«I see you when you’re down аnd depressed, just a mess (я вижу тебя, когда тебе плохо и ты подавлен, когда ты в полном раздрае). I see you when you cry, when you’re shy, when you wanna die (я вижу тебя, когда ты плачешь, когда ты стесняешься, когда ты хочешь умереть)».

Руки сжали руль, и Том свернул, выезжая с парковки. Он буквально мог ощутить чужое присутствие в машине: внимательный взгляд, направленный на себя, словно Гарри находился рядом и еле слышно напевал, похлопывая по колену.

Сзади настойчиво засигналили, когда он пропустил очередь, и, сцепив зубы, Том показал средний палец через окно, когда алая ауди обгоняла его. Начало моросить, и по стеклу, скапливаясь, скатывались дорожки дождя, а песня продолжала литься непрерывным потоком: «I see you when you hide and when you lie, it’s no surprise (я вижу тебя, когда ты прячешься, когда ты лжёшь — это неудивительно). I see you when you run from the light within your eyes (я вижу тебя, когда ты бежишь от света в своих глазах)».

Он еле успел затормозить перед светофором, чувствуя, как горло сводит в спазмах.

«When you think that I don’t notice all those scars I see you (когда ты думаешь, что я не замечаю всех этих шрамов, я вижу тебя), уes, I see you (да, я вижу тебя)!»

А затем крутанул руль, поворачивая влево, чтобы, остановившись около какого-то круглосуточного магазина, уткнуться лбом в руль, шумно выдохнув.

«I’m alone with you, you’re alone with me, what a mess you’ve made of everything (я наедине с тобой, ты наедине со мной — какую же неразбериху ты устроил)!»

Том ощутил себя сопливой малолеткой, которой понравившийся парень посвятил песню, и нервно стиснул руль. Наружу вырвался хриплый смех вместе с желанием хорошенько приложиться головой об руль. Откуда Гарри мог знать, что у него внутри, когда даже он сам не понимал, что творилось даже не в голове, а в душе — если такова у него имелась. И сейчас удивительно тривиальная мелодия буквально скоблила внутри, сдирая шелуху и обнажая саднящую плоть, отчего в груди протяжно ныло и болезненно сжималось.

«I’m alone with you, you’re alone with me and I’m hoping that you will see yourself like I see you (я наедине с тобой, ты наедине со мной, и я надеюсь, что ты увидишь себя таким, каким тебя вижу я…)»

Том не знал, сколько именно временно просидел в машине, прислушиваясь к стуку каплей, стоило музыке стихнуть, но, когда переступил порог дома, часы показывали час ночи.

Нет. Дело было не в рыбках и не в откровенном разговоре, а в том, что случилось по дороге. И вот теперь он проснулся посреди ночи, ощущая, как чужие ладони скользят по телу, и с лёгким удивлением осознал, что чувствует прикосновения его кожи к своей без преграды в виде перчаток.

Том резко схватил Гарри за руку и услышал хрипловатый смех. Он потянулся к тумбочке, чтобы включить свет, но Поттер ловко перехватил его на полпути, заводя руки за голову и прижимая их к подушке, как утром:

— Не стоит, — вполголоса предупредил он и тут же спросил: — Тебе понравилось?..

«Тебе стало легче?» — будто подразумевал этот вопрос.

— Да… — выдохнул Том.

Сон словно рукой сняло, когда раскалённая ладонь коснулась живота, ведя вниз и поддевая край штанов. Он дёрнулся, будто избегая прикосновения, а затем прильнул, прихватывая губами чужие, точно пробуя их на вкус впервые.

— Скажи это, — еле слышно попросил Том, ловя смесь ментола, бурбона и чего-то приторного.

— Я вижу тебя.

— Ещё раз.

— Я вижу тебя, сладкий, — мягко повторил Гарри и накрыл его рот поцелуем, неторопливо сминая губы, почти лениво скользя языком вдоль нёба, пока Том не переплёл свой язык с его, углубляя ласку, делая её более жадной, более порывистой. Он вылизывал чужой рот, пьянея от одного лишь оставшегося послевкусия, и, кое-как отпихнув одеяло в сторону, обхватил бёдра Гарри, приподнимая таз и ритмично потираясь. А в следующую секунду все мысли разбежались: Поттер, поддаваясь его нетерпению, стянул нижнее бельё вместе со штанами и вновь развёл его колени, пробежавшись кончиками пальцев от икры до внутренней стороны бёдер.

Когда послышался звук выдвигаемого ящика и щелчок крышки, Том даже не удивился чужой осведомлённости. Он выгнулся, шире разводя ноги, почувствовав кружение чужих пальцев вокруг ануса, и резко выдохнул, стоило Гарри проникнуть в него сразу двумя или тремя пальцами — понять он не успел, — будто наспех смазывая. Это и правда оказалось поспешным действием, потому что в следующий момент Том потерял связь с реальностью, погружаясь в ощущение постепенного и болезненного проникновения — в ощущение давящей переполненности внутри себя.

— Помедленнее, — хрипло отозвался он, однако Гарри сразу же вошёл до упора, заставляя повернуть голову и ткнуться носом в подушку, загнанно задышав в безуспешной попытке расслабиться: проникновение оказалось слишком поспешный и резким, а передышка, которую дал Поттер — чересчур короткой.

— Блядь, — прошипел Том, сквозь задушенный стон, и вцепился руками в его плечи.

Гарри подался назад и вновь вошёл до упора, заставляя каждую мышцу в его теле напрячься, однако, вопреки болезненно-распирающему ощущению, в паху тут же растеклась горячая волна возбуждения, накатывающая каждый раз, как мощные толчки вдавливали его в кровать. Ловя эти моменты соприкосновения, Том тёрся членом о живот Поттера, путаясь в собственных ощущениях: в будоражащем кровь наслаждении, нарастающем и буйном, боясь, что не справится с захлёстывающими его ощущениями как физическими, так и душевными.

Процедив сквозь зубы что-то нечленораздельное, он ткнулся лицом в плечо Гарри, жадно целуя покрытую испариной кожу и, не сдерживаясь, укусил, всасывая кожу, слизывая с неё влагу и оставляя засос. Хотелось кусать его всего, и чтобы Гарри делал то же самое, что противоречило здравому смыслу, но сейчас Тому было абсолютно всё равно — определённо, Поттер разбудил в нём мазохиста.

Царапающее скольжение чужих ладоней на теле стали чередоваться с заигрывающими касаниями пальцев, пересчитывающих рёбра, оглаживавших бока, сжимающих до приятной боли кожу… А прикосновение языка к кадыку вынудило Тома откинуться назад, повернув голову, и подставить горло, глухо застонав в зажатую меж зубов наволочку, когда Гарри, не сбавляя темпа, стал играться с пирсингом в его соске. Электрический разряд прошиб позвоночник, и Том резко ухватился за столбики изголовья, судорожно царапая ногтями дерево. А следом Гарри вцепился в его бёдра, зафиксировав на одном месте, и всё смешалось: Поттер не сдерживался, не давал ему привыкнуть, не пытался доставить удовольствие — он словно сорвался. Это почти животное совокупление взывало к чему-то внутри Тома и находило отклик: он стал двигаться навстречу, дурея от звука шлепков ягодиц о бёдра и сгорая в скачущем от боли к удовольствию наслаждении. И в этот момент, Гарри подхватил его ноги под колени и, согнув их, прижал к телу, почти что сложив его пополам — и Том на это, безусловно, был способен.

Толчки стали глубже, беспорядочнее, интенсивнее, и, застряв меж тянущей болью и буквально режущими изнутри пиками удовольствия, Том раскинул руки, цепляясь за простыни и натягивая их на себя. Предательские мурашки буквально забрались под кожу, ощущаясь слабостью в ногах, и медленно перетекали в ноющее покалывание по всему телу, а затем и вовсе в сладостную судорогу, от которой сводило пальцы на ногах.

Он услышал собственный гортанный стон в отдалении, а вот странное рокочущее дыхание Гарри предельно близко:

— Меня не хватит надолго… — Поттер резко вдавил его в постель, на мгновение замедлившись, и потянулся, накрыв губы в горячем, влажном, таком же животном поцелуе.

Они кусали друг друга и ласкали, переплетаясь языками и слизывая капли слюны с губ, что помогло Тому осознать, что не только Гарри не продержится долго, потому что он сам балансировал на грани и пересёк её в мгновение ока, купаясь в рваном и быстром темпе проникающего внутрь члена и собственном чувстве давящей переполненности. И, когда Гарри накрыл его пах рукой, едва потерев ствол, будто очертив его, и зажав меж пальцев головку, он с громким стоном, который тут же был поглощён жадным ртом Поттера, буквально всосавшим его язык, кончил себе на живот, содрогаясь в спазмах удовольствия — столь острого, что на мгновение перестал видеть даже силуэты вокруг.