— Продолжай.

Помедлив несколько секунд, она обошла кресло и встала с другой стороны:

— Мы искали тебя больше двух недель, но… ничего не обнаружили: что-что, а заметать следы тот умел. За что его и ценили в клане, по этой же причине он был полезен тогда — до Поттера в деле Годриковой впадины полицейские зашли в тупик. В тот момент его умения стали для нас наказанием: время поджимало. Вскоре он снова связался с нами, прислав ещё одно послание — загадку. Там указывалось, где мы сможем найти твоё тело…

«Нравится? Тебе нравится, отвечай! Грязная шлюшка. Ещё чуть-чуть… Да вот так! — пылко шептал кто-то в затылок, а Том никак не мог сфокусировать взгляд, словно всё было в тумане. Язык ощутимо заплетался, а тело не слушалось. Была лишь странная смесь боли и кайфа, и кайфа, полученного искусственным путём. — Скоро нам придётся расстаться. Ещё чуть-чуть, и твоя мать всё поймёт. Она осознает свою ошибку, но для тебя будет слишком поздно. Но вы оцените мои труды по достоинству: я хочу, чтобы ты стал самым прекрасным из моих творений…» — голос растворился в волне тошноты, и Том сглотнул, пытаясь стряхнуть с себя это навязчивое наваждение.

Боль вновь прострелила висок, и он судорожно потёр лицо.

— И ты обратилась к Поттеру, — внезапно заключил Том, отнимая руки от лица.

Когда видение ушло, он не смог вспомнить ни лица Петтигрю, ни воссоздать то, что тот с ним делал на протяжении этих недель. Были лишь абстрактные фразы, вспышки, запахи — словно мимолётные ощущения дежавю, сменяющие друг друга.

— Мы обратились, — поправила мама. — Найти его самого было почти так же сложно, как и Питера. Ты прекрасно знаешь, что мы всегда пытаемся избежать вмешательства органов во внутренние дела клана, поэтому полиция вела расследование побега Хвоста, мы же — бывшего члена клана и предателя. Тем не менее было сложно отделить одно от другого, ведь пропажа школьника — дело большого резонанса. СМИ уже разнюхивали около твоего колледжа, и нам пришлось действовать на опережение. Действия Петтигрю были продиктованы личной неприязнью — местью, — и, распутав этот клубок, можно было прийти к определённы выводам насчёт нашей связи. Поэтому мы обратились выше — в бюро. По крайней мере, мы знали, что у них был выход на Поттера. А кто ещё мог отыскать Питера быстрее чем человек, сделавший это в прошлом? — она выпустила очередную струю дыма и едва заметно повела плечом, будто раздражённая этим фактом. — Вскоре Поттер сам вышел на нас, а тебя нашёл на третий день.

— Он нашёл меня, — эхом вторил Том, опуская взгляд на свои руки.

Перед глазами застыло сегодняшнее утро. Он проснулся от щекотки: Гарри водил откуда-то взявшимся пером вдоль линий на его ладони и вен на запястье.

— И спас… — заключил Том, подняв глаза. Мама затушила наполовину выкуренную сигарету и подтвердила:

— Да.

— Что ты отдала взамен? — хрипло спросил он, но ответ знал наперёд.

— Он мог отказаться, мог найти тебя и подождать, пока Питер закончит, — почти безучастно отозвалась та, но взгляд был глубоким и тёплым, — таким образом отомстив мне: твоя жизнь в обмен на жизнь родителей, разве не достойная месть? Единственным его условием в тот момент было наше невмешательство: «Питер вернётся в лечебницу», — её губы неодобрительно поджались. — Я не могла повлиять на него, как, впрочем, и твой отец. Угрожать или запугивать — ничего из этого не имело смысла, сам понимаешь почему.

— Это был Долг жизни?

— Да.

— Что он потребовал? — почти шёпотом спросил Том.

«Во сколько Гарри оценил мою жизнь?» — вот каким был настоящий вопрос, чуть не сорвавшийся с языка.

— Он не просил денег или услугу, — она неторопливо обошла кресло и подошла к сейфу, а через секунду вернулась с папкой и протянула её: — Вот копия контракта.

Том взял папку, радуясь, что выдержка не подводит — руки не дрожали, — и раскрыл её, вчитываясь в первые слова, а затем пробежался глазами по строкам, ускоряясь с каждым прочитанным словом, пока не остановился на подписях Гарри, его матери и члена клана Гринграсс.

Человек, спасший кому-то из верхушки клана жизнь, мог потребовать взамен что угодно — очередная древняя традиция: так называемый «Долг жизни». И свидетелем выступал член из другого клана, что являлось залогом того, что соглашение не будет нарушено, ведь репутация в их делах всегда была превыше всего. По сути, это было всего лишь благородным поощрением случайного прохожего, решившего подставить свою шею ради бандита с дороги — так и повелось. Чаще такое выливалось в солидную награду, потому что эти «случайные прохожие» не знали ни о каких традициях и слова «проси что хочешь» звучало в их мыслях звонкой монетой или ответной услугой. Но не все храбрецы были столь наивными, да и со временем смельчаков заменила охрана, которая за риск получала достойную зарплату каждый месяц. Поэтому, можно сказать, что обычай вышел из моды уже давно, хоть и не был упразднён.

Том поднял взгляд, будто слова не имели смысла:

— Гарри потребовал… мою жизнь?

— Да.

— И ты согласилась, — наполовину утверждающим, наполовину вопросительным тоном сказал он, закрывая папку. — Ты согласилась, — повторил Том, напрягаясь внутри, как струна. — Что со мной сделал Питер, что я ничего не помню?..

— Тебя выписали двадцать восьмого мая: ты провёл около трёх месяцев в больнице, — ответила мама. — Обезвоживание и…

— Сексуальное насилие, — закончил за неё он, переводя взгляд на окно.

— Питер не насиловал тебя… сам, насколько было установлено врачами, — вполголоса пояснила она и поджала губы.

— Полагаю, этот инцидент был стёрт из моей медицинской карты ради моего же блага, — усмехнулся он, потирая кончиком пальца металлическую вставку на папке. — Как и из памяти. Верно?

— Петтигрю давал тебе наркотики: ЛСД в основном. Наблюдавший тебя врач связал большие дозы снотворного и симулянты с психологическим воздействием… Всё вместе могло дать такой побочный эффект: когда ты пришёл в себя, вёл себя как ни в чём не бывало. Мы решили, что это к лучшему.

— Меня допрашивали?

— Да, хоть мы пытались избежать этого, — пояснила мама и опустилась в кресло. — Однако подобная скрытность могла привлечь излишнее внимание со стороны органов, а это последнее, что нам было нужно в тот момент. Сам понимаешь, ситуация была очень деликатной, как ни посмотри. Тем более ты всё равно ничего толком не помнил и рассказывал одно и то же. В это же время Питер внезапно признался в изнасиловании и тяги к… — она прочистила горло, — к животным.

— Что?..

— Видимо, его разум снова помутился, — развела она руками, тут же сложив их на столе, — потому что он утверждал, что думал, что ты лошадь… С его слов, он не похищал тебя из школы, а вывел кобылу из стоила, посчитав, что с ней плохо обращались. Полиция, естественно, сочла его невменяемым. А врач, наш хороший знакомый — Северус Снейп, — предписал тебе полный покой: дело закрыли, а тебя оставили в покое.

— Люциус ничего не нашёл, а значит дело пропало из базы данных полиции, — коснулся он лба, сжав двумя пальцами переносицу. Голова начала раскалываться. — Вы заметали следы, и это понятно, но делали это ради блага клана или же ради меня?

— И то и другое, Том, — незамедлительно отозвалась она. — Лишь позже мы заметили, что ты заполнил этот год другими воспоминаниями.

— Лето я провёл в клинике? — заключил Том, постукивая пальцами по тонкому пластику папки.

— Нам казалось, что с помощью врачей ты перетерпел период ломки в больнице, но, когда тебя выписали, ты вновь подсел — уже сам. Мы поместили тебя в клинику, а к сентябрю ты полностью восстановился. К счастью…

— Какая интересная картина у нас вырисовывается, мама, — с притворным спокойствием изрёк он, перебивая её. — Буду банален, но вы и дальше не собирались мне ничего рассказывать? Например, что ваш ручной маньяк похитил меня, морил голодом и трахал чем-то, держа под действием психоделиков? Или что моя жизнь и не моя вовсе, а принадлежит Поттеру? Я, блядь, не маленький мальчик, — понизил Том голос, остро ощущая, как тягучей патокой внутри растекается чистая ярость — злость на них и на Гарри в том числе, — но и странное отчуждение, словно всё это происходило с кем-то другим. И эти два конфликтующих чувства заставляли его холодеть изнутри, борясь с самим собой.