— Да, это подходит…

— Подходит? — Гарри вопросительно вскинул брови, явно приглашая развить свою идею.

—…и в то же время нет: больше различий, чем совпадений, — заключил Том, рассеянно глянув на Поттера и напрягая память: у него тогда и так от всего этого разболелась голова.

Конечно, он понимал, что каждый человек являлся совокупностью разных личностных черт и некоторые могли выражаться интенсивнее, что в отсутствии негативного влияния на жизнь не являлось расстройством как таковым, — если верить предисловию, — но всё же нашёл и у самого себя несколько тревожных звоночков, что, впрочем, его нисколько не удивило — с такой-то жизнью странно было бы не найти ничего.

— Какие же совпадения ты обнаружил? — прозвучал хриплый голос совсем близко, и Том шумно выдохнул, ощутив горячее прикосновение к шее. — И какие различия? — шёпот буквально скользил по его коже вместе с влагой губ и языка. — Знаешь, мне это очень лестно, ведь означает, или что ты глубоко заблуждаешься на мой счёт, или же интуитивно чувствуешь меня.

— Тогда… — Том наклонил голову, открывая шею, — опираясь на ощущения, могу сказать, что ты явно не испытываешь никакого дискомфорта от общения с людьми — не нуждаешься в социальной изоляции. Я почему-то уверен, что есть достаточно людей, которые тебе дороги и с которыми ты находишься в доверительных отношениях… Ты явно в себе уверен, Гарри.

На этих словах Поттер перешёл на плечо, мягко покусывая кожу и заставляя его покрываться мурашками. Том сглотнул и прочистил горло, пытаясь, чтобы голос звучал ровно:

— Это правда, что ты иногда выражаешься расплывчато и явно любишь символику, — улыбка тронула губы, когда он скосил взгляд на рисунок, который теперь висел в его спальне. — Однако мне кажется, что эта вычурность — умышленная. Как и твой стиль: он привлекает к тебе внимание, помогая это внимание избегать — ты, скорее, эксцентри-ик? — выдохнул с тихим стоном Том, когда Гарри сомкнул зубы у него на плече. — Чёрт! — вспыхнул он, легко оттолкнув смеющегося Поттера от себя. — Тебе обязательно постоянно кусать меня?!

— Ты вызываешь у меня такой накал эмоций, сладкий, что я только так могу совладать с ними, — сообщил Гарри, вновь вытянувшись под боком с совершенно невинным видом. — Я весь внимание.

Том зябко потёр плечо, замечая едва покрасневший слепок чужих зубов и понимая, что на теле останется очередной след и вряд ли последний. Обречённо вздохнув и не забыв при этом метнуть суровый взгляд на раскинувшуюся рядом пиранью, он продолжил:

— Но ты и правда иногда выглядишь неадекватным: игнорируешь социальные условности и не имеешь понятия о личных границах. Возможно, не распознаёшь, что такое поведение за границей нормальности.

— Ого, — улыбнулся Гарри, скосив взгляд. — А я принял это за флирт.

— Таким образом, — проигнорировал его Том, — мы имеем странную манеру речи, эксцентричное поведение и внешний вид. И всё это напускное?

— Ещё скажи, что я пренебрегаю личной гигиеной.

— От тебя приятно пахнет, — Том склонился, ткнувшись носом куда-то в ключицу и вдохнул. — Да, приятно: моим гелем для душа, — со скепсисом заключил он, а затем укусил — хорошенько так вцепился. Гарри дёрнулся, и над головой раздался мурлыкающий стон, будто его сейчас не кусали, а отсасывали. Том разжал зубы, глянув исподлобья, — тот довольно улыбался.

Просто непробиваемый человек.

— Я думаю… ты весьма подозрителен и аккуратен. Но, опять же, это может быть приобретённым: профессиональной сноровкой, — предположил Том, вернувшись на своё место и уставившись на картину, ярко выделяющуюся на фоне стены. — А вот в то, что ты суеверен, я не верю. Озабочен ли ты предзнаменованиями? Может быть, убеждён, что какие-то события обладают особым смыслом? Я бы рискнул сказать, что это не так. Мне кажется, ты не настолько оторван от реальности, потому что в ином случае тебе было сложно анализировать её и понять, с какой стороны лучше подойди к МакНейру. Я видел допрос и признание, — пояснил Том.

— Знаю.

— Откуда?

— Я телепат, Том, — расслабленно пояснил Гарри, а Том демонстративно фыркнул, сразу же продолжив:

— Я уверен, что тебя и правда не волнует, что думают о тебе другие люди. Ты, скорее, безразличен к похвале или критике, но, с другой стороны, твои странности могут быть причиной для насмешек, и это должно повысить уровень тревожности и неуверенности в себе: должно волновать тебя, но не волнует. Не знаю, могут ли конфликтовать черты одного расстройства с чертами другого, но тут явно противопоставление.

— Ты так мило отделяешь одно от другого, — проворковал Гарри, а Том шикнул на него. — У человека могут быть черты разных расстройств, — поспешно добавил он и провёл пальцами по губам, показывая, что будет держать рот на замке.

— У шизоидов невелика сексуальная активность, если это вообще имеет для них какой-либо интерес, — заметил Том, приподняв брови. — Смею предположить, Поттер, из личного опыта, так сказать, что в подобных отношениях ты более чем заинтересован… Тебя нельзя назвать никак эмоционально холодным или чёрствым, если каждая эмоция, что отражалась на твоём лице, — это не отрепетированное мимическое движение, конечно. И ты явно не страдаешь при любых взаимодействиях с социумом: возможно, ты не так заинтересован в людях, но, мне кажется, это потому, что ты просто чудак, который находит остальных скучными. Поэтому я запутался и у меня во рту пересохло, — вздохнул Том, откидываясь на спину и уставившись в потолок. — Почему «горячо»?

— Неудивительно, что твой отец не захотел тебя отпускать далеко, сладкий.

— Да, я люблю бредить, а пока я говорил, именно так себя ощущал.

— И всё же ты пришёл к верному умозаключению.

Том перевёл взгляд:

— И к какому же?

— Ты запутался, — сипло рассмеялся Гарри. — И в этом недалеко ушёл от всех тех клиницистов, что я встречал на своём пути.

— То есть?.. — растерянно моргнул он и вновь сел.

Поттер едва заметно пожал плечами:

— Можно сказать, что они не смогли прийти к единому мнению.

— Почему? — озадаченно спросил он. — Разве сложно найти хорошего специалиста?

— Видишь ли, — почти приторно улыбнулся Гарри, — по словам лучшего из них, у меня недифференцированная шизофрения.

— Что?.. Но ты сказал, что у тебя нет шизофрении…

— Её и нет, но он был другого мнения. Пока по его кабинету не стали скакать белые пушистые кролики, а он сам не начал бегать по кругу, гоняясь за ними. В таком виде и застали бедного меня и не совсем вменяемого его. Коллеги сочли, что у Мунго начались галлюцинации. Жаль, конечно.

Какой-то бред.

— Какой-то бред? — вторил его мыслям Гарри, и Том вздрогнул.

— Это был Мунго Бонам?

— Да. Он проводил исследование антисаккад и прочие нейрофизиологические тесты, а последующий за ним специалист подхватил анамнез и, хоть диагностика выявляла, что я вечно в состоянии обострения, скатился до шизоидного расстройства, третий остановился на шизотопическом. Его можно понять, ведь я признался, что обладаю некоторыми забавными способностями.

— Магическое мышление? Я на это не клюну, — покачал головой Том и замолчал, вновь переведя взгляд на рисунок: было в нём что-то притягательное, нечто, что заставило Гарри повесить его именно туда. А после длительной паузы он уточнил: — Если я спрошу, что ты сделал с Амбридж и остальными, ты ответишь? Их прогрессирующее безумие… — Том запнулся, понимая заранее, насколько чудно прозвучит его вопрос, — твоих рук дело? Что это? Гипноз? Какое-то внушение?

— Может быть, я имею магический контроль над людьми и могу подталкивать их к необычным действиям? — насмешливо спросил Гарри, перевернувшись набок и подперев голову рукой.

Том закатил глаза и недовольно нахмурился.

— Скажи людям правду, и они подумают, что ты лжёшь. Сегодня ночь просто прекрасна, правда? — продолжал то ли улыбаться, то ли скалиться Поттер.

— Не меняй…

«Ночь просто прекрасна, правда?.. Правда?.. Правда? — чужие слова словно эхом разносились в голове. — Ночь просто прекрасна… Ночь… Ночь…»