— Вы всегда прогуливаетесь с ней в это время? — уточнила Тонкс.

— У неё чёткое расписание.

— Она ходит в лоток, мистер МакНейр?

— С чего вы взяли?

— Помимо Миранды, у вас есть ещё животные?

— Нет.

— Зачем вы купили двадцать килограмм кошачьего наполнителя?

— Иногда я опаздываю, а Миранда не может терпеть: несколько раз она описала входную дверь. Ненавижу грязь. Тем более что я использую его и для разрыхления почвы: у меня на балконе есть парочка растений.

Снова послышался стук клавиш, а Том вновь перевёл взгляд на молчавшего Поттера. Ему казалось, что тот и правда невидим для всех, и он даже приблизился к экрану, чтобы рассмотреть, не игра ли это его воображения.

— Повторю вопрос: Миранда ходит в лоток? Раз вы иногда опаздываете, значит, она приучена к лотку?

— Это наводящий вопрос, мисс Тонкс, — покачал он головой и расплылся в той же любезной до тошноты улыбке, поглядывая исподлобья. — Я всё вам уже объяснил.

— Вы опоздали во вторник?

— Нет.

— Мистер МакНейр, ваши соседи указали, что собака лаяла примерно час: с девяти до десяти часов вечера. — Она изъяла из папки какой-то документ и, развернув его, подтолкнула к подозреваемому, следом занеся это в протокол и поинтересовавшись вновь: — Что вас задержало во вторник?

— Это какой-то бред. Невозможно, чтобы они слышали лай Миранды, ведь мы с ней как раз были на прогулке.

— Лишь уточнение: вы утверждаете, что ваши соседи лгут?

— Что вы! Они уже пожилые люди и попросту могли перепутать время. Возможно, с восьми до девяти, потому что Миранда часто лает, поджидая меня под дверью: девочка нервничает.

— Почему же?

— У вас никогда не было животных, мисс Тонкс? Они часто поджидают под дверью и прислушиваются.

— В предвкушении — да, но почему же Миранда нервничает, поджидая вас?

— Нервничает в радостном предвкушении, разумеется. Однако, — он глянул на документ, не изменившись в лице ни на йоту, — Стивен раздувает из мухи слона: Миранда не такая шумная.

— «Я как раз включил телевизор, так как начинались вечерние новости, а собака не переставала завывать. Моя Берти подумала, что она голодная, и целый час бубнила, что этот гад МакНейр не кормит своего питомца. Знаете ли, он завёл её лишь для красоты, и шавка вечно воет, а у нас та ещё слышимость — старый дом…» — неожиданно раздался хрипловатый голос, который Том узнал бы из тысячи. И не узнал бы одновременно, потому что Поттер звучал, будто совершенно другой человек — как недовольный всем старик.

— Я хочу знать, на каких основаниях здесь присутствует он? — внезапно смутился МакНейр, уставившись на Поттера, точно только что его заметил.

— В качестве эксперта, и вы были уведомлены, а также подписались под этим.

— Эксперта в чём? Я не помню, чтобы соглашался на его присутствие. Это незаконно! — склочно протянул тот, и маска святой простоты сползла с лица, на одно лишь мгновение обнажая ту самую суть, которую Том смутно ощущал.

— «Моя Берти уже хотела подняться и постучать, как всё стихло. Но, знаете ли, я не видел, чтобы этот стервец вообще выгуливал свою собаку. Неделю назад я вышел на балкон и чуть не задохнулся!.. Думаю, он закрывает свою псину на балконе, и та ссыт на соседей. В прошлую субботу Годрик — наш сосед справа — пожаловался, что у него тоже весь цветник был обгажен…» — голос Поттера словно по нотам разыгрывал чужую интонацию, а МакНейр менялся в лице: с изумления до откровенной брезгливости и злости.

— Он… он… он, что он говорит? Это чушь: я каждый день гуляю с Мирандой, — шумно выдохнул МакНейр.

Тонкс же молча внимала, изредка что-то печатая, словно это было вообще не её дело.

— «Я как раз раскуривал сигару, когда ощутил запах, — вновь заговорил Поттер, а голос стал будничным и гортанным, словно кто-то четвёртый вступил в беседу. — Стойкий такой, едкий запашок… И сразу понял, что его псина обоссала мне цветы! Жуткая тварина такая — зубастая и визгливая, — как только углядела меня, сразу начала тявкать. А после я её не видел, что, знаете ли, очень-очень странно: я часто после семи сижу на балконе и слушаю передачу по радио «Здоровая рыбалка». Через неделю — ну, или чуть больше: вроде День святого Патрика как раз был — я увидел её снова, но она стала какой-то другой…»

— Замолчи! — резко заскрежетали стул, и Том с замиранием сердца глядел, как МакНейр вскочил. А Тонкс с ледяным спокойствием достала ещё один документ и положила поверх уже лежащего на столе, вновь что-то добавляя в протокол.

— «…как будто поменьше и цвет изменился: та была больше коричневой, что ли? А потом вдруг стала тёмной — бурой. Разве так бывает?..» — заключил Гарри с неким удивлением.

— Заткнись! Заткнись, заткнись, заткнись, — зашипел МакНейр. — Они шумели, орали, плакали, гадкие мелкие твари! Они… — внезапно он выдохся, поменявшись в лице, и медленно осел, на глазах усмиряя свой пыл.

— Вы употребляете множественное число. Возможно, следует рассказать, кто именно шумел, орал и плакал, — раздался мерный голос Тонкс.

— Кто именно что? Он, — МакНейр махнул в сторону Поттера рукой, — пытается меня запутать, задаёт наводящие вопросы… Он намекает на что-то! — перечислил тот поспешно.

— Не было задано ни одного вопроса: все его слова лежат перед вами, мистер МакНейр. Мы пытаемся разобраться, ведь так? Так. И я хочу показать вам результат анализа мочи, — и она положила новое доказательство сверху, — в котором были выявлены кровь и патогенные грибки.

— Какая ещё моча? Бред! Миранда так никогда бы не поступила, — резко зашипел он. — Никогда! Она у меня хорошая девочка!

— Так что вас могло задержать во вторник? — как ни в чём не бывало осведомилась Тонкс. — Камеры слежения с вашей работы засекли, как вы покидаете здание в семь пятнадцать вечера.

— К тому времени я отработал свои часы.

Она кивнула и вновь уточнила:

— Если это не работа, тогда что вас так часто задерживало вне дома?

— Я же обычный человек: могу остановиться в баре, выпить с друзьями… — почти с возмущением парировал тот.

— Мистер МакНейр, насколько нам известно, у вас нет близких друзей.

— Я имею в виду коллег, — его губы невольно искривились и сквозь маску рассерженной невинности проскользнуло отвращение.

— Ваши коллеги заявили, что вы «всегда отказывались от посещений питейных заведений, указывая, что алкоголь плохо на вас сказывается».

— Не мог я такого говорить, потому что отлично переношу алкоголь. Просто похмелье существенно ухудшает состояние на следующий день.

— Уточните, пожалуйста, состояние чего?

— Головная боль, мисс Тонкс, мешает работе. Вам ли не знать, что такое похмелье.

— Увы, я не пью, — с той же любезностью отозвалась она. — Но хочу повторить вопрос: что вас так часто задерживало вне дома?

— Разве это относится к делу? Это моя личная жизнь.

— Вы хотите сказать, что посещаете заведения увеселительного характера в это время? Просто уточняю.

— Что?! Нет конечно!

— Вы так и не ответили: что вас задержало во вторник? Потому что именно во вторник в восемь сорок вечера и было обнаружено тело Ясона Лоу на указанном для передачи выкупа месте. Кого вы выгуливали во вторник, мистер МакНейр?

— Опять! Я уже сто раз рассказывал вам, что не знаю никакого Лоу и выгуливал я Миранду!

— Миранду? Люсия… Офелия… миссис Локвуд… Тори? — нараспев протянул Поттер и закинул ногу на ногу. — Быть может, миссис Локвуд?

МакНейр вцепился в край стола и подался вперёд, процедив с добродушной улыбкой:

— Мою собаку зовут Миранда, мистер…

— «Он обращался к ней как к миссис Локвуд, — внезапно мелодично проворковал Поттер, и Том чуть не поперхнулся воздухом. — Я ещё удивилась — такое странное собачье имя! А потом это милое создание кинулось на меня, будто адская гончая, взявшая след, и я тут же поменяла своё мнение: что-то вроде Пушка ей явно бы не подошло…»

Тому показалось, или же плечи Тонкс едва заметно поднялись и опустились, словно та вздохнула, а затем она перебрала множество документов и, выудив искомое, положила поверх анализа, но не успела ничего сказать, как МакНейр потребовал: