склонился, выхватив из земли стрелу. — Это сделаю я, не марай свои руки, не надо

Плохое предчувствие пронзило подобно той самой стреле, что Фенрир сжал в руке: остро и болезненно. Оно, подобно молнии, прошлось по нервным окончаниям, как и последующий испуганный оклик:

— Гарри? — глаза Тома внезапно расширились, смотря ему куда-то за спину, и Гарри машинально отступил, оборачиваясь на ходу.

— Фенрир… — машинально перевёл он взгляд на того, тоже застывшего в оцепенении, а затем всё смешалось. Звук выстрела был бесшумным. А чужой крик, напротив, оглушительно громким, как барабанная дробь, как удар гонга… как звучное:

— Гарри!

Чужое движение было интуитивным и оттого непредсказуемым, как предсказуемым было последующее и новый выстрел. Но кому подвластно обогнать пулю?

Ему было подвластно… Было подвластно.

Зачем, зачем он?..

Болезненный и хриплый всхлип смешался с шумом сигнализации неподалёку и глухим звуком падающего тела, словно хлопок, от которого земля завибрировала, как перед началом землетрясения. Всё заходило ходуном, переворачиваясь с ног на голову и вращаясь.

Какой ужасный аттракцион.

Чей-то повторяющийся шёпот, перекликался с громким воем; чернильное пятно растекалось на белой ткани — он предвидел подобную ситуацию и одновременно не мог предвидеть этого.

Кровь пропитала ткань насквозь. Её было слишком много, чтобы собрать и вернуть обратно в тело, будь это возможным, и каждое мгновение её становилось всё больше, словно не было ни конца, ни краю.

Не было ни конца, ни краю…

Хриплое дыхание застряло в горле, а где-то вдалеке раздался вой сирен. Леденящий и жуткий вой, оповещающий о своём неминуемом приближении…

Наконец-то.

…И оповещающий о приближении смерти.

Чей-то голос сбивчиво умолял, шептал и рычал… Но чей?

Его?

Или Тома?

========== Эпилог ==========

Семь месяцев спустя

— Подвинься.

— Мне и так хорошо.

— Мне неудобно!

— А мне — очень даже.

—…И щекотно.

— А вот с этим я соглашусь.