Сегодня же он подтвердил то, что Джеймс знал его настоящее имя… а также знал и другое.

Грёбаная Формоза и Брайс.

Том давно перестал считать нужным что-то доказывать своему отцу, считая, что то, как тот ведёт дела, давно устарело. Безусловно, он уважал его, но не поддерживал эту слепую приверженность традициям. Мир менялся, и они вместе с ним: новое поколение имело совершенно другое мировоззрение и хотело вести дела по-новому. Именно поэтому Том рискнул: он начал процесс эмансипации. А как гласит кодекс: смерть — это единственный способ покинуть клан. Что ж, он вполне мог тогда лечь рядом с Брайсом на Формозе, но, вопреки устоявшимся правилам, система имела сбои, а правила не являлись синонимом традиций: первые можно было подгонять под собственные нужды, вторые же являлись вековыми и непоколебимыми устоями. Поэтому отец предложил сделку: упокоить сбежавшего предателя. Условий было много, в особенности отец сделал акцент на незаметность: вторжение должно было остаться незамеченным китайскими кланами — лишние конфликты «Морсмордре» были не нужны: им хватало стычек и на собственной территории.

Наверное, есть толика ненормальности в том, что отец просит сына покарать — в переводе «убить» — ради блага клана. Наверное, есть толика ненормальности в том, что, узнав условия своей свободы, он сам с облегчением вздохнул и подумал: «Какой пустяк». А затем исполнил всё в наилучшем виде. И именно поэтому не смог до конца уйти — отец не позволил: стал постоянно подкидывать задания, словно считая, что они не отделились, а стали побочной ветвью клана. Безотказной силой.

Так что… если смотреть на это так, то Гарри Поттер вполне мог прийти по его душу: не маньяка, но убийцы — а есть ли различия? Да, он убивал по нужде, но нельзя сказать, что, придушив Брайса, сорвавшего две последние сделки и продавшего информацию клану Гриндевальда, он не испытал истинного наслаждения. Если Гарри Поттер был цепным псом ведомства, то Том до сих пор был на привязи у клана. И ему стоило бы сообщить отцу о пристальном внимании к своей персоне, но он молчал. Промолчал две недели назад, когда узнал о Поттере… Молчал и сейчас. Хоть причин для беспокойства было хоть отбавляй: Гарри Поттер был противником ему непонятным, и оттого ещё более опасным.

— Том?! — голос заставил вздрогнуть, и он развернулся.

Фенрир держал в руках букет лилий, выглядя при этом настороженно и растерянно одновременно.

— Откуда?.. — вполголоса выдохнул он.

— Я открыл окно, и это свалилось…

Том не дослушал. Он в два шага преодолел расстояние до окна и осторожно высунулся, глянув на толстую верёвку, к которой, по всей видимости, букет и был привязан. Резко развернув корпус, он глянул наверх и увидел его.

Склонив голову набок, Джеймс стоял на крыше и курил, поглядывая на него или не на него — один чёрт разберёт, что там творится за этими круглыми стекляшками. Да и расстояние было приличным.

Здание клуба имело номинально три этажа, но под самой крышей находился ещё и чердак, который мог сойти за полноценный четвертый этаж.

— Сегодня я не выступаю, — крикнул Том и плавным движением вылез из окна, балансируя на отступе.

Джеймс даже не шелохнулся. Казалось, он его вовсе не заметил и не услышал, всё это время смотря куда-то мимо. И поэтому от внезапно звучного, но хриплого голоса Тома передёрнуло:

— Мне вчера всё очень понравилось.

Внезапно Джеймс улыбнулся, присев на корточки, и, теперь уж точно сосредоточив на нём всё своё внимание, глянул сверху вниз.

— Разве я не просил перестать дарить цветы? — поинтересовался Том, не спеша ухватившись за трубу.

Забраться наверх было делом пары минут, но он был не уверен в том, что собирается делать Эванс — Поттер, — поэтому не торопился ничего предпринимать.

— А ты просил? — удивлённо переспросил он. Том прищурил глаза, медленно переместив ногу назад, чтобы оттолкнуться, пока тот всё с той же непонятной улыбкой добавил: — Просьбы я выполняю. Обычно.

— Тебе не кажется, — начал он, слегка пружиня на ногах, — что навязывать подарки — это дурной тон?

— Оставлять чёрную розу около почившего — дурной тон, — отозвался Джеймс, затянулся и, выдыхая дым через ноздри, продолжил: — Ведь она даже ничего не означает на языке цветов: ни сожалею, ни злорадствую, ни радуюсь — ни-че-го, — внезапно поднял он палец. — Не лучше ли хризантемы? В некоторых странах это цветок траура, однако на Востоке хризантема так же символизирует возрождение. Пожелать трупу возрождения — какой мрачный юмор.

Том моргнул из-за порыва ветра, ударившего в лицо, и сильнее ухватился за шершавую поверхность трубы.

— Что ты забыл на моей крыше? — процедил он и, оттолкнувшись, за считаные секунды вскарабкался наверх.

Труба еле слышно заскрипела.

— Там пожарная лестница, сладкий, — Джеймс махнул рукой в сторону, стряхнув пепел чуть ли не на его голову. — Но я оценил твоё амплуа человека-паука: и сейчас, и тогда.

Том подтянулся, ухватившись руками за парапет, и перелез через него, выпрямившись. Но, когда Джеймс резко встал, отряхнув ладони, он машинально отступил на несколько шагов и напрягся.

— Боишься, — задумчиво пробормотал тот, — меня?

— Почему ты здесь?

— Зачем я здесь? — поправил он его и, внезапно развернувшись на каблуках ботинок, направился к другой стороне крыши. — Так что ты скажешь о хризантемах?

Том вздохнул и с незначительным промедлением последовал за ним. Он застыл, когда тот внезапно скинул с крыши непонятно откуда взявшуюся верёвочную лестницу и так, словно ничего не произошло, стал спускаться по ней.

— Джеймс! — рыкнул он, свешиваясь с парапета.

— Красные или белые? — поднял тот голову и вскинул брови, отчего очки слегка сползли вниз, открывая вид на зелёные, как сочная листва, глаза. Том растерялся под этим взглядом, машинально ответив:

— Красные.

— Хороший выбор, — довольно кивнул он и буквально заскользил вниз, спрыгнув на землю. Крюки от лестницы тотчас отцепились, и Том едва успел увернуться, когда та со свистом упала.

— Чёрт! — шикнул он, вновь глянув вниз.

Джеймс уже смотал верёвку, засунул в бумажный пакет и, насвистывая какую-то смутно знакомую мелодию, вышел из переулка, в следующее мгновение смешавшись с толпой.

— Чёрт… — еле слышно повторил Том.

А затем развернулся, откинувшись назад, прикрыл глаза и глухо рассмеялся.

Чудак…

Неужели нельзя было воспользоваться пожарной лестницей?

Комментарий к Часть 4. Хризантемы

гаммечено~

========== Часть 5.1 Гарри — Джеймс? — Поттер ==========

Комментарий к Часть 5.1 Гарри — Джеймс? — Поттер

Chris Isaak — Wicked Game

Ocean Jet — Nightmare

Сколько раз он был на волосок от смерти, ускользал от неё — и ни разу не думал при этом о ней самой. Воля к жизни была в нём всегда намного сильнее страха смерти.

(Д. К. Роулинг. Гарри Поттер и Дары Смерти)

«Прикрепляю файлы. На этот раз информации не так много. Видео смотри под конец. P.S. Сбор доставил… определённые трудности», — пришло от Люциуса, когда Том допивал вторую чашку кофе.

Было десять минут двенадцатого.

Том понимал, что трудности означают двойной тариф, но за достоверную информацию о Поттере он был готов заплатить даже десятикратную сумму. Тем более что Малфой работал скрупулёзно, никогда не интересовался конечной целью, никогда не давал советов и не удивлялся запросам, даже потребуй Том у него доклад о существовании единорогов и фей.

В тот же самый день, что он узнал Гарри, Том поднял архив, вновь перечитав все статьи, что смог отыскать, а затем сделал дополнительный запрос: ему было жизненно необходимо узнать достоверную информацию о Поттере. Что по-своему являлось курьёзным, так как о знаменитом на всю страну и даже за её пределами мальчике было всем известно, и тем не менее известно о нём самом было катастрофически мало.

Из общедоступных сведений, помимо самого дела «Хвоста», раз за разом измусоленного средствами массовой информации, Том выловил какие-то крохи: например, что Гарри Поттер увлекался в школе теннисом и посещал художественный кружок; что был отличником, хоть и частенько прогуливал уроки; что участвовал в школьных олимпиадах, любил многим ненавистный тыквенный пирог и выигрывал конкурсы резной тыквы — в этом смысле он производил впечатление совершенно обычного подростка.